Это ни к чему хорошему не приведет. Я хватаю Лилит за запястье.

– Чего вы хотите?

Она подступает ко мне, зажимая наши руки между телами. Мне кажется, что я прижимаю к груди раскаленный уголь, и от этого из моего горла вырывается протяжный стон. Я пытаюсь отступить назад, но Лилит не отстает.

– Я запросто могу это прекратить, – выдыхает колдунья. – Ты никогда не задумывался о том, чтобы поухаживать за мной и снять проклятие?

– Отпустите меня.

Мне хотелось, чтобы слова звучали как угроза, но они больше походят на мольбу.

Лилит встает на носочки и прикасается своими губами к моим в жалком подобии того момента, который я разделил с Харпер. Я отворачиваю лицо. От боли мне трудно дышать.

– Вы не должны вмешиваться.

– Я ни во что не вмешиваюсь. Твоей сломанной девчонки здесь нет, – шепчет колдунья рядом с моей щекой. – Хочешь ее позвать? Может быть, она будет просить о большем…

– Нет!

Лилит смеется, обдавая горячим дыханием мою шею.

– Ты такой простачок, Рэн. Именно поэтому у тебя не получится вернуть власть над Эмберфоллом. Именно поэтому твое королевство развалилось бы даже без моего вмешательства. Знаешь, я ведь поначалу пыталась соблазнить твоего отца, но он меня отверг. – Она еще ближе прижимается ко мне. – Даже тогда король Эмберфолла знал, что если мужчина поддается дурному искушению, то это может его погубить.

Мой отец, который был тем еще ловеласом и спал со всеми куртизанками в поле зрения, нашел в себе силы отказать Лилит. Я же, как дурак, попался в ее сети.

Очередная ошибка прошлого, истязающая мое сердце. Я зажмуриваюсь.

– Вы оставите Харпер в покое. Вы оставите Грея в покое.

Язык Лилит очерчивает контур моей челюсти, и я содрогаюсь.

– Конечно, Ваше Высочество. Ты же знаешь, что мне больше нравится играть с тобой.

Рука девушки хватает меня за подбородок и поворачивает мою голову. Губы Лилит прижимаются к моему рту.

Мои зубы сжаты, но это не важно. Такая пытка хуже всего. Хуже боли.

Я вспоминаю о стоящей на обрыве Харпер, держащей руку на моем плече, о ее нежных пальцах, сплетенных с моими. Я хочу знать, что все по-настоящему.

Я думаю о Харпер, бросающей нож в Лилит. Пожалуйста, перестаньте мучить его.

От унижения у меня горят глаза и сжимается горло. Когда Лилит разрывает поцелуй, волна облегчения практически сбивает меня с ног. Я хочу оттолкнуть от себя колдунью, но я прижат к стене. Дышу хрипло и прерывисто.

Я не могу смотреть на Лилит, и я едва ли могу пошевелиться. Мои ладони сжаты в кулаки, мышцы напряжены так сильно, что я дрожу. Надежда, которая расцвела у меня в груди, уже завяла и погибла.

– Вам не нравятся мои знаки внимания? – спрашивает Лилит.

Мне приходится сглотнуть, чтобы ответить:

– Нет. Конечно, нет.

– Какая жалость. – Колдунья прижимает ладонь к моей щеке, и я вздрагиваю. Она улыбается. – Как же у тебя получится сплотить людей, если тебя так легко запугать?

– Я сделаю все, что в моих силах, чтобы спасти их. – Я холодею от страха, когда ужасающая мысль закрадывается в мою голову. – Вы все испортите, Лилит? Вы сотрудничаете с Карис Люран?

– Я уже тебе говорила, что я в этом не участвую. Я даже могу поклясться, что позволю развернуться твоему абсурдному плану.

Я моргаю, глядя на Лилит. Получить настоящую клятву от нее – большая редкость.

– Вы не станете вмешиваться в дела моего народа.

– Я не стану вмешиваться в дела твоего народа.

Я практически перестаю дышать.

– И насчет Карис Люран. Вы не откроете ей наши планы…

– Я не открою ей ваши планы. – Лилит наклоняется ближе, все еще прижимая ладонь к моей щеке. – Очень хочу посмотреть, как она отберет у тебя Эмберфолл, Рэн. Я буду наслаждаться этим зрелищем.

Обещание колдуньи придает мне сил. Я выпрямляюсь.

– Вы будете разочарованы.

– Ваше Высочество, подумай о том, в каком состоянии находятся твои люди.

– Я подумал…

Белый свет бьет в глаза, и я внезапно оказываюсь посреди деревни. Идет дождь. Повсюду разбросаны тела: мужчина, женщины, дети. Некоторых из погибших расчленили. Из других торчат стрелы. Кровь смешивается с дождем и образует на дороге блестящие лужи. На некотором отдалении горят дома, и дым от огня столбом поднимается в небо.

Я едва ли не падаю на колени и смотрю на Лилит.

– Вы показываете мне будущее? – выдавливаю я.

– Нет, я показываю тебе то, что солдаты Силь Шеллоу сделали с одним из твоих пограничных городов.

Я открываю рот, и моя комната опять исчезает. Я вижу более большой город, на этот раз – Терновую долину. Завязалась потасовка. Мужчины, слишком изможденные для драки, перетягивают остатки подгоревшей оленины. Удар – и женщина оказывается лежащей на земле. Мужчины наступают на нее, пытаясь добраться до мертвого животного. Где-то позади них кричит ребенок.

Я окликаю их, но тут же возвращаюсь в свои покои.

– Я показываю тебе настоящее, – поясняет Лилит низким и злобным голосом.

– Прекратите, – шепчу я. – Прекратите это.

Моя комната опять исчезает. Мы находимся посреди залитого солнцем поселения. Запах рыбы наполняет воздух, но это не Лунная гавань, а другой город на воде, где люди, кажется, не так голодают. Маленький мальчик, насвистывая, несет на плечах доску, на ней рыба. Женщина из ближайшей хижины окликает его:

– Джаред! Поторопись с этим к торговцу! Уже полдня прошло!

– Иду, мам! Иду!

Я могу дышать, потому что эта сцена не так ужасна.

Низкое рычание наполняет воздух. Свист мальчика резко обрывается. Он поворачивается с выражением паники на лице.

– Джаред! – кричит женщина. – Нет!

Черная тень, которую я замечаю краем глаза, несется к мальчику и наваливается на него. Чудище раза в три его больше. Оно похоже на смесь рыси и медведя и состоит лишь из когтей, зубов и неукротимой ярости. Монстр разрывает ребенка на части прежде, чем я успеваю моргнуть. Секунду назад здесь был мальчик, а сейчас от него не осталось ничего, кроме крови, плоти и внутренностей.

Женщина кричит так долго и громко, что я не сразу понимаю, что вернулся обратно в свои покои. Я стою на коленях, схватившись руками за живот. Я закусил губу так сильно, что теперь кровь обжигает мне язык.

Я знаю, что творит мое чудовище. Я слышал истории и от Грея, и от своих подданных. Тем не менее я никогда не видел этого человеческими глазами.

– Пожалуйста, – всхлипываю я. – Пожалуйста, хватит.