– Не будем опускаться до их уровня, – ответил генерал. – Тем более, надо бы Пенкина целым и невредимым доставить.

Вадим, внимательно слушая сообщения от Андрея, внезапно поднял указательный палец.

– Тимур в морфированном состоянии, – стал он передавать Лазненко. – В зале побоище. По словам Журавлева, там было что-то вроде гладиаторского боя, но сейчас Тимур пытается успокоить какое-то чудовище. Журавлев говорит, что контакт с Рымжановым удалось установить. А, ясно. Тварь вырвалась в зрительный зал, и сейчас Тимур ее гоняет. Выгнал вроде… Гера, что видно у тебя?

– Судя по всему, Тимур гонит эту мразь уже по этажам башни. Ребята, надо бы ему помочь, не стоит рисковать, – ответил Тельбиз.

– Так, Дима, давай…

– Я готов. – Байкалов снял с плеча автомат и передернул затвор.

– Гера, дай маршрут, – попросил Малахов.

– Секунду, – голос Германа был озабоченным, – тут все не так просто… Так. Возвращайтесь к исходной точке.

Дорога к пролому показалась, как обычно и бывает, намного короче. Лазненко шел, не отставая, демонстрируя хорошую спортивную подготовку и то, что он, несмотря на плен, был полон сил. Под открытым небом он чуть зажмурился, и только сейчас стало понятно, что генерал все время был крайне напряжен.

– Николай Петрович, давайте к машине, а мы с Димой к Тимуру.

– Я еду навстречу, – отозвалась Клава. – Прятаться больше нет смысла.

– Всем лечь! – внезапно приказал Герман. – Я проход делаю.

Не успели выполнить его команду, как над головами проревела ракета и в корпусе башни вынесло половину стекол на первом этаже.

– Гера, какой смысл? – возмутился Бай. – Мы это уже давно сделали с Журом, зачем стекла лишние бить и ракеты тратить?

– Потом, – ответил Тельбиз. – Ребята, вам по пожарной лестнице наверх, они сейчас на десятом этаже. Тимур преследует эту тварь и вот-вот догонит. Дистанция минимальная.

На четырнадцатом этаже Империя-Тауэр курум остановился. Он уже устал убегать и решился на бой с преследователем. Широкий коридор, обходящий здание по кругу, был хорошей площадкой для схватки. Коварный зверь ринулся в длинном прыжке на врага, когда тот только показался из выбитой двери, ведущей на пожарную лестницу. Но Тимур успел среагировать и, ударив в прыжке всеми лапами по деревянной обшивке стен, ушел в сторону от летящей на него туши. Стараясь выиграть позицию, Тимур влетел в один из офисов и, разметая горы бумаг и книг, развернулся навстречу куруму. Тот должен был пройти в неширокую, неудобную для него дверь и оказаться в лабиринте перевернутых столов, нагроможденных за секунду Тимуром. Курум, сопя, раскидывал легкие преграды, а Тимур, куражась и провоцируя мутанта на бесполезные действия, все время подкидывал новые препятствия.

Когда казалось, что курум зажал своего соперника в углу, Тимур легко выскользнул, обидно полоснув врага когтями по морде, и скрылся в очередном офисе. Мутант ворвался в узкую дверь, но сверху на него упал Тимур, держа в лапах по принтеру, и с двух сторон огрел офисной техникой чудовище по голове. Курум взвыл от обиды и выскочил вон из офиса, видимо поняв, что небольшие помещения для него смертельно опасны. Он выбежал на открытое пространство и припал в ожидании к каменному, блестящему полировкой полу. Но Тимур не торопился, он хотел измотать противника. Когда внимание курума стало ослабевать от напряжения, Рымжанов легко выскочил на середину фойе и стал прямо напротив чудовища.

Тимур чувствовал, что вот-вот должна начаться обратная метаморфоза, понимал, что зверь из него постепенно уходит, и приготовился к последнему удару. Или сейчас, или будет поздно. Курум попытался встать, то ли чтобы принять последний бой, то ли чтобы принять позу повиновения, но вдруг увидел что-то за спиной Тимура. Чудовище взвыло от ужаса и, собрав все свои силы, рванулось прочь. Но далеко уйти курум не успел, нечто длинное, словно хлыст погонщика, ударило из-за спины Тимура и разорвало мутанта на куски.

Совершив немыслимое сальто, Рымжанов развернулся. Разрывая панели на стенах, разметая крошку кирпича и бетона, из стены выходило нечто ужасное. Это была тварь, похожая одновременно на змея из мифов и на крокодила из фильма ужасов, но размерами она была неописуемо больше и того, и другого. Схватка Тимура с курумом разбудила монстра, спавшего в стенах офисного здания. Словно темный дух Москва-Сити, ужасное создание, бугрясь лоснящимися мышцами и скребя лапами по полу, свивалось в кольца и распрямлялось, готовясь в молниеносном броске обвить тело Тимура.

Рымжанов попытался сосредоточиться, сжать себя в боевую пружину, но глаза змееподобного чудовища, казалось, ломали психику, завораживая желтым огнем и вырывая сознание из рамок вселенной, унося Тимура куда-то далеко, в совсем иной мир, иные сферы бытия и существования. Чудовище, казалось, впитало в себя все плохое, что было рядом за годы существования и здания, и самого города. Тимур ощущал, как моральная и физическая боль всех обманутых, обездоленных и больных, которые жили тут, страдали и умирали, приходили сюда и уходили отсюда, сконцентрировалась в этом желтом зловещем взгляде. Тимур напряг все мыслимые и немыслимые силы, сделал шаг к голове чудовища, но этот шаг оказался слабым и бесполезным. Стальные кольца убийственных мышц обвили его и начали сжиматься. Воля Тимура – и человека, и зверя – была подавлена. Хрустнули ребра.

Бахнул выстрел, затем другой. Коридоры разнесли его стократным эхо. Размозженный череп змея отлетел кровавым ошметком в сторону, мышечная удавка обмякла, и Тимур выпал из колец плоти на гранитный пол. Уже человеком, слабым, обнаженным, без сознания, с тонкой струйкой крови из левого уха. Вадим кинулся вперед, на ходу пряча свой пистолет.

– Гера, срочно врача, надо Тимура вытаскивать с того света! – прокричал Малахов, поднимая голову друга и подкладывая под нее куртку, которую стянул с себя Байкалов.

– Есть, Вадим, к вам уже бегут, – ответил Тельбиз. – Держитесь!

– Дышит? – Байкалов, с еще дымящимся стволом автомата за плечом, склонился рядом с Вадимом.

– Дышит. Я думаю, мы вовремя.

– Хорошо идут. – Лазненко проводил взглядом вертолеты, уносящие спасенных на большую землю. – Кто бы мог подумать, что у нашего президента такие «птички» в личном распоряжении. Я о таких моделях только в докладах читал. А тут… Могут ведь, когда хотят.

– Николай Петрович, дайте я все-таки руку перебинтую. – Клава стояла на изготовку с бинтом.

Костяшки правой ладони Лазненко были разбиты в кровь.

– Да заживет, не бойтесь, Клава, – беспечно ответил генерал. – Что я, кулаки никогда не разбивал?

– Ну, во-первых, вы его разбили о замминистра обороны, а это может привести к заражению крови, – улыбнулась Клава. – Во-вторых, я точно не припомню, чтобы за годы нашей совместной работы вы кому-нибудь били морду. Да еще так весело. Поэтому не хотелось, чтобы от этого остались незаживающие раны.