Она находилась теперь уже ярдах в семи от микроавтобуса, лежавшего на боку у подножия крутого холма, по склону которого он соскользнул крышей вперед, что, скорее всего, и спасло ей жизнь. Если бы машина не перевернулась, а продолжала мчаться вниз, при первом же столкновении с валуном сработали бы подушки безопасности, а от конечного удара ее вышвырнуло бы через ветровое стекло под многотонную тяжесть автобуса.

По иронии судьбы, жизнь ей спас и Харт. Она вспомнила, что ее падение остановилось, когда она с силой врезалась ему в грудь, почувствовав запах лосьона после бритья, дыма и отбеливателя.

Боль пульсировала во всем теле, но, ощупав конечности, она поняла, что переломов нет. Впрочем, это было странное ощущение — оценивать повреждения со связанными руками. Самые большие страдания ей доставляли раненая щека и десна, откуда дробью выбило зуб.

Но где же Харт? Она его не видела.

Бринн посмотрела на вершину холма, казавшуюся теперь очень далекой. Там смутно мерцал свет из трейлера и раздавались крики окликавшего Харта партнера. Он наверняка слышал шум крушения, но не мог видеть микроавтобуса сквозь заросли кустов, которые тот проскочил на скорости.

К счастью, они не свалились на самое дно расщелины. Машина остановилась на относительно плоском участке ярдов в десять длиной, буквально на краю крутого обрыва. Чуть дальше — и они рухнули бы еще ярдов на десять к руслу стремительно несущегося водного потока.

«Ноги у тебя целы. Поднимайся».

Легче сказать, чем сделать. Со связанными-то руками. Она никак не могла нащупать точку опоры.

— Б…ь! — За всю свою жизнь Бринн в сердцах выругалась так всего несколько раз.

В конце концов, поджав колени, она ухитрилась перевалиться и встать на них, а потом выпрямилась, пошатываясь, во весь рост. Запихнув карту за пояс спортивных брюк, она быстро огляделась, высматривая Харта.

И, конечно, вот он! Его выбросило из машины, что на ее памяти всегда происходило с людьми, попавшими в аварию и не пристегнутыми ремнями безопасности, — дело порой кончалось смертельным ударом о дерево или столб дорожного знака. Харт лежал на спине по другую сторону микроавтобуса. Глаза его были закрыты, но он шевелил ногой и слегка поводил головой из стороны в сторону.

Его вороненый глок валялся ярдах в пяти от него.

Она подумала, что могла бы пнуть пистолет, как, бывало, футбольный мяч Джоуи, отбросить его на безопасное расстояние, встать на колени, подобрать оружие и снова подняться на ноги.

Однако едва собралась осуществить свой план, как услышала хныканье. Она развернулась и увидела Эми — маленькую светловолосую девочку в грязной футболке и джинсовой юбчонке, прижимавшую к груди свою игрушку. Охваченная страхом, та неслась вниз по холму. Вероятно, напарник Харта испугал ее, и она сбежала из домика на колесах.

Бринн находилась как раз между нею и Хартом, начавшим приходить в сознание. Глаза его по-прежнему были закрыты, но он сжимал и разжимал пальцы, постанывая.

Девочка приближалась к подножию холма — бежала вслепую и плакала. Еще десять секунд, и она свалится на дно расщелины.

— Эми! Стой!

Но она или не слышала ее крика, или не обратила на него внимания.

Бринн быстро оглянулась в сторону Харта. Тот пытался сесть и осматривался по сторонам, хотя Бринн пока не видел.

Пистолет? О, как же ей нужен был сейчас этот пистолет!

Но выбора не было. Бринн оставила мысли об оружии, устремилась к девочке и перехватила ее буквально на краю обрыва, рухнув на колени прямо перед ребенком и охнув от боли.

Эми вздрогнула от неожиданности, но сразу остановилась.

— Все хорошо, милая. Помнишь меня? Все в порядке. Будь осторожна. Смотри, не упади. Давай вернемся. Пойдем в ту сторону, за кусты.

— Где моя мамочка?

— Я не знаю, Эми. Но я же с тобой. Все будет хорошо.

— Я слышала…

— Пойдем со мной.

Бринн оглянулась. Харт с трудом старался подняться. Ее он по-прежнему не видел.

— Харт! — Окрик раздался с вершины скалы. Бринн разглядела силуэт напарника Харта.

— Пойдем туда, Эми. Мне не нравится этот обрыв.

— Где моя мамуля? — упрямо спросила девочка.

— Пойдем.

Бринн ненавидела себя за свои слова, но должна была это сказать:

— Я помогу тебе ее найти.

Истерику удалось предотвратить.

— Ладно, пойдем.

Бринн быстро повела ее к подножию скалы в густые заросли кустарника и высокой травы, где Харт не смог бы их разглядеть.

— Я помогу тебе найти твою маму, но мне будет трудно со связанными руками. Ты можешь помочь мне? Помнишь, как ты заклеивала пакеты?

Девочка кивнула.

— Мои руки связаны такой же лентой.

— Это сделал Руди.

— Верно. Это такая игра.

— Никакая это не игра. Он делает много плохого.

— Мне уже больно. Сумеешь развязать?

— Хорошо, развяжу. Мне не нравится Руди. Он иногда смотрит на меня, когда думает, что я сплю.

У Бринн тяжело забилось сердце.

— Ты можешь больше не бояться Руди. Я ведь из полиции.

— Правда? Как в «Ангелах Чарли»?[26]

— В точности так. Именно так, Эми.

— Но вы слишком старая для них.

Бринн усмехнулась.

Эми долго возилась в поисках кончика ленты.

— Откуда вы знаете, как меня зовут? — спросила она.

— Твой папа сказал.

— Он мне не отец.

— А еще мне сказал об этом Чарли.

Наконец, после нескольких неудачных попыток, Эми начала разматывать ленту.

— Зачем Руди это с тобой сделал?

— Он хотел причинить мне зло. Но давай не будем сейчас разговаривать, Эми. Поблизости есть еще люди. И я не хочу, чтобы они нас услышали.

— Я их видела. Мне кажется, один из них сделал больно моей маме.

— Не беспокойся. Я никому не позволю тебя обидеть. Только пока помолчи. Будем вести себя тихо. Ты и я.

— Хорошо.

Наконец Бринн смогла растереть руки. Она сильно ударилась локтем, но плотная лыжная куртка смягчила удар, и на теле ее не появилось новых ран из-за падения микроавтобуса к подножию холма. Она достала драгоценную карту и переложила в карман куртки.

— Спасибо, милая. А теперь мы должны все делать очень тихо.

Эми кивнула.