– Не иначе, как что-то затеваете, госпожа, – располагая на кушетке только что выглаженное платье, проговорил слуга.

Девушка сидела перед трюмо. В одной руке у нее была щетка для волос, в другой сами локоны, которые она с завидной ловкостью собирала в конский хвост. В подтверждение догадки Джона Анна-Мария улыбнулась.

– И что же, позвольте узнать? – продолжил расспросы дворецкий.

– О! Мой милый Джон, сегодня я даже отвечу на ваш вопрос. Ведь, чтобы затея моя удалась, мы должны действовать сообща, – Анна-Мария улыбнулась еще очаровательнее: – Я намерена самым лучшим образом организовать встречу его благородия.

Джон удивленно замер. Хотел заговорить, но баронесса опередила его:

– Ах! Какое у вас лицо, Джон?! Вы так удивлены тем, что мне известно о приезде барона в столицу! Но, право, не стоит. Догадаться было совсем не сложно. Взгляните, – девушка выложила из ящичка на стол трюмо приглашение на королевский бал. – Это приглашение адресовано мне и моему супругу. Переезд нелегко дастся его благородию, но проигнорировать бал по случаю Дня рождения его величества Эдуарда он не сможет. Таким образом, сегодня я наконец увижусь с моим дорогим супругом. Ах! Джон, как же я по нему соскучилась!

Дворецкий вздохнул. Он до последнего полагал, что Анна-Мария не догадывается о скорой встрече с мужем. Надеялся, что появление барона в его столичном доме произойдет в шумной, но не слишком сложной атмосфере. Именно об этом просил слугу его благородие.

Откровение Анны-Марии в корне изменило ситуацию. Она, несомненно, не только догадалась о приезде барона Грея, но и что-то успела приготовить к встречи с ним. «Что бы это могло быть?» – подумал дворецкий. Оглядевшись по сторонам, он не заметил ничего подозрительного. Однако это ровным счетом ни о чем не говорило, так что дворецкий решил спросить напрямую.

– А, позвольте узнать, госпожа, какого рода сюрприз вы приготовили его благородию? – осторожно спросил Джон.

Анна-Мария довольно улыбнулась:

– Я, как мне кажется, учла все возможные пожелания моего супруга. Поскольку с дороги он устанет, а вечером силы ему, несомненно, понадобятся, я решила организовать ему домашний обед, но непременно позвать музыкантов. Музыка благотворно действует на уставшего человека и, в то же время, создает атмосферу праздника. Кроме того, при наличии музыки мы с его благородием сможем исполнить несколько танцев. В качестве репетиции перед сегодняшним вечером.

Несовместимость усталого немолодого человека и нескольких танцев девушку ничуть не смутила. И потому она продолжила беззаботно щебетать о предстоящем обеде. Дворецкий, уяснив, что все приготовления уже сделаны и внимание его к словам юной баронессы больше не требуется, перестал ее слушать.

«Что ж… – подумал Джон. – Все могло быть куда хуже!»

Окончив рассказ, Анна-Мария потребовала, чтобы дворецкий оставил ее.

– С платьем я могу справиться сама, – заявила девушка.

– Я нисколько в этом не сомневаюсь, – с поклоном отозвался Джон.

– Только не вздумайте уходить далеко! Не хочу остаться наедине с волосами, запутавшимися в застежке платья. Однажды со мной уже случилась такая неприятность, но, к счастью, в тот раз Лайза вовремя мне помогла.

– Как вам будет угодно, госпожа.

Джон последовал всем просьбам Анны-Марии. Закрыв дверь в комнату девушки, он прислонился к стене в коридоре. Здесь было тихо, так что дворецкий смог без труда услышать бормотание юной баронессы, все же не так умело обращавшейся с нарядом, как ей то казалось: ежедневные услуги горничной не прошли бесследно, почти лишив девушку необходимых навыков.

– И зачем только ленту сделали такой длинной?.. Нет, нет, эту ленту нужно завязать бантом на спине… Ох, какой тугой крючок!.. Ну, вот. Кажется, все…

Голос Анны-Марии стих. Послышался легкий шорох ткани, и дверь в комнату отворилась.

– Ну, Джон. Как вы считаете, в таком платье я могу показаться на глаза его благородию?

Дворецкий критическим взглядом оглядел серебряную вышивку на нежно-голубом атласе, изящные кружева на концах коротких воздушных рукавов и по овалу воротника. Теперь сомнения Джона относительно выбора Анны-Марии прошли: платье идеально подходило для летнего дня, для встречи с бароном Греем.

– И все же… – протянул дворецкий. – Здесь чего-то недостает. Какой-то мелочи, которая отвлекла бы внимание от этой прелестной вышивки и тонких кружев, и подчеркнула бы свежесть и юность черт вашего лица. Мне кажется, оно несколько теряется…

– Разве? – удивилась Анна-Мария. – Но чем же мне привлечь внимание к лицу?

– Возможно тем колье, что подарил вам барон…

Девушка звонко рассмеялась.

– Джон, вы совершенно не помните подарков барона! – сказала она. – Ни один из них не подойдет к этому платью. Хотя… кое-что будто создано для этой лазури!

Анна-Мария радостно хлопнула в ладоши, подбежала к кровати и извлекла из-под подушки ключик от своей шкатулки.

– Моя честь и это платье идеально подойдут друг для друга! – заявила юная баронесса.

Не теряя времени, она подбежала к трюмо, чуть развернула к себе шкатулку, вставила ключ в замок, повернула его, откинула крышку… чтобы в следующий миг без чувств повалиться на узорный паркет.

Анна-Мария была бледна, дыхания заметно не было. Джон коснулся руки юной баронессы: на ледяном запястье пульс все же прощупывался. Убедившись, таким образом, что девушка жива, дворецкий встал с колен и заглянул внутрь шкатулки. Никакого колье в ней, как он уже догадался, не было.

Взглянув на бесчувственное тело возле своих ног, Джон решил, что возвращать сознание баронессе не стоит прежде, чем он выяснит все обстоятельства произошедшего.

На осмотр шкатулки и ключа ушла пара минут. Закончив, дворецкий внимательно осмотрел окна в комнате баронессы, потом прошел в бывшую комнату Лайзы. И вновь догадка его подтвердилась: замок рамы был сломан, на подоконнике виднелись свежие следы.

Очевидно, ограбление было продумано Лайзой еще до ареста. Сломав замок оконной рамы в своей комнате, она создала себе возможность открыть окно снаружи. Подкупив стражу, воровка сбежала из тюрьмы, а минувшей ночью, проникла сначала к себе в комнату (на подоконнике можно было разглядеть крупинки земли), потом через незапертую смежную дверь в комнату Анны-Марии, откуда и выкрала честь ее благородия.

Закончив изучение улик, Джон вернулся к баронессе. Отыскав в ее сумочке нюхательные соли, слуга привел девушку в чувство.

– Вам лучше? – любезно осведомился Джон.

– Лучше?.. – озадаченно протянула Анна-Мария, растерянно оглядываясь по сторонам. – У меня болит голова. Джон, что со мной случилось?

При этих словах взгляд девушки упал на раскрытую шкатулку, она все вспомнила и едва вновь не лишилась чувств. Дворецкий помог госпоже перебраться на кушетку.