калибром 7,62 миллиметра. Для поставленных задач вполне должно хватить. А вероятность нарваться посреди охваченного хаосом города на бронетехнику или стрелков с противотанковыми гранатомётами пусть и не равна нулю, но крайне низка.

Когда обе машины выехали на пустой МКАД, водитель «Форда» придавил педаль газа, и микроавтобус разогнался до ста километров в час, за ним на некотором удалении шёл «Тигр». Быстро добравшись до шоссе Энтузиастов, обе машины развернулись на развязке и направились в сторону центра. Навстречу шли грузовики с солдатами из ОДОНа – дивизии Дзержинского в Балашихе. За двумя УРАЛами в колонну выстроились топливозаправщик с гражданскими номерами – видимо, откуда-то угнанный, ГАЗ аварийной службы с кунгом, и несколько «Газелей», в которых сидели гражданские, судя по виду. Замыкал колонну рефрижератор с логотипом крупной торговой сети, вполне вероятно – гружёный продуктами.

– Похоже, мародёрка начинается в полный рост, – заключил сидящий на переднем пассажирском сидении «Форда» капитан.

– Да, похоже на то, – согласился Валерий, – нашим бы тоже сказать, чтобы пошустрее реагировали. А то в делах государственных забудут себе кусок отрезать.

– Смотрите, товарищ подполковник, – капитан указал на продуктовый супермаркет, стоящий на развязке шоссе Энтузиастов и Большого Купавинского. Возле магазина суетились ОДОНовцы, закидывая в УРАЛ и гражданский «Бычок» картонные короба с провизией. Солдаты по очереди передавали коробки из магазина, а ещё четверо бойцов принимали их в кузова грузовых машин и выкладывали внутри для дальнейшего вывоза. Прикрывали их несколько автоматчиков, наблюдая за окрестностями. «Форд» и «Тигр» притормозили, чтобы получше рассмотреть процесс, но ОДОНовцы не обратили на подъехавших никакого внимания, продолжая грузить продукты. Лишь один, видимо офицер, приметив коллег, помахал рукой.

– Ну вот, сейчас те, кто начнёт хомячить раньше других – и унесёт больше других, – отметил капитан, – а вот нерасторопным тяжко придётся. Нового-то не завезут.

Николаев ничего не ответил, но тоже крепко задумался. Кому, в какие руки теперь перейдут элеваторы, агрокомплексы, свинофермы, птичники, молокозаводы, склады распределительных центров? За ресурсы обязательно начнётся грызня, причём не на жизнь а на смерть, потому как встанет именно вопрос пропитания, а стало быть – физического выживания. А ведь ещё топливо… Оно нужно для посевной и уборочной, для эксплуатации всех видов транспорта, и в отличие от еды, которую ещё как-то где-то можно найти, даже просто пройдя по квартирам, если уж сильно припрёт, топливо будет сконцентрировано в руках очень небольшой группы населения. И тогда немногочисленные НПЗ в руках владельцев-монополистов смогут выставлять любые условия на продажу бензина и дизельного топлива. Которые, впрочем, получаются из нефти, которую тоже как-то нужно доставить – хотя бы со средней Волги. Стратегические хранилища, конечно, были и в центральной России, но опять же – кто наложит на них лапу? Получившие практически безграничную власть за счёт захвата ресурсов никогда не захотят отдавать её ради восстановления государства. Такова человеческая натура. И скорее всего, жирные куски теперь отойдут крупным вооружённым группировкам – читай военным, больше некому, а что помельче – небольшим отрядам вчерашней полиции, бандитам, этническим ОПГ, и всем тем, кто к моменту дележа успеет собраться в банды. Время комфортного существования одиночек бесследно прошло. Наступает эпоха банд, жестоких и беспощадных. А параноики-выживальщики, успевшие припасти пару ящиков тушёнки, или просто отдельные семьи или одинокие граждане, станут первыми жертвами разбоев и насилия во всех его проявлениях. И вроде бы есть и понимание, как восстановить прежний мир, пусть и на уровне первой половины двадцатого века на первых порах, и практический опыт для этого, и технические документы, и пахотных земель на человека достаточно останется – но ничего хорошего, прежде чем воцарится авторитарная единая власть, не будет. Люди либо не смогут самоорганизоваться, либо все начинания будут губиться на корню из-за всевозможных банд, которые постараются захватить материальную базу и наработки. И всё придёт в конечном итоге к тому, что уже было сто лет назад, когда единая сила утопила в крови все сепаратистские и экстремистские группировки и территории. Только тогда пришло какое-то подобие порядка. Но для этого должны пройти годы, и погибнут… десятки тысяч? Сотни, или даже миллионы?

От раздумий Николаева отвлёк внезапный грохот пулемёта, раздавшийся настолько неожиданно, что Валерий сам моментально схватился за оружие. «Тигр» сопровождения, ехавший в десяти метрах позади, нагнал «Форд» на шоссе Энтузиастов, обошёл его и ускорился, чтобы разведать дорогу впереди и зачистить её, если понадобится. Пулемётный модуль был повернут влево, к обочине на противоположной стороне шоссе. Присмотревшись, Валерий увидел бегущих с прилегающей улицы заражённых. Их была целая толпа, человек двадцать, и они среагировали на звук моторов подъезжающих автомобилей. Пулемёт на крыше Тигра стрелял безостановочно, но заражённые продолжали бежать. Некоторые из них падали, но вновь поднимались и бежали дальше. Убитыми остались на асфальте только те, кому пули попали в голову, позвоночник, или нанесли критические и массированные повреждения грудной клетки. Что особенно неприятно поразило подполковника, так это то, что заражённые не обращали внимания на оторванные пулями конечности и будто не чувствовали боли. «Всем замедлиться и открыть огонь! Зачистка!» – скомандовал Николаев, и оба автомобиля остановились на дороге. Из «Тигра», помимо пулемёта, начали стрелять двое бойцов по левому борту через бойницы, а из «Форда» – стрелок и водитель. «В голову стреляем. Ещё постарайтесь пару обездвижить, но не убивать. Из машин не выходим», – распорядился Валерий. Автоматы застрекотали, и подбегающая толпа постепенно редела, оставляя на дороге окровавленные тела с пулевыми ранениями. До машин добрались только трое. Они со всей силы ударились телами в борт «Тигра», который стоял чуть ближе, потому как водитель бронемашины предусмотрительно подставился под удар, чтобы сберечь микроавтобус. Заражённые бились руками и головой в двери и стёкла, но ничего не могли сделать. Они издавали хрипы, поскуливали, раскрывали рот в бессильной ярости и выглядели крайне устрашающе. Лица бледные, уже покрытые трупными пятнами, глаза подёрнуты плёнкой, кожа обвисает бесформенной тряпкой, обнажая болезненно-красные полосы под складками нижнего века…

– Командир, это не люди. Атас полный… – сообщил в рацию водитель «Тигра», – тут на меня смотрит какой-то крендель, а у него три пулевых в груди и одно в ключице. И хоть бы хны, будто так и надо!

– Понял тебя. Попробуйте его через бойницу зацепить в позвоночник, если получится. Шея или грудная клетка, неважно.

– Принял, – водитель чуть откатился назад, чтобы поравняться бойницей с грудной клеткой одного из заражённых, и стрелок произвёл одиночный выстрел в нижнюю часть шеи. Попал с первого раза. Заражённый упал и начал кататься по асфальту, издавая непонятные звуки. При этом верхняя часть позвоночного столба была неподвижной – двигались