Наступила тишина, женщина смотрела на них с нескрываемым недоверием. Йорн запустил свою ручищу в конфетницу, выудил оттуда разноцветную карамельку, с громким шуршанием медленно развернул ее и сунул в рот.

– Так значит, вы не из полиции?

Ханна успокаивающе улыбнулась, с раздражением покосившись на Йорна, который хмыкнул и попробовал мизинцем выковырять застрявшую между зубами карамельку.

– Нет. Мы просто друзья семьи и пытаемся, как можем, успокоить пожилую даму.

Наконец им удалось попасть в комнату Стефана без его матери и сестренки, которая и так уже достаточно всего наслушалась. Стефан уселся на незаправленную постель и жестом пригласил их последовать его примеру. Йорн с удовольствием плюхнулся рядом, в отличие от Ханны, которая скорее готова была позволить сжечь себя заживо, чем оказаться на одной кровати с Йорном. Даже если речь шла о просмотре фотографий. Она протянула Стефану пластиковый пакет, полный распечаток со снимков камеры видеонаблюдения.

– Можешь не торопиться.

Стефан кивнул, по-видимому, он воспринял указание чересчур серьезно, поскольку внимательно и очень-очень медленно изучал первую же фотографию. Ханна нетерпеливо взглянула на часы: если он так долго будет возиться с каждым снимком, то они, пожалуй, и к Рождеству не закончат. Воздух в комнате был спертым, как будто здесь целую вечность не убирались и не проветривали. Ханна посмотрела на Йорна и внезапно ощутила приступ удушья. Она ухватилась за спинку заваленного одеждой стула.

– Я сейчас… Мне нужно в туалет. Скоро вернусь.

Выскочив из комнаты Стефана, Ханна наугад нашла туалет, влетела внутрь и, распахнув окно, стала жадно глотать морозный воздух. Постояв так несколько мгновений, она ощутила, что баланс в легких мало-помалу восстанавливается. Сделав последний глубокий вдох, она свободной от гипса рукой с трудом снова закрыла окно и посмотрела на себя в зеркало. Какая-то серая и потрепанная. Волосы торчат во все стороны – растрепались во время езды на снегоходе, под глазами черные круги. Абсолютно непонятно, как это мать Стефана пустила их в дом? Вероятно, обаяние Йорна сработало.

Тук-тук!

Ханна слегка вздрогнула. Услышав повторный стук, она открыла дверь. Снаружи стоял бледный как мел Йорн.

– Стефан узнал машину. Ни за что не поверишь, кому она принадлежит!

Ханна ошеломленно уставилась на фотографию автомобиля, которую держал перед ней Стефан, упрямо утверждая, что именно в него сел Тор в тот вечер, когда его убили. Этого просто не могло быть!

– Ты абсолютно уверен? У многих есть такие же машины.

Стефан мотнул головой.

– Не такие. Я узнал ее, потому что она старая. Я помнил, что раньше уже видел ее у нас в деревне, но узнал только тогда, когда посмотрел на эту фотографию. Вот видишь, задний фонарь? Он не работает.

– Наверняка у многих разбиты задние фонари. Если это единственная деталь, на которой ты основываешься, то вообще-то…

– Да нет, не только это! Клянусь тебе, это она!

На глаза у Стефана даже навернулись слезы: сейчас он был похож на ребенка, который чуть не плачет от отчаяния и бессилия, что его отругали за то, чего он не делал. А взрослые никак не желают поверить, что он говорит правду.

– А мне он кажется весьма убедительным. Я ему верю.

Йорн со значением посмотрел на Ханну, которая и сама мало-помалу начала склоняться к тому, чтобы поверить Стефану. Или, по крайней мере, представить себе последствия его слов. Она снова посмотрела на снимок камеры, запечатлевший машину, в которую, как уверенно утверждал Стефан, ночью садился Тор. Не было ни малейшего сомнения – это был автомобиль Эллы!

– И что теперь?

Ханна и Йорн стояли под крошечным навесом перед домом Стефана. Это было своего рода экстренное совещание, которое они не могли провести ни в доме постороннего, не посвященного в дело человека, ни на снегоходе, посреди завывающей метели. Когда Ханна увидела фотографию машины Эллы, мозг ее будто застыл; в голову ей не приходили ни стройный план, ни какие-то отдельные действия, даже здравый анализ ситуации и то был ей сейчас не под силу. Поэтому она с недоуменным видом уставилась на Йорна, вопрос которого подразумевал, что она знает, что делать. Ханна постаралась сосредоточиться хотя бы на одной мысли.

– Я не могу вернуться домой к Элле.

– Это понятно. Нам следует донести эту информацию до Виктора, и он сможет ее задержать. Однако, учитывая его забинтованное плечо… Может, будет лучше, если я произведу гражданский арест?

Ханна в изумлении посмотрела на Йорна.

– И что? Свяжешь Элле руки, перекинешь ее через сиденье скутера, отвезешь в участок и посадишь под арест?

Йорн задумчиво почесал щетину под подбородком.

– Вообще-то вязать ей руки довольно опасно, а в остальном – что-то в этом роде.

Ханна покачала головой.

– Ты слишком начитался собственных книг. То обстоятельство, что Тор, по всей видимости, сел вечером в машину Эллы, вовсе не обязательно означает, что его убила именно она. Она могла отвезти его в то место, где он встретил своего убийцу.

– А почему Элла ничего не сказала об этом раньше? Если убийца не она, почему не рассказала, что тем вечером была с Тором?

Это был действительно серьезный вопрос, и Ханна задумалась, стараясь найти объяснение, позволяющее подтвердить невиновность ее хозяйки. Вдруг ее осенило: Элла не лгала, она просто умолчала!

– Ее никто не спрашивал!

– Что?

– Элла не лгала, так как никому и в голову не приходило спросить ее, что она делала тем вечером и видела ли она Тора. Естественно, Элла обязана была сама сообщить эту информацию, и остается загадкой, почему она этого не сделала. Но я постараюсь выяснить. Поехали!

Внезапно у Ханны созрел абсолютно четкий план. Она трусцой направилась к снегоходу, уже покрывшемуся изрядным слоем снега. С помощью загипсованной руки она смела снег. Йорн, растерянно моргая, все еще продолжал стоять под навесом.

– Куда мы собрались?

– Домой к Элле! Я должна спросить ее с глазу на глаз, почему тем вечером она посадила к себе в машину Тора.

Входя в дом Эллы, Ханна немного нервничала. Йорн настоял на том, что он затаится у одного из окон, чтобы прийти ей на выручку, если ситуация выйдет из-под контроля. Правда, Ханна с трудом себе представляла, каким образом Элла со своими сорока восьмью килограммами могла на нее наброситься. С другой стороны, со своей правой загипсованной рукой Ханна была относительно небоеспособна, и если Элла и вправду смогла разделаться с Тором, то… Ханна слегка вздрогнула, гоня от себя эту мысль, в которую все равно не верила. Слегка повысив голос и стараясь, чтобы он звучал как можно более спокойно и приветливо, она развернулась в сторону гостиной и позвала: