– Ты куда? – воскликнули они в один голос, когда я прошла мимо.

– Ты права, Агги. Что я делаю? Я не могу постоянно полагаться на Кларки. Извини. – Я волочила свой чемодан и пыталась открыть дверь. Тут на мою руку легла рука Кларки.

– Ты не в таком состоянии, чтобы уезжать, – сказал он.

Агги стояла, скрестив на груди руки, в своем ярко-розовом плаще.

– Я ухожу, – сказала я Кларки. – Извини, Агги, что я вломилась к вам.

– Все нормально. Оставайся, если хочешь, – добавила она с явной неохотой.

– Я никогда бы не пришла, если бы знала, что у вас что-то запланировано.

Агги топнула ногой.

– Прости, что я была такой жопой. – Ее тон наконец-то смягчился, словно твердое как камень сливочное масло под действием тепла.

– Знаешь, я вернусь домой. Все будет нормально, – заверила я Кларки. – Агги права. Мне надо все обсудить с Финном.

– О’кей, но я вызову тебе такси.

* * *

Я села в такси. Кларки поцеловал меня на прощание.

– Мне жаль, что так получилось с Агги, – сказала я.

– Что ты? Не надо. Ступай и помирись с ней. Ведь вы недавно вместе, так что естественно, что ей хочется как можно чаще видеться с тобой. – Я улыбнулась, сдерживая слезы. Мы смотрели друг на друга. Что я хочу от него? Разве можно любить двоих? Не перешагивай через черту дружбы. Но эта черта была такая неясная, что я ее больше не видела.

– Возвращайся к своему карри, не стой тут под дождем.

Он громко захлопнул дверцу такси. Я помахала ему рукой на прощание. Я отпустила Кларки. Я не имела права держать его возле себя так крепко.

– Куда ты поедешь, милая? – спросил таксист. Мотор взревел.

– Куда-нибудь, – ответила я, отвернувшись к окну. Слезы лились по моим щекам. Он странно посмотрел на меня. Но потом я сообщила ему свой домашний адрес.

– Я не могу уехать, мама. У меня со дня на день начнутся роды. Может, через неделю или через три, а может, завтра. Или сегодня. Я очень хочу приехать домой, повидаться с тобой и папой, но не могу. Я застряла тут.

– Ты все приготовила для больницы?

– Да.

– Ну, конечно, оставайся дома. Тебе сейчас никак нельзя рисковать.

– Я знаю. – Я нервно крутила телефонный провод. – Я бы с радостью уехала от Финна, но ему надо работать. Он не сможет смотреть за Джорджем, и, если я уеду, не знаю, как он будет выкручиваться. Я должна делать то, что лучше для моего сына, а он не может пропускать школьные занятия. Мам, но Финн так меня рассердил…

Я рассказала ей, как мы орали друг на друга, и она спокойно выслушала. Но я умолчала о сложностях в моих отношениях с Кларки. Люблю ли я его? Я не могу смотреть в глаза Агги, когда мы забираем детей из школы. Я уже сказала ей, как я сожалею о том вечере, и подарила ей в качестве мирного жертвоприношения цветы – ее любимые тюльпаны. Она спокойно выслушала меня и сделала вид, что ей надо срочно вернуться домой и закончить свою стряпню. Меньше всего я хотела кого-то обидеть, и уж тем более Агги, которая и без того много пережила. Мне нужно было серьезно взяться за свою жизнь. Это зашло слишком далеко.

Когда я закончила рассказывать маме о нашей ссоре, она мне прямо сказала:

– Он считает тебя частью домашнего интерьера. И всегда считал. Мне нравится Финн, но он устанавливает собственные правила.

– У меня вот-вот родится дочка, ма, и я в ужасе. Все идет не так, как я думала.

– Ты хочешь, чтобы я приехала и пожила у тебя? Это поможет?

Ее предложение было таким соблазнительным. Я очень хотела ее увидеть. Мечтала о том, как приеду домой, найду горячую бутылочку в своей постели и почувствую запах папиного свежего кофе на кухне.

– Можно я приеду и поживу у вас после родов? У Джорджа тогда начнутся летние каникулы. Я знаю, мы говорили, что ты приедешь в Лондон, но мне нужно пожить немного в другом месте. Можно?

– Почему ты спрашиваешь? Мы с отцом отложили на месяц все свои дела. Между прочим, мы уже купили детскую кроватку.

* * *

Сегодня у Джорджа был День спорта. Занятия в школе почти закончились.

Все это время мы с Финном пытались навести мосты. Я радовалась, что не сбежала к родителям – нечего мне прятаться за них. Дорога к Кларки мне тоже была закрыта. Так что нам пришлось разбираться самим. Мы спали в разных комнатах в основном из-за того, что я мешала Финну своим беспокойным сном. Тем не менее после той ссоры все стало как-то лучше.

Прошлым вечером я работала в своей студии над проектом Дэвида. Неожиданно для меня Финн сел на табурет рядом со мной и, глядя на экран, подробно рассказал, почему ему нравится розовая с белым цветочная композиция.

– Я так и вижу ее на парфюмерном флаконе. Она притягивает к себе взгляд. Впрочем, вариант с филигранными зелеными листочками тоже приятный, но не такой эффектный. Розовый цвет, по-моему, более изысканный, какой-то французский. Покажи мне, как ты это создаешь, – попросил он, подвигаясь ближе. – Ты такая умница.

– Это просто, когда знаешь, как это делается, – ответила я, играя размером и цветом картинки.

– Нет. Я бы так не смог.

Краешком глаза я видела, что он что-то держал в руке и, вероятно, собирался мне показать. Но я не хотела отрываться от работы.

– Ладно, я пойду. Трудись.

– Финн, – окликнула я его, когда он выходил из комнаты.

– Да?

– Что там у тебя?

– Просто скучный медицинский журнал. Там фотографии с нашей конференции.

– Покажи. Там есть Алессия?

– Кажется, да.

– Можно взглянуть?

Он с улыбкой протянул мне журнал.

– В середине журнала групповой снимок.

– Это она?

Алессия стояла в первом ряду. Средний рост, аккуратная фигурка, темные волосы, приятная улыбка, но…

– Она не такая, как я думала, – пробормотала я.

– Что, тебе она не кажется красоткой?

– Нет, не кажется.

– А что ты ожидала увидеть?

– Не знаю. Что-то яркое, пожалуй. Ну, понимаешь, бывают такие красивые люди, что они кажутся особями какой-то совсем другой породы. А она, не знаю… вроде меня… Обычная.

– Джей, но ты ведь красавица.

– Эй! – воскликнула я, тронутая его словами и, как это ни смешно, испытывая облегчение, что я наконец-то увидела ее фото. Вот бы мне год назад его увидеть. – Не уходи. Там есть что-нибудь о тебе?

– Кое-что есть.

– Дай посмотреть.

– Средняя часть, восемнадцатая страница.