О бальной зале в королевском дворце говорилось так много и отзывы были такими восторженными, что Анна-Мария не надеялась увидеть даже четверти описываемого великолепия. К ее удивлению, все разговоры действительно не отражали истинного положения дел. Позолоченная лепнина, великолепная роспись на стенах и потолке, дивной красоты паркетная мозаика на полу – ни одно слово даже самого искусного поэта не могло в точности отразить все богатство и роскошь!

– Как бы мне хотелось танцевать здесь, пока силы не покинут меня без остатка! – воскликнула девушка.

Ее по-детски наивный восторг привлек внимание слуги, проходившего мимо.

– Бокал шампанского, госпожа? – осведомился он.

– Благодарю, – с улыбкой взяла с подноса напиток Анна-Мария.

Сделав несколько глотков, юная баронесса поморщилась. Колючие пузырьки не пришлись ей по вкусу. Подозвав другого слугу, юная баронесса вернула ему бокал. Продолжать стоять на прежнем месте, в одиночестве было неразумно, и Анна-Мария, завершив знакомство с декором залы, принялась изучать собравшихся гостей.

За окном еще не стемнело достаточно, чтобы свечи стали единственным источником света, и многие дамы еще не выглядели наилучшим образом. Кавалеров это также касалось. Большую часть гостей это явно огорчало. Кавалеры усиленно опустошали бокалы. Дамы прятали за веерами бледные лица, дожидаясь, пока ночь вступит в свои права.

И, конечно, внимание всех было занято витриной, закрытой полотном. Витрина располагалась в центре залы, охраняли ее двое караульных.

– Говорят, что его величество приготовил какой-то сюрприз, – громким шепотом «по большому секрету» сообщала окружившим ее гостям графиня де Монти.

– Но что бы это могло быть? – отвечала ей внимательная слушательница.

– Никто не знает. Говорят, его величество собственноручно заполнял витрину и под страхом смерти запретил наблюдать за собой и снимать до назначенного часа покрывало.

Анна-Мария, заинтригованная разговором, остановилась в паре шагов от сплетниц и от самой витрины.

– В любом случае, чем бы ни был сюрприз, он будет не слишком большим. В такую витрину много не поместится!

– Скорее бы его величество уже раскрыл нам эту тайну! Я сгораю от любопытства!

– В самом деле, уже половина девятого. Уже пора начинать.

И словно повинуясь ее приказу, глашатай объявил:

– Его величество король Эдуард!

В тот же миг разговоры стихли, придворные склонились в глубоких реверансах. Двери в залу распахнулись, и в них вошел король Эдуард.

Его величество был в парадном костюме оливкового цвета, с тростью в правой руке, на которую он чуть опирался при ходьбе, отдавая дань моде и не более того. Лицо монарха было непроницаемо, смотрел он на присутствующих холодно, по всем признакам принуждая себя к тому. Но видимо усилий его было недостаточно, потому что взгляд короля Эдуарда был лишен холодной надменности свойственной многим его предкам и весьма благосклонно воспринимавшейся обществом.

Удостоверившись в том, что все отдали ему должные почести, его величество медленно прошествовал к витрине, так занимавшей его гостей.

«Сейчас он раскроет тайну!» – понадеялась графиня де Монти. Передернув плечами, женщина выглянула из-за спины какого-то придворного, посмевшего в последний момент оттеснить ее и скрыть от внимания короля.

Однако у виновника торжества были иные планы на ход событий. Облокотившись на трость, он заговорил о королеве Софии.

– Моя нежно любимая супруга очень сожалеет, но сегодня вечером ее величество не сможет почтить своим присутствием бал по случаю моего Дня рождения. К несчастью, ее величеству сегодня нездоровится.

Анна-Мария горько вздохнула.

– Не расстраивайтесь, моя милая. Ее величеству ничто не угрожает, а болезнь – не более чем ее каприз, – услышала она голос барона позади себя. Его благородие сумел пробраться через залу к супруге и к витрине, которая весьма заинтересовала его. Во всяком случае, взгляда своего барон Грей не отрывал именно от серого полотна, закрывавшего приготовленный сюрприз.

– Бездушный человек, – с упреком объявила девушка. – Ни для кого в вас нету сочувствия.

– Вам следует больше внимания уделять разуму, а не чувствам, баронесса. Поверьте, вам будет так легче жить, – прокряхтел старик.

Анна-Мария ничего не ответила, заметив, что их с бароном разговор привлек внимание окружающих. Их же внимание, в свою очередь могло привлечь к девушке внимание короля Эдуарда. А это было бы уже оскорблением, с учетом прерванной речи его величества.

Король, тем временем, извинился также за отсутствие своего друга и духовного наставника – кардинала Линна:

– Его высокопреосвященство, насколько мне известно, в настоящее время чувствует себя значительно лучше. И все же случившаяся с ним болезнь отняла у кардинала слишком много сил, чтобы без опасений ухудшения его состояния выдержать сегодняшнее торжество. К несчастью, все мы люди, – с грустной улыбкой закончил его величество.

Вернув лицу прежнее холодное выражение, король Эдуард произнес слова благодарности в адрес всех собравшихся: поблагодарил за присутствие, за подарки, за добрые слова. Говорил он долго, так что гости потихоньку начали терять терпение. То тут, то там слышался шепот, на который, впрочем, его величество не обращал внимания.

С начала речи прошло более получаса, когда король заговорил, наконец, о предмете всех занимавшем. Его слова, произнесенные не громче и не тише остальной речи, вернули утерянное было внимание:

– Позвольте же и мне преподнести вам сувенир.

– Витрина… Витрина… – прошелестел над головами ветер.

Его величество украдкой улыбнулся.

– Прошло уже больше года, – продолжил он спокойно, с некоторой строгостью в голосе, – как до меня дошли слухи о заговоре с целью лишить меня законного трона.

В зале воцарилась зловещая тишина. Заявление короля Эдуарда было похоже на шутку, потому что не могло быть правдой. Но шутить в таком ключе было делом неподобающим для монарха, а значит, слова должно были оказаться правдой.

Его величество терпеливо ждал, пока гости придут к нужному выводу и осознают весь ужас сказанного для него и для тех, кто посмел пойти против него.

Первым или нет в происходящем разобрался виконт де Гра неизвестно. Но он стал первым, кто осмелился заговорить.

– Четверо? Должны же быть только двое… – прошептал он, взглянув на солдат возле входных дверей. На бледном лице виконта легко читался страх.

– В самом деле…

– Стало быть, это не шутка…

Его величество окинул взглядом собравшихся и кивнул, подтверждая, что сегодня он шутить не намерен.

– К счастью для меня, не только предатели наличествуют среди представителей высшего света. Заговорщики имели неосторожность проговориться о своих намерениях герцогу Рошу, которому мы все должны быть обязаны нашим спокойствием.