Преломлённое специальным датчиком карканье превратилось в утробные раскаты.

Морок и сам бы себя испугался, если б не знал, что внутри именно он.

– Удовлетворён? – лениво спросил хозяин, подкидывая кинжал.

Морок с грохотом расправил оба крыла, включая подсветку маховых перьев, и кувыркнулся в воздухе, чего не позволял себе с тех пор, как перерос воронёнка.

Вот только чего слуга-человечишка так ухмыляется?

Принц тоже снисходительно улыбнулся, про себя отметив, что Мороку не стоит знать про выложенного розовыми стразами зайчика на спине.

* * *

Стрелка с садистской медлительностью подползала к без четверти восемь. Я потёрла вспотевшие ладони о колени и мысленно подопнула её. Кажется, стало только хуже. Ме-е-едленно-ме-е-едленно она переместилась на соседнее деление, гулко щёлкнув на всю гостиную, так что ещё пару секунд держалось эхо.

Я сглотнула и скосила глаза. Справа и слева от меня рядком сидели остальные, тоже полностью готовые, сосредоточенные, и точно так же её гипнотизирующие.

Несколько часов назад прилетал Морок с посланием от хозяина. В нём Варлог уточнял, у меня ли Кольцо, и велел нам с Неттой быть готовыми к восьми. На первое я, покривив душой, ответила утвердительно, второе являлось приказом, поэтому не нуждалось в ответе.

От платья подруга наотрез отказалась, заявив, что согласилась бы на такую жертву только при условии, что на бал её сопровождал бы Чезаре, но об этом речи, увы, не шло: он так и не проявился, вызывая у меня глухое раздражение своей несвоевременной затянувшейся обидой. В итоге Нетта надела вызывающий топ, на котором ещё днём вышила пайетками «Все принцы – отстой», позаимствовав блестяшки с переноски Пикси, и короткую кожаную юбку. Пирсинг в правой брови, жирно подведённые глаза и чернильно-чёрные губы довершали драматический образ ведьмы.

Друзила Гримсен, Флорис Кранах и бабуля нарядились в приличествующие случаю и возрасту костюмы с юбками ниже колен и жакетами, Пикси красовалась в крошечной небесно-голубой балетной пачке, припорошённой трогательными блёстками, а вот Цирцея поразила всех, облачившись в облегающее алое платье и распустив волосы, которые у неё, как оказалось, спускаются ниже талии. Ксавьеру по роли полагалась неприметная и не стесняющая движений одежда.

Пиликанье эсэмэски заставило всех подпрыгнуть.

– «Скорый» на месте, – объявила я, развернув сообщение, и снова спрятала трубку. Потом наклонилась к Ксавьеру и прошептала: – Так откуда ты всё-таки узнал про криминальное прошлое Антонио? Почему попросил Куинси привезти именно его досье?

– Прочёл ещё тогда, в кабинете лорда-суперинтенданта, грамоту с его жизнеописанием в числе прочих, – так же негромко ответил Кас. – Были надобны лишь некоторые детали и адрес.

Ого, вот это память! Мне б такую – чтоб на раз запоминать биографии всех бывших взломщиков, ныне стриптизёров, мечтающих об актёрской карьере.

– Превосходно выглядишь, – добавил он.

Уже в третий раз за вечер.

Я благодарно и чуть смущённо улыбнулась. Столько комплиментов, как за сегодня, мне за всю предыдущую жизнь не перепадало.

На гостиную снова опустилась напряжённая тишина.

– Чаю кому-нибудь? – натянуто поинтересовалась бабуля, но энтузиазма с нашей стороны не встретила.

Ещё одна чашка, и операция попросту сорвётся, потому что все участники застрянут в самой прозаической очереди на свете.

– Тогда налью себе, – объявила она и потянулась к сервизу, но так и застыла с простёртыми пальцами.

Потому что всё в комнате задрожало. Чайная ложка мелко затренькала о фарфоровые стенки, рюмки в серванте завели хрустальный хорал, подпрыгивали висюльки в люстре, дребезжали стёкла в оконных рамах, а декоративные фигурки начали соскальзывать с каминной полки, разлетаясь вдребезги о пол. Вскоре и доски под ногами заходили ходуном.

– Что происходит? – опомнилась госпожа Кранах.

Я вскочила, выбежала в прихожую и распахнула дверь:

– Это с улицы!

Остальные сгрудились за моей спиной. Минуту-другую на пустынной вечерней улице ничего не происходило, только помаргивали фонари, а потом…

– Гляньте! – ткнула Нетта в сторону дороги.

По ней, активно взрывая асфальт, ползла глубокая трещина. Вслед уже подтягивались сеточки поменьше. Брызгал во все стороны щебень, со стоном выворачивались целые пласты покрытия, и в разломы проглядывала земля, словно расползалась дорожная молния. Заверещали припаркованные возле тротуара машины, ударяя по нервам визгливой пульсацией, а в отдалении послышался нарастающий шум.

Он становился всё громче и громче, пока в начале аллеи не показалась… огромная старинная карета, которую тащила четвёрка монстров – назвать этих тварей конями просто язык не поворачивался.

Над ухом изумлённо заржал Феникс, Пикси запрыгнула на руки к хозяйке, дрожа всем телом и не отрывая расширенных, с завитыми ресницами, глаз от приближающихся чудовищ. Развевались чёрные плюмажи, лязгали сочленения шипованных доспехов, в которые твари были закованы с ног до кончиков рогов, а каждый удар монструозного копыта сотрясал землю и оставлял в асфальте глубокую вмятину, посылая вперёд новые ветви трещин. Фонари гасли вдоль всего маршрута следования, сигнализации сходили с ума, а выдыхаемый конями пар клубился и таял в мертвенном свете, бьющем из их глаз.

Нет-нет-нет, пожалуйста, только не к нам! Может, это какой-нибудь припозднившийся гость опаздывает на бал? Или вообще транзитом через наш город.

Но вот жуткая процессия поравнялась с крайним домом, вскоре – слишком скоро – с соседним и наконец с грохотом, сотрясшим небеса, остановилась напротив нашей калитки. Кони замерли и со скрипом повернули головы к крыльцу, вперив в нас четыре пары глаз-фонарей. Отблески луны на полированных телах подсказали, что на них вовсе не латы, как показалось издали. Кони железные. И никакого кучера на козлах.

Колени предательски задрожали. И мне ехать на бал в этом? Карета напоминала дом на колёсах. Последний приют. И мрачноватая роспись в виде клыкасто-рогатых тварей не добавляла желания залезть внутрь, несмотря на обилие украшений и позолоты. Вообще-то желание было только одно – зажмуриться и бежать без оглядки, тоненько вопя на всю улицу: «Помогите!» Мешали отказавшие ноги и осознание, что далеко не убегу: догонят и затопчут. А ещё ответственность за стоящих рядом, и тоже ошарашенных.

– Карета подана, – нервно усмехнулась Нетта, нарушив молчание.

В тот же миг дверца с лязгом распахнулась. Оцепенение наконец спало.

– Его здесь нет, – сообщил Ксавьер, проверив карету, и легко выпрыгнул наружу.

Но мы особо и не рассчитывали, что Варлог лично явится на территорию врага. Итак, в этом месте наступала первая развилка плана. Быстро сверив следующие пункты и убедившись, что телефоны у всех работают исправно, мы пожелали друг другу удачи и обнялись. Бабуля обняла даже дважды. Последней на меня обрушилась Нетта, едва не удушив.