Предводитель процессии скорчил гримасу, словно хлебнул уксуса.

— А теперь ступайте с Богом. — Прощальные слова Витуса прозвучали примирительно, поскольку по сути флагелланты были набожные, озабоченные своей миссией люди, стремящиеся принести добро. Эдуардо поспешил подстегнуть быков, и повозка покатилась дальше.

Вскоре Арнульф и его флагелланты исчезли вдали, и крестьянин вздохнул с облегчением.

— Спасибо, кирургик, — поблагодарил он. — Я все еще не в себе. Как вы думаете, она… э-э… ну, вы понимаете… придет к нам опять?

— Трудно сказать. Бывают видения, которые становятся реальностью, а бывают и такие, которые не сбываются. В защиту Арнульфа предположу, что ему и в самом деле приснилось то, о чем он нам рассказывал, и тем не менее надеюсь, что его сновидение не более чем химера. Флагелланты, кстати, безобидные ревнители Господа Бога. Тот, кто занимался историей религии, знает, что они появились в Европе еще anno 1350 во время большого нашествия чумы. Эти люди охотно истязали себя у стен Божьих домов, твердо уверовав, что, если камни обагрятся их кровью, Господь смилуется и задушит эпидемию. Принесло ли какую-нибудь пользу это самобичевание, большой вопрос. Если хочешь услышать мое личное мнение, я считаю, что проникновенная молитва окажет такое же действие, как самоистязание, а быть может, даже большее. Так или иначе, все в руце Божьей. Он определяет ход всех событий в мире и в жизни каждого человека.

Магистр, все еще сидевший вместе с Энано между свиней, подал голос:

— И только что он определил для нас, что там, впереди, появились первые дома Местро. — Он скептически оглядел открывавшийся вид. — Я полагал, эта деревенька будет побольше. Трудно поверить, что там существует рынок. В любом случае, это веха на нашем пути в Падую.

Плетка Эдуардо опустилась на упругие бока быков, чтобы заставить их идти быстрее. Сделал он это, скорее, машинально, потому что из головы у него не шло слово «чума».

— И вы уверены, что молитвы также могут помочь отвести ее? — крестьянин с мольбой посмотрел на Витуса.

— Если Господу будет угодно, наверняка. Кстати, Эдуардо, я давно заметил, что ты избегаешь произносить слово «чума». Почему?

— О, я… — У крестьянина было такое лицо, словно его застукали в кладовой со съестными припасами. — Я… ну, все говорят, если о ней не думать, не упоминать, она и не придет. Произносить это слово ни в коем случае нельзя: это самый верный способ избежать ее.

— И ваш священник говорит вам то же самое?

— Отец Франко? Нет, он считает, мы должны молиться.

— Вот видишь, и я о том же. Не тревожься об этом больше. Там, впереди, у рыночной ограды, можешь нас высадить. И еще раз большое спасибо, что прихватил нас с собой.

— Нет-нет, это я должен благодарить вас, кирургик. Если бы не вы, мне нечего было бы продавать и я не смог бы смотреть жене в глаза. Уж она такая строгая, вы бы только знали!

Витус еще раз похлопал Эдуардо по плечу и спрыгнул с подводы, а вслед за ним — Магистр и Энано. Маленький ученый улыбнулся на прощание:

— Передай своей жене, что у нее прекрасный муж.

Прежде чем до Эдуардо дошел смысл сказанного, трое друзей уже скрылись из виду.

«Локанда Тоцци»[31], захудалый домишко на краю деревни, величавший себя постоялым двором, едва ли заслуживал это название. Однако он был дешевым, и это стало решающим аргументом.

Витус, Магистр и Энано сидели перед домом и ужинали, разложив на трехногом столике всю снедь, которую им удалось приобрести на рынке: ржаной хлеб, сыр и немного оливок. Магистр, всю жизнь слывший гурманом, вознамерился приобрести пару восхитительно благоухавших трюфелей, но Витус решительно воспротивился этому. Грибы были чересчур дороги, как и вино, на котором в качестве альтернативы трюфелям настаивал ученый. Так что им пришлось довольствоваться водой, в которой зато они себе не отказывали.

Последствия обильного питья не заставили себя ждать, и вскоре Витус удалился за дом, чтобы облегчиться в кустах. Занимаясь своим делом, он вдруг услышал доносившееся откуда-то тихое пение. Монотонная и незатейливая мелодия звучала то тише, то громче. В молодом человеке проснулось любопытство, и он отправился в ту сторону, откуда слышалась песня. Ему пришлось продираться через заросли кустарника, постепенно переходившего в рощицу. Пение становилось громче.

Почти дойдя до поляны, он остановился и наконец увидел исполнителей заунывных песен: это были флагелланты, рассевшиеся вокруг полыхающего костра, над которым на нескольких вертелах жарилось мясо. Костлявый человек, в котором Витус тотчас узнал цугмейстера Арнульфа, поднялся и проверил, дошло ли мясо. Явно удовлетворенный результатом, он обратился к товарищам и потребовал тишины. Раскинув руки, он воскликнул зычным голосом:

— Господь, мы благодарим Тебя за пищу, которую Ты дал нам, возложившим на себя чужую вину. Господь, мы благодарим Тебя за пищу, которую Ты дал нам, хотя мы недостойные ходатаи. Господь, мы благодарим Тебя за пищу, которую Ты дал нам, пусть мы слабы телом. Твои доброта и милосердие, Твои милость и снисхождение искупают то, что на земле меряется разными мерами. Мы будем благоговейно вкушать Твою пищу, потому что она — плоть Твоя. Мы будем воспевать Тебе хвалу, покуда Ты дашь нам силы. — Набрав в легкие воздуха, он грянул запев:

Помилуй меня, Боже, по великой милости Твоей, и по множеству щедрот Твоих изгладь беззакония мои. Многократно омой меня от беззакония моего, и от греха моего очисти меня. Вечно буду славить Тебя за то, что Ты содеял, и уповать на имя Твое, ибо оно благо перед святыми Твоими…

Арнульф пропел до конца, и все дружно выдохнули:

Амен!

Пошел следующий куплет, также повествовавший о недостойности людской и власти Единственного и также закончившийся возгласом «амен». Начался еще один…

Недоумевая, как долго еще собирался петь Арнульф и когда в конце концов начнется трапеза, Витус решил удалиться. На обратном пути к подворью он вдруг услышал тихие стоны, остановился и прислушался. Да, сомнений не было: кто-то жалобно скулил и стонал. Раздвинув кусты, отделявшие его от источника странных звуков, молодой человек в полумраке увидел скрючившуюся от боли мужскую фигуру, лежавшую на боку.

— Эй, что с тобой? — окликнул Витус приглушенным голосом.

Вместо ответа стонущий попытался быстро спрятаться в густых зарослях, но кирургик оказался проворнее. Не слишком резко, но с силой он вытащил беглеца наружу и увидел, что это совсем молоденький парнишка, вся верхняя часть тела которого представляла собою сплошную рану. Несомненно, один из флагеллантов, убежавший от собратьев.

— Не бойся, — проговорил Витус, — я только хочу помочь тебе. — Он опустился на корточки возле парня, чтобы вид его был менее угрожающим. — Как тебя зовут?