Бесо резко вздёрнул подбородок и уставился на меня задумчивым взглядом. Амелия кивнула, что эмоция есть. Я мысленно воздала хвалу богам и скрестила пальцы за спиной. Пожалуйста. Пусть не признанием, а хотя бы смутным ощущением, но Фредерико себя выдаст!

— Фенара знаю, — тяжело вздохнул воспитанник. — Сильный был маг. В нашем квартале шептались, что когда он отошёл от дел, его сам король просил вернуться на службу. А Фенар устал убивать. Собрал награды, какие-то вещи в узелок и ушёл в наше захолустье. Девушку повстречал, женился. Имя не скажу, что-то вертится на языке, но никак не вспоминается. Сын у них точно был. Странный до дрожи. Отец рассказывал, его все местные боялись. Так смотрел, что душу выворачивал. Фенар его сам учил магии. То ли побоялся проблем в школе для благородных. Ему туда ход уже был закрыт, раз отрёкся от всего. То ли заниматься с пацаном нужно было как-то по-другому. Скандалили они вечно, посуду били. Мать из дома выбегала в слезах и разговаривать потом не хотела о сыне. Проблемный очень даже для нашей шпаны.  Куда такому учиться в академии?

Я вцепилась пальцами в столешницу, напряжённо прислушиваясь к рассказу Бесо. Сколько в мире может быть мальчишек с такими странными способностями? Да, много. Но ведь и у того, и у другого отца звали Фенаром. Имя редкое, не бессалийское. Значит, я на правильном пути?

— И где семья Фенара теперь? Так и живёт в вашем квартале?

— Нет, их дом сгорел, — хмуро ответил Бесо и облизнул губы. Амелия тоже, как я, перестала дышать. — Там такая история, лина Хельда, что не знаешь, где правда, а где выдумки с перепугу. Обгоревших родителей в гостиной нашли, но самого пацана не было. Вроде как повздорил он с отцом крепко-накрепко и со злости магией его шибанул. Насмерть. Ага. Мать тоже, когда она кричать начала. Я-то теперь магии учусь и понимаю, отчего так могло выйти. Если не врали про него, и дар был опасный, то он вырвался из-под контроля. Но всё равно. Родителей...

Воспитанник заморгал и начал тереть нос, а потом и глаза, делая вид, будто в них что-то попало.

— А у них точно был только один сын? — спросила я, чтобы ещё немного подтолкнуть его в нужную сторону.

— Да, — ответил Бесо, но очень неуверенно. — Я не помню братьев или сестёр. Да мне вообще всё отец рассказывал. Дом сгорел, я ещё не родился. Его все обходили стороной. Обычно если пустырь какой, наших оттуда за уши не оттащишь. Самое раздолье поиграть. А лачугу Фенара будто демоны охраняли. Ну, то, что от неё осталось. Бурьян по пояс и чёрные камни. Призрак там бродил. Того самого мальчишки, ага.

Амелия показала жестами, что эмоций много. Даже выписала их в столбик и передала мне.

“Страх, жалость, тревога, любопытство”.

В принципе, стандартный набор. Его мог чувствовать любой, кто наблюдал за трагедией семье Фенара со стороны. Важной была совсем другая деталь. Бесо сказал “я ещё не родился”, значит, погибшие родители Франко не могли быть и его родителями тоже. И никого из сирот бессалийского приюта. Остальные дети младше Бесо. Ниточка оборвалась. Я потянулась за списком блондинов и вычеркнула оттуда всех. Фредерико среди моих воспитанников точно не было.

— А что случилось, лина Хельда? — спросил Бесо, настороженно наблюдая за тем, как мы с Амелией убираем бумаги.

— Разыскиваю кое-кого из старых бессалийских знакомых. Думала, они помогут, когда мы вернёмся в трактир. Но Фенар, оказывается, давно умер. Эх, жаль.

