– Дамы и господа, мы рады вас приветствовать в новой арене шейха Абдуля ибн Ляхейдана. Все инженеры, конструкторы и простые рабочие просили назвать арену в честь шейха, но наш скромный хозяин предложил другое название. Да воссияет в веках слава арены «Золотое небо»!

При этих словах включился прожектор, осветивший ложе шейха, сиявшего улыбкой и делающего приветственные движения обеими руками. Прожектор погас на секунду, и освещение теперь возникло на арене. В его кругу стоял ведущий, до сих пор остававшийся невидимым.

– Сегодня мы продолжаем наши соревнования, но в совершенно новом формате. – Ведущий сделал широкий жест рукой, показывая на великолепие зала. – Но, кроме самых избранных, которым судьба благоволила присутствовать лично на нашем представлении, тысячи человек сейчас замерли у экранов телевизоров, наблюдая за нами по закрытому каналу, доступному только для нашего узкого, элитарного клуба.

Аплодисменты прервали речь, и шейх в осветившем его пятне прожектора важно поклонился.

– Но не забудем и нашего радушного господина… Я думаю, не стоит называть имени, мы все его и так знаем, – снова вызвал восторг у зала ведущий.

Свет упал на Пенкина, и он, готовый к такому сценарию, поднялся и взял в руки микрофон, переданный ему из темноты зала ассистентом.

– Дамы и господа! – с подъемом начал речь замминистра. Переводчик почему-то стал переводить на французский. – Рад приветствовать вас на гостеприимной московской земле. Чем была Москва для всего мира раньше? Это была столица империи зла, город обнаглевших президентов и сталинистов, центр мирового подавления инакомыслия и прогрессивных взглядов.

Пенкина явно несло.

– Но справедливость торжествует! И именно мировая справедливость дала нам, господа, этот шанс. Доколе было терпеть, что прекрасный город, центр мировой цивилизации, отдан на растерзание нищебродам и быдлу? – Переводчик запутался в словаре замминистра и переводил приблизительно. – Мы, мировая элита, должны им владеть. И вот история дала нам шанс. Пусть тупые ученые всего мира рассказывают об аномальной Зоне, о мутантах и артефактах, найденных здесь. Пусть борзописцы всех сортов сочиняют книги о приключениях храбрых сталкеров в Зоне. Мы все посмеемся над этим. А если нужно, завезем сюда еще несколько вагонов аномалий, мутантов и артефактов, пусть они думают, что борются с мировым злом! А мы по праву сильного используем Москву только для себя! Только наша энергия, наш ум, наш капитал позволяют нам использовать все ресурсы мира и перестраивать этот мир под себя!

«Складно излагает, – подумал шейх. – Может, нанять его себе речи писать, а то как-то вяло мои спичрайтеры творят, ой, вяло».

– И мы, только мы, – продолжал греметь металлом в голосе Пенкин, – будем пользоваться всеми мировыми ресурсами. Нам будут служить их армии, будут преумножать наши капиталы их фабрики, биржи и банки. Да здравствует власть элиты! Я кладу к вашим ногам этот город. Я делаю то, что не смогли сделать ни Наполеон, ни Гитлер, ни Аттила, но смог сделать капитал, энергия и власть мировой элиты!

«Нет, все-таки он дурак, – решил шейх. – Столько раз повторить слово «элита», говоря о себе, может только смерд».

– А теперь, господа, – ведущий дождался, когда стихли овации, – готовимся делать ставки! И здесь вас ждет первый сюрприз. Первым я представляю нашего бойца. Организаторы решили отойти от традиций, которые принижали статус боя. Сегодня участвует профессионал. Смотрите и удостоверьтесь, что этот человек – на-а-а-а-астоящий воин!

На заднике сцены включились гигантские телеэкраны. Замелькали кадры презентации Тимура Рымжанова. Его фото, его краткая биография и, кроме того, два ролика – драка в кафе «Колобок» и встреча с двумя головорезами в Москве.

– Итак, господа, вот он, наш первый участник, а теперь…

Распорядитель стал на платформу лифта и исчез под полом сцены. Через пару минут он оказался уже в зале и продолжил:

– Я думаю, что теперь мне лучше продолжить отсюда, сейчас вы поймете почему. – Ведущий издал театральный смешок, который поддержали зрители. – Но для начала я хочу представить вам тех, кто руководил строительством этого прекрасного помещения. Вернее, его реконструкцией. Пока они не появились на сцене, замечу, что эти господа не только положили себе в карман около пятнадцати миллионов долларов через откаты, но и сейчас должны прямо на сцене получить еще в четыре раза больше. Вот так на нас наживаются простые люди!

Опять осветилось центральное место на сцене, там, куда из-под пола поднималась платформа грузового лифта. В ярком пятне стояли дизайнер с ирокезом, по случаю одетый во все ярко-оранжевое, и два его помощника. Они заморгали от слепящего света прожектора, неловко попытались поклониться публике и застыли, ожидая слов ведущего. Тот после нескольких секунд паузы громогласно проревел:

– А тепе-е-ерь наш главный поединщик, исчадие ада, настоящий мутант Зоны, пойманный лучшими егерями шейха далеко отсюда. Черная смерть! Ку-у-ру-у-м!!!

Сбоку отъехала стальная створка, и на сцену, очумев от электрического удара, выскочил мутант. Компактное туловище, оканчивающееся толстым мускулистым хвостом, непропорционально большая голова и страшные когти выдавали в нем порождение Зоны. Под шкурой, толстой и покрытой короткой шерстью, скорее даже щетиной, перекатывались чудовищно развитые мускулы. Зверь, выброшенный из темной клетки, сначала припал брюхом к полу, видимо не понимая, что происходит, но быстро оценил обстановку и, не видя ничего, что бы ему угрожало, поднялся на лапах и уже спокойно уставился на людей на сцене.

Двести килограммов мышц легко оттолкнулись от пола и в один прыжок преодолели расстояние до кучки обомлевших людей посреди сцены. Коротким движением, словно курум отгонял муху, когтистая лапа снесла голову вместе с ирокезом. Не обращая внимания на вопли восторженного ужаса по ту сторону стеклянного барьера, курум припал к кровавой луже, моментально образовавшейся рядом с телом мертвого дизайнера. Сделав несколько глотков, зверь поднял голову на стоявших рядом, словно замороженных страхом людей. Раздался страшный, вибрирующий на низких тонах вой, и, стремительно взвившись в воздух, курум приземлился, подмяв под себя сразу обоих несчастных. Короткое движение лапой, словно чудовище играло с мягкой игрушкой, и еще две человеческие головы покатились по матовому полу сцены, брызгая во все стороны алыми струями.

Зверь пировал. Красные от горячей крови клыки вырывали мягкие, пульсирующие внутренности из убитых людей. Курум подбрасывал их вверх, словно радуясь добыче и легкой победе. Насытившись, зверь прошелся по сцене, сердито пофыркивая в темноту зала, а потом прыгнул на разделительное стекло и, оттолкнувшись от него по очереди передними и задними лапами, вернулся на середину арены. На бронированном стекле остались кровавые отпечатки и хорошо заметные царапины от когтей. Толпа в зале выла от восторга.

– Пока наш монстр отдыхает, делаем ставки, господа! – заорал ведущий. Он не смог совладать с собой после увиденного, и его голос из театрально-манерного превратился в истерично-крикливый. – Делаем ставки, здесь и по всему миру!