Под ним пронеслась избушка с фермером-нероном и его нерадивой женой, которая даже в разобранном виде предлагала своё тело в качестве расплаты за услугу.

Таинственные верхушки гор вспарывали облака, которые тут казались особенно низко-парящими.

Собственно, руины славянского города, который, оказывается, в прошлом был экспедицией № 2, ради спасения выживших Восьмой Колыбели, и потомков Первой Экспедиции.

Такая непростая судьба у одной единственной планеты, которой не существует.

Пролетая над знакомыми структурами, Ровальд не заметил, что под ним, искусно маскируясь под его собственную тень, летело нечто.

Независимо от оврагов, расщелин, горных впадин, рек, джунглей, тень умудрялась не отставать, словно приклеенная. Удивляясь, насколько удобна техника протославян, основателей человечества, Ровальд поймал себя на мысли, что совершенно не устал.

Но чем ближе он оказывался к Отелену, тем страннее вела себя техника. Энергия падала, всё больше напоминая бластер, которым Ровальд не мог стрелять. По неведомым причинам тот тип энергий, на котором он работал, затухал. Жалко, что его познания начинались и заканчивались одним лишь электричеством, да тепловыми излучениями, широко применяемых в космонавтике и археологии. От оружия, до двигателей, которые были далеки от всех этих крох, которые пыльным наследием дожили до сего дня.

Мотоцикл последний раз чихнул, и стал неумолимо снижаться. Ни рукоятка сцепления, регулировки высоты, ни газ, ни тормоз. Всё отказало, а до земли добрая сотня. Страх потери тела сковал его, Ровальд стал истошно стучать по корпусу двигателя, тянул в верх вниз все выключатели, которые мог обнаружить. Под ним открылось отделением, из дна мотоцикла что-то вывалилось, и когда до удара о землю оставалось три метра, взрывная волна выровняла полёт, сделав его хаотичным, и относительно мягким. Доспех смягчил кувырки по земле.

Невидимая тень подобралась совсем близко. Из неё вылезла чёрная коса, которую сформировала сама тьма, лезвие блеснуло, словно в воздухе заточившись, затем на него налезло что-то чёрное. Смутная догадка дошла до Ровальда, что сейчас надо во чтобы то ни стало подняться, но лезвие вспороло пространство, и безрезультативно уперлось в шею, не сумев пробить. Пыль с лезвия опала на затылок. Тень замерла, следя за результатом. Но ничего не происходило. Ровальд просто поднялся, и уставился в эту странную черную лужу.

— Живой, живой… — Прошипела тень, и стала быстро удаляться.

— Вот мой эффект неожиданности и закончился. — Вздохнул Ровальд.

Зато позади Отелен. Земница. И остальные два города бывшей земной колонии, в которой, судя по всему, ещё полно людей, которых можно спасти, что не могло не радовать. Теперь он был уверен, что прибился сюда не зря.

Войдя в очеловеченные руины, Ровальд шёл без боязни. Но на него не обращали внимания. Даже при том, что он чужак, в странном облачении, похожий на Тесионца.

Ни нерона, ни разговоров. Молчание, но человеческим духом и не пахнет. Что случилось с жителями? Вероятно, стали жертвой некое газа? Перепрограммирования сознания?

Но любая версия была не верной. Ровальд и представить не мог, что Нерон, даже здесь, вновь превзойдет воображение, заменив всех людей клонами, и тихонько их забрав.

Очередная тень мелькнула над головой, и он увидел очередную ракету, которая летела прямо в него.

Ровальд что было мочи отбежал и спрятался за остатками толстых стен. Тут же его завалило огненное мессиво, булыжники, земля, которая плавилась на глазах, становясь всё меньше.

Выбравшись из обломков, Ровальд выглянул. Очередной кратер. От безмолвных людей ни духу. Словно злая рука просто игралась с пусковой ракетной установкой, стирая один город за другим.

Но ему нужно было забрать хотя бы Калима и Беллу. Хотя бы этих двоих он должен спасти. Возможно, у него ещё есть время.

Чтобы не тратить время на болото из огненного мессива, Ровальд обошёл кратер по краю, ступая по остекленевшей корке, и чудом не подскальзываясь.

Следующий город был цел, и преодолев его, среди ничего не выражающих лиц, Ровальд отметил, из жителей словно вынули суть жизни. Они ходили, более напоминая зомби.

И вот третий город, последний, оказался местом, в котором кипела бурная деятельность с едва, но тем не менее, знакомыми лицами. Громадные роботы сооружали укрепления, внутри кабин сидели повстанцы. Владельцы бледных пустсых лиц внутри домов, за окнами, наблюдают. Один из роботов повернулся и увидел Ровальда. Помахал рукой, крикнул что-то освоим собратьям, и весь активный народ, десятки людей, потяянулись к нему, как зверки к источнику питьевой воды.

— Независимый!

— Независимый! — Каждый вторил одно единственное слово, в котором слышалось очень много обязательств, которые Ровальд не брал, но от которых не мог отказаться.

Начало конца, оно, наверно, такое. Сначала ты с головой погружаешься в ворох событий, который обретает над тобой власть. Затем, не представляешь другой жизни. Словно, так было всегда. Но рано или поздно, оно кончается. Обрывается, как волокно, как тоненькая струнка, тщедушность которой оказалась ясна только сейчас. Связь с этим миром, её ведь на самом деле не было. Просто увяз на мгновение в чужом мире, без которого будет жить дальше.

Ему махали огромными механическими руками. Несколько робо-строителей бросили свои занятия, и устремились к нему, а он и не знает, что ответить. Как эти люди могут себя спокойно чувствовать? Позади ракеты вскрывают города. Вот у кого нервы стальные. Но на сердце разливалось маленькое тепло. Приятное, доброе, тянущее свои невидимые щупальца в его сторону.

Он огляделся, на город, с которого началось его годичное путешествие: АстроВегия. Окна забиты пустыми лицами, одно над другим, безмолвно смотрит, раскрыв рот, отслеживая глазами, как маленький ребёнок, что впервые увидел нечто.

Глаза бледнолицых жителей впились в робо-ногу, вторую, и прилепленные, провожали.

Он тоже уже не тот, как и эти обезумевшие граждане со стёртой памятью.

Но чего укрепляют город, когда всё для всех конечно?

Всё, что Ровальд успел узнать, всё, что оказалось дорого сердцу, что дало новый вкус жизни, теперь канет в небытие. Сама атмосфера насыщена смертью. Отныне, то, что он когда-то обнаружил, как таинственный Иксодус, созданный межпространстве. Оазис с чудовищными взглядами, а Грозного, способного прекратить существование этой планеты, теперь нет. Этот маленький столп надёжности сгорел дотла. Отсюда надо просто валить, а не играть в героев.

Анастасия и Гёссер, и другие, закроют портал, вернут Вершие на законное место. Имеет ли смысл уничтожать целую планету, ставшую родным домом поколениям? Это вопрос, на который Ровальд не имел права отвечать. В какой-то момент своего путешествия он понял, что не Господь Бог, хоть и пережил подобие бессмертия. Кое-что должны решать сами жители. Приключение, подошло к концу. Нести ответственность за огромное количество людей он не может. Никто не может. Только сами люди.