— Почему вы стреляли в банку?

— Рисовался.

— Перед кем?

— Перед женой.

— Вы постоянно носите при себе оружие?

— Да.

— Почему?

— Потому что Хартли Бассет очень плохо обходился с моей матерью. Я знал, что рано или поздно дело дойдет до выяснения отношений. Будет открытый конфликт.

— У вас есть разрешение на оружие?

— Нет.

— Кто-то еще, кроме вашей жены, видел, как вы стреляли по банке?

— Нет, только она.

Мейсон показал пальцем в направлении входной двери.

— Идите к матери. Отрепетируйте ваши показания, чтобы потом нигде не сбиться, — велел он.

Адвокат уже поднял руку, чтобы постучать в дверь, но замер на мгновение, потом нажал на ручку и распахнул дверь. В комнате находился тот узкоплечий лысый мужчина, которого он вечером видел в офисе Бассета. Мужчина уставился на него сквозь огромные очки в черепаховой оправе. На его лице было написано раздражение, сменившееся удивлением, когда он узнал Перри Мейсона.

— Вы видели меня сегодня в офисе Бассета. Меня зовут Перри Мейсон, я адвокат. Ваша фамилия Коулмар?

На лице мужчины снова появилась раздражение.

— У адвокатов не принято стучаться? — спросил он.

Мейсон уже собрался что-то ответить, затем замер на месте. Его взгляд скользнул по туалетному столику, и там адвокат заметил лист бумаги, на котором он сегодня сам написал номер своего домашнего телефона и отдал Берте Маклейн.

— Что это? — спросил он.

— Какое ваше дело?

— Ну?!

— Я подобрал его в коридоре, — ответил Коулмар.

— Когда?

— Только что.

— В какой части коридора?

— Наверху лестницы, рядом с комнатами миссис Бассет, если уж вам так нужно это знать. Но я не понимаю, какое право вы имеете…

— Забудьте об этом, — сказал Мейсон, шагнул вперед, взял листок, сложил и убрал к себе в карман. — Вы будете свидетелем. А я адвокат. Возможно, я смогу вам помочь.

— Помочь мне?

— Да.

Коулмар удивленно приподнял брови:

— Боже праведный, свидетелем чего? И как вы можете мне помочь?

— Вы видели пострадавшую молодую женщину, которая лежала на диване в приемной у мистера Бассета несколько минут назад.

— Я не смог определить, мужчина это или женщина. Кто-то лежал на диване. Я подумал, что это мужчина. Перед диваном стояла Эдит Брайт и заслоняла вид, а миссис Бассет очень не хотела, чтобы я приближался к дивану. Она все время отталкивала меня. Если вас это интересует, могу сообщить: утром я доложу обо всем этом мистеру Бассету. Миссис Бассет не имеет права находиться в офисных помещениях, а я имею. Она не имела права меня оттуда выталкивать.

— Одолела вас? — с сарказмом спросил Мейсон.

— Меня экономка вытолкала. Вы не знаете эту Брайт, — ответил Коулмар. — Она здоровая как бык и делает все, что скажет миссис Бассет.

— Вы куда-то уходили сегодня вечером? — спросил Мейсон.

— Да, сэр, в кино.

— Когда вернулись, вы видели, как кто-то бежал по улице?

Коулмар расправил плечи с чувством собственного достоинства — так, как вообще может расправить плечи клерк, который много лет сидит за столом, занимаясь офисной работы.

— Видел, — ответил он зловещим ледяным тоном.

Этот тон Мейсону очень не понравился, и адвокат прищурился.

— И вы узнали этого человека, Коулмар? — спросил Мейсон.

— Это вас не касается, — заявил он. — Обо всем этом я сообщу мистеру Бассету. Не хочу демонстрировать вам свое неуважение, но я не знаю, какие отношения связывают вас с миссис Бассет, и не знаю, какое вы имеете право врываться в мою комнату без стука и задавать мне вопросы. Вы сказали, что я буду свидетелем. Свидетелем чего?

Мейсон услышал вой сирены, машина явно только что вылетела из-за угла, потом послышался визг покрышек. Он не стал отвечать Коулмару, а резко распахнул дверь, понесся по коридору, потом вниз по ступенькам, перепрыгивая через две, открыл дверь на крыльцо, бросился ко второй двери, и как раз в эту минуту у края тротуара притормозила патрульная машина.

Мейсон распахнул дверь в приемную. Дик Бассет с матерью о чем-то переговаривались шепотом и при виде Мейсона отпрянули друг от друга с виноватым видом.

— Так, полиция приехала, — сообщил он. — Не рассказывайте ни про какие прошлые конфликты с Хартли Бассетом. Ни один из вас не должен упоминать ваши с ним споры. В свете сложившейся ситуации это может осложнить вам жизнь. Вы меня поняли?

— Да, — медленно кивнула миссис Бассет.

По ступеням крыльца застучали шаги. В дверь нетерпеливо забарабанили.

Сильвия Бассет раскрыла дверь, и в помещение вошли двое широкоплечих мужчин.

— Так, что тут происходит? — спросил один из них.

— Мой муж только что совершил самоубийство, — объявила миссис Бассет.

— Нам по рации сообщили совсем другое.

— Простите, но у моего сына была истерика. Он не понял, что случилось на самом деле.

— И что же случилось на самом деле? — спросил один из патрульных.

Сильвия Бассет махнула в сторону нужной двери.

— Откуда вы знаете, что это самоубийство? — спросил второй патрульный.

— Можете сами прочитать предсмертную записку. Она вставлена в пишущую машинку.

Полицейские открыли дверь. Один из них достал фонарик и провел лучом по комнате. Второй нашел выключатель, нажал на него и уставился на открывшуюся их взорам сцену, теперь полностью освещаемую электрическим светом.

— Вы давно его нашли? — спросил он.

— Примерно пять минут назад, — ответил Перри Мейсон.

Полицейские повернулись к нему.

— А вы кто такой? — спросил один из них.

Второй издал возглас удивления — он узнал адвоката.

— Это Перри Мейсон, адвокат, — сказал он напарнику.

Перри Мейсон поклонился.

— А вы что здесь делаете? — спросил первый патрульный.

— Жду, пока вы закончите с формальностями, связанными с этим самоубийством, чтобы обсудить ряд вопросов с миссис Бассет, — ответил Перри Мейсон.

— Как вы здесь оказались?

— Приехал по делу к мистеру Бассету.

— Какому делу?

— Вообще-то это не имеет никакого значения, — сказал Перри Мейсон, дружелюбно улыбаясь. — Но могу сообщить, что оно касается одного молодого человека, который раньше работал на мистера Бассета. Между ними возникло недопонимание, и я хотел разрулить этот вопрос.