Принц взбегает по ступеням главного зала, и я изо всех сил стараюсь от него не отставать. Этим утром играет траурная музыка. У арфы порваны струны нижнего регистра. Надеюсь, это не дурной знак.

Фрея замедляет шаг, чтобы идти рядом со мной.

– Молва, должно быть, быстро разнеслась, – тихо говорит она. – Эти люди не из Лунной гавани. По крайней мере, сто человек уже стояло в очереди, когда мы появились на перекрестке. Очень быстро их стало еще больше.

– Они ругаются? – спрашиваю я, как только мы оказываемся на верху лестницы, спеша за Рэном и Греем. В моем желудке возникает чувство тошноты.

Рэн хотел лишь защитить свой народ, и теперь моя идея приносит больше вреда, чем пользы.

– Ругаются? – удивленно переспрашивает Фрея.

– Да, – говорю я. – Разве они не протестуют из-за того, что мы направили недостаточно еды?

Рэн доходит до двери и распахивает ее. Солнечный свет проникает в зал. Беспокойство толкает принца наружу, Грей следует за ней.

Толпа ревет на улице, и я бегу к выходу, уверенная в том, что на Рэна набросятся, а потом нападут и на всех нас. Люди собрались на газонах и на брусчатой дорожке. Фрея была права: их сотни. В основном это мужчины и мальчики, но женщин и девочек тоже достаточно. Некоторые из собравшихся даже облачены в броню, которая представляет собой более примитивную версию того, что носили Рэн и Грей. На остальных простая одежда, по большей части слишком теплая для погоды на территории замка.

Люди не кричат в ярости.

Они ликуют.

– На благо Эмберфолла! Славься, наследный принц!

Их голоса звонко разносятся по двору, отражаясь эхом от каменных стен замка.

Рэн смотрит на это все.

Джемисон выдвигается вперед.

– Ваше Высочество, они пришли сражаться. Мы не смогли их остановить.

– Сражаться, – повторяет Рэн.

– Сражаться с солдатами Силь Шеллоу, – поясняет Джемисон. – Они хотят присоединиться к Королевской Армии.

Я подступаю к Рэну. Его взгляд все еще сосредоточен на толпе. По выражению лица невозможно ничего прочитать.

Я вспоминаю о его гневе на арене. По крайней мере, когда Грей становится пугающим, я знаю, кто стал его мишенью. Когда дело касается Рэна, то я понятия не имею, что творится в его голове.

– Ты хотел знать, кто выступит против армии Карис Люран, – тихо замечаю я. – Мне кажется, это и есть ответ на твой вопрос.

Толпа продолжает скандировать:

– На благо Эмберфолла! Славься, наследный принц!

Рэн расчетлив и непредсказуем, и именно поэтому он, кажется, загоняет свою злость подальше и становится на край ступеней с поднятым вверх кулаком.

– На благо Эмберфолла! – восклицает он. – На благо всем!

Я концентрирую внимание на том, что могу контролировать: стратегия, тактика, планирование. Я блокирую мысли о том, что не поддается контролю, а именно мысли о Лилит.

Она исчезла до рассвета, но я не смог уснуть. Я лежал в ванне, погружаясь в воду с головой, задерживая дыхание до тех пор, пока легкие не умоляли о вдохе. Я и раньше себя топил, но еще никогда мне не хотелось утопиться так сильно. Каждое видение, которое она показала мне, отпечаталось в памяти так ярко, что я снова и снова переживал каждую трагедию.

Я знал, что мои подданные страдали, но не понимал, как сильно страдал каждый из них. Я жаждал забвения.

Я выбрался из ванны с намерением убить кого-нибудь. Мне повезло, что Грей – искусный боец. Или же это ему повезло.

– Рэн.

Я моргаю.

– Что?

Харпер открывает рот, затем закрывает. Ее губы кривятся от недовольства. Я не мог взглянуть ей в глаза все утро, и сейчас ничего не изменилось. Мы находимся в генеральской библиотеке – стратегической комнате моего отца. В окно я наблюдаю за людьми, собравшимися внизу во дворе.

– Я спросила, доволен ли ты, – говорит Харпер. – Люди пришли, чтобы стать добровольцами. Ты можешь начать собирать собственную армию.

– Помните ли вы наш разговор про полки? – спрашиваю я; мой голос звучит глухо, и я не знаю, как это можно исправить. Тем не менее я продолжаю: – Один полк армии Силь Шеллоу может выпотрошить всех, кто сейчас стоит во дворе.

– Ты их всех воодушевил! – восклицает девушка. – Если ты не хотел, чтобы люди образовали армию, то зачем ты говорил про «благо Эмберфолла» и прочее?

– Они уже были «воодушевлены», как вы выразились. – Я не отвожу взгляда от людей в очереди внизу. – У меня нет желания подстрекать толпу. Я всего лишь призвал их к объединению.

– Начало положено, – говорит она.

Мне нечего возразить на это. Я желаю оказаться под водой, затаив дыхание и ожидая забвения. Я желаю снова оказаться на арене, размахивая мечом. Вместо этого я стою здесь, и каждый мой мускул напряжен до предела, словно тетива.

В конце концов Харпер нарушает молчание:

– Грей, что ты думаешь?

– Думаю, это хорошо, что люди готовы сражаться и что их преданность не ослабла. Они склонны полагать, что королевская семья находится в вынужденных бегах. Большинству пришлось пересилить свой страх перед чудовищем и перед замком, чтобы прийти сюда и сразиться ради себя и Эмберфолла. – Грей переводит дыхание, и его голос становится напряженным. – Им понадобится тот, кто поведет их.

Слова командора – своего рода предупреждение и напоминание о том, какую роль я во всем этом играю. Я ничего не рассказал Грею о Лилит, но уверен, что он и так о чем-то догадался. Я не сдерживался этим утром на арене.

– Сможешь ли ты вести за собой людей? – спрашивает Харпер, и мне кажется, она обращается ко мне.

«Нет, – думаю я. – Я могу отвести их лишь на верную смерть. Разве это не очевидно?»

– Я не генерал, – отвечает Грей. – Я даже не солдат. Королевская Армия и Королевская Стража не тренировались вместе.

– Джемисон был солдатом. Лейтенантом, верно?

– Верно.

– Я знаю, что он ошибся в Лунной гавани, но ведь лейтенант – это офицерское звание? Можешь поговорить с ним и придумать план того, что делать со всеми этими людьми, когда их разделят на группы по способностям?

– Так точно, миледи.

Грей уходит, мягко прикрывая за собой дверь. Он даже не дождался приказа от меня. Или же он знал, что приказ должна была отдать Харпер.

Она становится рядом со мной у окна, оставляя между нами место.

– Это ведь из-за Лилит, да? – тихо спрашивает Харпер.