– Это дело личное или…?

– Личное, Стас. С фирмой никак Анастасия Загорская теперь не связана, но эта девушка мне нужна, – при имени Загорской голос на доли секунды срывается, а руки сжимаются в кулаки  так, что кажется, экран мобильного затрещал. – Делайте все, что понадобится. С меня щедрая премия, Стас. И тебе, и парням, но найдите мне мою невесту.

– Невесту? – чуть ли не воскликнул удивленно собеседник, почесывая подбородок.

– Да. Совершенно верно. Невесту. Теперь понимаешь, насколько мне важно ее увидеть?

– Понял, – кивает Стас, поднимаясь с места. – Будет сделано в максимально кратчайшие сроки, Илья Сергеевич, – осталось только честь отдать. Но такое рвение похвально, главное – замотивировать.

– И еще…

– Да?

– Есть одна девушка, Анжела зовут. Мне нужно узнать, с кем на фирме она общалась, кому звонила, и кто слил ей информацию о моей работнице. Бывшей… – запинаюсь, вовремя соображая, что я ведь без личного помощника остался. – Бывшей работнице. Ее данные, номер, фамилию и прочее скину на почту. 

– Без проблем, Илья Сергеевич. Разберемся.

Конечно, разберемся. И с самой Анжелой, и с крысой, которая выдала ей все как на духу. 

Начальник службы безопасности уходит, а я собираю вещи и еду домой. Глаза закрываются, и хочется надеяться, что может быть, хоть сегодня мне удастся проспать дольше, чем пару часов. Нужно поспать. Пока организм не отправил добровольно принудительно прямиком на больничную койку. Потому что с каждым днем мне становится все хуже и хуже. 

***

Еще почти неделя проходит в ожидании. Каждый день Стас отчитывается по ходу дела, и именно так в один из дней я узнаю, кто тот самый работник, который за так называемое щедрое “вознаграждение” выложил все явки и пароли. В тот же день женщина из отдела бухгалтерии была уволена.

А еще узнал, что звонила на фирму, оказывается, не Анжела, и информацию вызнавала даже не она, а... Марго. Видимо, бывшую слишком сильно ударило по самолюбию то, что ее посмели забыть, а вдогонку еще и отвергнуть.

Желание сорваться и придушить змей в тот же день было просто невыносимым. Но мой подход был таким же, как и их: исподтишка. Пара-тройка звонков и напоминаний о долгах в нужных мне кругах, и уже на следующее утро обе дамы вылетели из элитных женских клубов, в которых состояли. А как узнал после, и Денис подал на развод с намерением оставить бывшую женушку ни с чем. И да, я в курсе, что мстить женщинам – это низко, но, если бы дело касалось только меня и моего спокойствия, плевал бы я на их выходки. Но Настя… эти стервы покусились на святое для меня и пусть радуются, что на этом я и остановился, а не пошел дальше. 

День пролетает за днем, и я все больше ухожу в свои проблемы с головой. На фирме грядут колоссальные перемены и парочка очень важных контрактов, и мне бы включиться с полной самоотдачей в работу, но я не могу. Хоть боль и начала притупляться днями, но ночами накатывала с новой силой, и единственное, что держало меня на ногах все эти дни, так это мысль, что вот-вот Стас с ребятами найдут мне мою Настю. 

Только тогда я вздохну, и, только поговорив с ней, увидев ее, вернув себе, смогу снова функционировать в привычном режиме. Пока же… пропасть. 

До того утра, когда дверь в мой кабинет открывается и заходит Стас. С приличной пачкой фотографий, подходя ко мне со словами:

– Мы ее нашли.

В конце концов, я понимаю, что рано или поздно придется брать себя в руки. Да и по прошествии второй недели, совесть начинает есть поедом, что я сижу на шее у подруги и ее бабушки, представляя для них обузу. Лишний человек в деревне – рабочая пара рук. Помощь. А я же для них пока что только проблема, и пора бы перестать себя жалеть. 

Поэтому новую неделю я встречаю с пением петуха, и с титаническими усилиями заставив отлепить тяжелую голову от подушки, поднимаюсь и вместе с хозяйкой дома иду на огород. По части копания и возни с хозяйством я так себе помощь, но приготовить для всех завтрак из свежих домашних яиц и молока, пожалуй, еще в состоянии.  

Ксюша с бабой Римой удивленно на меня косятся, но ничего не говорят, боясь спугнуть произошедшие перемены. Предоставляют мне на кухне полную свободу действий, и впервые за две недели, что мы здесь, я отключаюсь от проблем.

А после завтрака, накормив “работниц”, неторопливо убираю со стола и объявляю, что хотела бы прогуляться до местной речки, которая буквально в десяти минутах ходьбы от участка, и на которую Ксюша все так рьяно пыталась меня вытащить в первые дни.

– Я с тобой! – восклицает подруга, скидывая перчатки.

– Зачем? Вы же… заняты, – пытаюсь улыбнуться и мягко намекнуть, что хотела бы прогуляться одна, но Ксю сегодня с завидным упрямством игнорирует все мои намеки.

– Устала. Отдохну. В конце концов, могу я выбрать для себя хоть один выходной, да, баб Рим? – смотрит на бабушку подругу, а та кидает задумчивый взгляд на меня.

– Ксюнь, у нас еще много работы, пусть Настена прогуляется одна, в самом деле…

– Ну, нет! – практически вскрикивает Ксюша, а в глазах мелькает беспокойство. – Я не отпущу ее одну!

– Да не переживай ты так, Ксю, – вздыхаю я, приобнимая подругу за плечи, – я, может, и подавлена, но не настолько, чтобы сводить счеты с жизнью.

– Точно? 

– Абсолютно, – улыбаюсь как можно мягче подруге, – в конце концов, ты говоришь, что там рядом пляж, и будут еще люди. Так что… – пожимаю плечами, дождавшись ее кивка с протяжным и неохотным:

– Ла-а-адно.

Возвращаюсь в дом и, накинув на плечи теплую кофту, выхожу за пределы участка.

Нет. Я не собираюсь вытворять глупости, а просто хочу подумать. Хочу остаться наедине с собой и своими мыслями. И хоть целых две недели Ксюша с бабушкой меня почти не трогали, предоставляя массу времени для самокопания, но я хочу уединения. Хоть на час.

Деревенька совсем небольшая, и домов приличных осталось здесь не так уж и много. Как сказала баба Рима, за почти пятнадцать лет, что она здесь живет, многие ее соседи и знакомые перебрались в город в поисках более комфортной жизни. Сама же старушка напрочь отказывается переезжать, утверждая, что для нее деревенская жизнь и сердцу, и глазу милее. 

Ну что ж… каждому свое.

Неторопливо бредя вдоль центральной улицы, по краю дороги, ухожу в свои мысли и совершенно не обращаю внимания на то, что происходит по сторонам. А стоило бы. Потому что, пока я кручу в руках соломинку, мимо проносится дорогой внедорожник, что в этих местах абсолютная дикость. Вот только соображаю я запоздало. Но когда до мозга доходит, и я оборачиваюсь – дыхание перехватывает, а сердце сбивается с привычного ритма. Я останавливаюсь, как вкопанная, когда понимаю, что я знаю и эту машину, и номер, и… водителя, что с визгом шин тормозит на обочине и...