Это же осознал и мой так внезапно обретенный отец. Он назидательно воздел указательный палец и произнес:

– Светусик, не кипятись! Я все объясню.

– Объяснишь? – препротивно взвизгнула мать. – Да ты… да я… Да я сейчас с тебя всю шкуру сниму! Ты хоть представляешь, через что мне пришлось пройти?!

– Если бы ты только знала, через что пришлось пройти мне, – парировал отец. И мягко попросил, когда мать приблизилась еще, сократив расстояние между ними до опасного: – А теперь замри, милая!

Казалось бы, он сказал это ласково, но в его тоне проскользнул едва уловимый холодок. Так кошка, наверное, играет с твоей рукой, чуть выпуская когти. Не царапая тебя еще, но показывая, что лучше не переходить за грань.

И мать послушно остановилась, не сделав очередного шага.

Отец довольно кивнул. Затем с нескрываемой брезгливостью посмотрел на Влада, который по-прежнему не подавал никаких признаков жизни, лежа на полу.

– Вардок, – прошелестел голос отца. – Сумеречные твари. Как же я вас ненавижу!

Мрак, расплескавшийся вокруг головы Влада, зашевелился. Выпустил несколько отростков, словно ощупывая пространство.

Меня передернуло от омерзения. Фу, ненавижу пауков! Они такие… мохнатые, противные.

– Ну уж нет, вардок, тебе это не поможет.

Отец издал короткий горловой смешок. Прищелкнул пальцами – и неаккуратная клякса тьмы, расплывшаяся на ковровом покрытии, начала быстро таять. Один короткий промежуток времени, уложившийся между двумя ударами сердца, – и она исчезла безо всякого следа.

Влад медленно перекатился на спину. Расслабленно вытянулся во весь рост и открыл глаза.

На его губах застыла счастливая улыбка.

– Спасибо, – прошептал он. – Спасибо.

И застыл с блаженным выражением на лице, устремив немигающий взор поверх моей головы.

Я невольно всхлипнула. Если честно, мне было очень жаль Влада. Нет, хорошо, конечно, что отец убил вардока. Но, получается, и сам Влад теперь умрет?

Отец тем временем присел на корточки перед распростертым телом. Приложил два пальца к шее Влада, наверное, желая убедиться, что жизнь окончательно покинула его.

Я жалобно скуксилась, готовая расплакаться. Нет, Влад давно убил во мне любовь к себе и даже симпатию. Но… Все-таки жаль, что наша история пусть несчастливой, но любви завершилась подобным образом.

Отец кинул на меня быстрый взгляд снизу вверх. Затем встал и машинально отряхнул джинсы.

– Принеси ему, что ли, одеяло и подушку, – попросил он меня.

– Зачем? – недоуменно поинтересовалась я.

Ахнула, сообразив, что на полу гостиной в квартире моей матери теперь лежит труп. Ой, тело ведь куда-то девать надо! А как?

В памяти мигом всплыли многочисленные детективы, которые я раньше читала запоем. Если судить по этим произведениям, от трупа надлежало избавиться темной ночью, прежде завернув его в какую-нибудь плотную ткань. Погрузить в машину, вывезти за город и похоронить подальше от людей.

Так, теперь понятно, почему моему отцу потребовалось одеяло. Но подушка-то зачем? Или он сам вздремнуть захотел, утомленный недолгим поединком?

– Как зачем? – Отец пожал плечами. – Подушку под голову, одеяло поверх.

Я изумленно захлопала ресницами. Кажется, я чего-то не понимаю.

– Накрой его, – с нажимом проговорил отец и глазами показал на Влада. Добавил с усмешкой: – Прохладно ему, наверное, на полу-то лежать.

– В гробу будет еще холоднее, – на всякий случай напомнила я.

И тут Влад моргнул. Это произошло так внезапно, что я едва не завизжала в полный голос. Ой, жуть какая! Покойник моргает!

Отец забулькал от сдерживаемого с трудом смеха, оценив мой перепуганный вид. Пояснил, широко улыбаясь:

– Да жив он. Жив. Правда, отсыпаться будет не меньше недели. Ну да оклемается. Организм молодой, сильный. Вардок, конечно, приличный кусок его души сожрал. Но это поправимо. Душа – не рука и не нога. Она имеет практически неограниченные способности к регенерации. Так что я еще ваших внуков понянчу.

– А? – растерянно переспросила я, как-то мгновенно потеряв нить его рассуждений.

– Но сперва свадьба! – Отец шутливо пригрозил мне пальцем. Внушительно добавил: – Можешь считать меня старомодным, но я твердо уверен, что дети должны рождаться только в браке!

– Как, мне и за него замуж выходить? – возмутилась я.

Интересно, когда я успела так прогневить бога, что теперь отбоя от женихов не знаю? Сначала Вэйланд со своими настойчивыми матримониальными планами. А теперь и мой так внезапно обретенный отец на моей скорейшей свадьбе настаивает.

– А что, это разве не твой жених? – удивился отец. – Но твой забавный невидимый зверек утверждал, что я должен спасти тебя от возлюбленного.

– Понимаете, было долго объяснять, – смущенно пояснил Арри, который по своей привычке удобно расположился на моем плече.

Мать, которая все это время стояла спокойно, только изумленно хлопала ресницами, при звуках голоса, прозвучавшего из ниоткуда, округлила глаза. Принялась озираться, явно пытаясь отыскать нового участника беседы.

– Я и без того потратил немало времени на поиски, – продолжил Арри. – Почуял неладное, когда мы с Анной перенеслись сюда. Вардоки… Словом, от них дурно пахнет. Предупреждать Анну о неладном было поздно. Она все равно не сумела бы достаточно быстро покинуть это место. И я взял на себя смелость в одиночку отправиться на поиски, пока вардок не почуял меня.

– Сбежал, стало быть, – уточнила я.

– Другого выхода не было! – возмущенно исправил меня Арри. – К тому моменту я уже понял, что твой дар имеет явно наследственный характер. А значит, необходимо было отыскать твоего отца. – Помолчал немного и с плохо скрытой гордостью завершил: – И я нашел. По запаху магии.

– Эх ты, следопыт великий. – Отец с иронией покачал головой. – Тебе просто повезло, что я все эти годы присматривал за Анютой.

– Присматривал? – тихо переспросила мать, которая до сего момента помалкивала и лишь слушала, хотя по всему было видно, насколько жадное любопытство ее терзает.

Отец внезапно смутился. Совсем по-детски принялся вычерчивать носком ботинка какие-то замысловатые узоры на ковре.

– То есть все эти годы ты был рядом? – все так же негромко продолжила мать. – Следил за нами, видел, что я по-прежнему одна, но даже не попытался встретиться со мной и поговорить?

– Светульчик… – жалобно протянул отец.

– Сколько раз я тебя просила: не называй меня так! – грохнула криком мать, да так, что я испуганно втянула голову в плечи. – Светульчик – стульчик! Какого черта, Лисичкин Вячеслав Георгиевич, вы себе позволяете?! Что это вообще за безобразие такое творится?!