— Да, — согласился он, колдуя над зеркальцем, чтобы вернуть ему заморозку. — Тяжёлая история. Я пойду тогда? Ещё “Правила магической безопасности на играх и турнирах” нужно выучить. Их обязательно спросят перед испытаниями.

— Зеркало оставь себе, — разрешила ему Амелия. — Занесёшь, когда синяк исчезнет.

— Спасибо, — Бесо низко опустил голову, прощаясь, как принято у воинов клана после разговора с наставниками и уже почти ушёл, но в дверях вдруг обернулся и подмигнул мне.

— Аж полегчало, — шепнула я Амелии. — Всё-таки он не меняется.

Она кивнула, ладонями расправляя юбку на коленях.

— Да, Бесо прежний, разве что взрослее стал. И мне действительно жаль, что вы  ничего не узнали.

— Зато получила очередную зацепку, — ответила я со вздохом и потянулась за своим зеркалом. Переговорным артефактом. — Очередное направление поиска. Спасибо, лина Амелия, я тоже пойду.

— Не за что, — услышала я уже за спиной.

Голова болела, усталость мешала мыслить ясно, но ещё одну догадку я должна была проверить.

— Кеннет, — позвала я мужа, дожидаясь, когда его отражение появится в зеркале.

— Да, родная?

Глава клана стоял в нашей гардеробной и застёгивал пуговицы домашней рубашки.

“Соколу сейчас двадцать семь, — пыталась я собрать мысли в кучу. — Когда Франко попал к Плинию, ему было пятнадцать…”

— Ты знал родителей Сокола? Я имею в виду настоящих родителей. Почему он Сокол? Как его зовут на самом деле?

Единственный воин клана, к кому вместо имени обращались по прозвищу. Мне изначально казалось, что это странно, а все вокруг привыкли и не обращали внимания. Почему? Почему никто ни разу не оговорился? Даже случайно…

— Потому что он не помнил своего имени, — глухо ответил Кеннет. — На вопрос “как тебя зовут, мальчик” твердил “Сокол”. Малх принёс его из Бессалии. Завернул в одеяло, как младенца, и принёс. Маленький был, слабый. “Он погибнет там, лин Делири. Разрешите оставить его у нас”.

Кеннет выдохнул, медленно опускаясь на табурет. Я понимала, что он чувствовал. В бездну бредни Франко о том, кто кого спас. Фредерико действительно всё время был рядом со мной. Именно Сокола мой тогда ещё жених поставил охранять трактир от нападения Паучихи. Именно он должен был принять на себя удар, вздумай Франко прийти, чтобы убить меня. И цепной пёс Плиния отказался. Он знал. И Плиний тоже.

— Бездна, Хельда, мальчишка ничего не помнил, — простонал муж. — Ни кто он такой, ни кем были его родители. Только “сокол” вместо имени и песенку. “Дождик, дождик, уходи, ждём тебя в другие дни”. Малх рвался усыновить его. Ласково звал Соколёнком и поклялся, что нашёл его в Высоком квартале. Одного. Кудрявые волосы пропахли гарью, на белой рубашонке были пятна сажи.

Его дом сгорел. А Франко спрятал брата от Плиния или другой беды. Возможно, от себя самого. Стёр ему память и всем, кто знал Фенара. Семья погибла, Франко исчез. Точка.

— Мы нашли его, Кеннет. Мы нашли Фредерико.

Мы с мужем оба не знали, как реагировать на тайну Сокола. Ночью стояли в гардеробной, выбирая одежду для совета клана и молчали. Кеннет рассеянно водил пальцами по пуговицам чёрной рубашки, забывая, что их нужно застегнуть. Я бесконечно поправляла шаль на плечах, пытаясь понять прячет строгое платье мой округлившийся живот или нет. На определённом сроке уже никакие ухищрения с фасоном не помогали. Я превращалась в пузатую даму с утиной походкой.