верховной власти, и фундаментом владычества, и источником военной мощи, поставили на основу, достойную власти, обрученной с вечностью. Сколь прекрасные правила и установления , каждое из которых могло стать сводом [законов] для процветания человечества, утверждались ежедневно Владыкой Века! Меньшую часть из множества — а именно те, которые священный разум разработал для [рнпештя] фш1апсоввы вопросов — воплотил в жизнь Итимад-хан. Сколько там было изумительных предложений, которые не стали явью! Как следовало выполнять вначале наиболее важное из всех дел? Если бы (остальные) подобные исполнители приказаний постигли замыслы Шахиншаха и постарались осуществить их, то поверхность обитаемого мира вскоре оказалась бы под властью царских слуг. Однако в глазах таланта Шахиншаха мир — дело крайне презренное. Он не считает его достойным своего пристального внимания и неустанно обращает собственную душу к том;/, чтоб угодить Аллаху. Если бы получающие его фирманы обладали тысячной долей его разума, то малозначительные дела, что поверхностным кажутся столь важными, решались бы без особого внимания [и усилий]. Видимо, такое положение дел (пренебрежение завоеванием всего мира) объясняется ссюбра-жениями Господа него замысла.

179

Одним из происшествий стало бегство Муним-хана, взя тие его под стражу и препровождение ко Двору. Природе человека присущи две странности. Первая — это страсть, не имеющая ни очей, ни различения. Вторая — дальновидный разум, который постигает дела. Большинство людей по бездумью попадают в плен ложных представлений и оставляют разум, сдерживающий верно мысля -щих, и руководствуются своими страстями. И так одним небрежным

поступком человек причиняет себе [вред], который его враги не сумеют нанести сотней ухищрений. Нелепое поведение Муним-хана Хан-ханана являет тому пример. Невзирая иацарсккюблагоскконностти достижение высокого положения, о чем говорило приглашение его из Кабула и награждение титулом Хан-ханана, обретение должности ва-кила и полноты власти, он не осознал сих милостей. Потеряв их из поля зрения, терзаемый одним лишь страхом, что его подозревают в 180 разжигании пламени [ненависти] в деле Хан Аазима и Адхгм-хрнр, не

смог найти [силы] сохранить спокойствие. Поэтому в тот же день и бежал. Хотя его мотивом (когда он наущал Адхам-хана) стала безрассудная н^ц<5:>ц;г, что после этого происшествия ззаягивапне и оо-лабление дел возвышенной семьи, а также управление всеми делами политическими и финансовыми перейдет в его руки без участия кого-либо еще, однако сия мысль не обрела форму. Печаль охватила его, и он принял неразумное решение покинуть мие)ooxpaIIЯющиИ Двор — отчизну для счастливых семи климатов — и отправиться в oC)лвeль удовольствия — Кабул, где правителем был его сын Гани-хан, и там предаваться усладам. Поэтому в мурдаде, Божественном месяце [июле — августе 1562 г.], покинул столицу, следуя путем вдоль предгорий. Мухаммад Касим мир бахр сопровождал его. Когда Его Величество узнал о том, не воспринял этого всерьез и сказал, что Мушм-хан никуда не уехал и вскоре вернется. Хотя cтлeтIIнки ннатекали или говорили открыто, что имущество [Муним-хана] следует конфисковать, он из великодушия отверг предложения клеветников. И изрек, что даже если Муним-хан и отправился в Кабул, то это — тоже наша земля, а он — слуга нашего Двора. Не измена, а страх вынудил его спасаться бегством. Если он не явится, мы отошлем его иеyщecтта) в Кабул. Никто не должен трогать его хозяйства. Суда>бб пожелала, чтобы после шестидневных скитаний по горам и пустыням беглецы достигли парганы Сарут4, что входила во владения Мир Мухаммада Мунши. Касим Али Систани, слуга Мир Мунши, был шикдаром той парганы. Он проведал, что двое царских военачальников следуют через [его земли] и кажутся встревоженными. С помощью нескольких селян преградил путь и задержал их, хотели они того или нет. Сайид Мухаммад Барха, благодаря своей дойрой службе бывший одним из крупных военачальников и имевший владения неподалеку, узнал об)

этом происшествии и привез Муним-хана к себе домой. Он увидел в том удобный случай, и обошелся с ним ^-птпзо и ^зажителыю, и с почтением лично препроводил его к Шахиншаху. Его Величество, вопреки ожиданиям презренных мирян и желанным ззонамеренныы, от которых не свободен ни один век, встретил его с беспредельной милостью и даровал ему должность вакила и титул Хан-ханана. Его [Мунима] смятенная душа обрела умиротворение, а зачинщики раздоров убрались в угол. Род людской был успокоен вновь. И почему бы этому не случиться? На главу человека, о котором люди думали, что на него обрушится меч ннкнзнния , он возложил венец правления.

Среди прочих событий было прибытие к священному Двору Тан 181 Сена5. Вот краткий рассказ об этом. Поскольку священная особа Его Величества Шахиншаха объемлет в себе [все] ступени, духовные и физические, и соединяет совершенства небесные и земные, то при обсуждении дел сведущий в каждой науке полагает, что Высочайшая особб уделила всё свое внимание исключительно его предмету и для этого потребовался весь его разум, а познания о прелестях музыки, которыми Его Величество обладает, равно как и о прочих науках, будь они о мелодиях Персии или различных напевах Индии — как теории, так и исполнения, — невозможно превзойти i никогда. Поскольку слава Тан Сена, прославившегося в том веке среди калавантов6 Гвалиара, достигла царского слуха, и ему сообщили, что тот намеревается отправиться на покой и коротает дни в услужении у Рам Чанда7, раджи Панны8, Его Величество повелел включить его в число придворных музыкантов. Джалал-хан Курчи9, любимый слуга, был послан к радже с великодушным приказом привезти Тан Сена. Раджа принял царское послание, и признал за честь отправление гонца, и отрядил его назад с приличествующими дарами, [среди которых имелись] знаменитые слоны и прекрасные драгоценности, а еще он поднес Тан Сену достойные инструменты и сделал его родинкой на щеке своих даров. В тот же год Тан Сен засвидетельствовал свое почтение и получил возвышение. Его Величество Шахиншах был доволен и излил денежные дары в подол его надежд10. Шапка его чести оказалась вознесена над всеми другими. Благодаря его искренней сущности и приятному характеру, он удостоился долгой службы и общества Его Величества и достиг значительных успехов в исполнении и сочинении музыки.

Примечания

К ГЛАВЕ1

[)еканка собственной монеты была одним из основных прав суверенного властителя. При этом чекан фиксировал номинал и служил подтверждением полновесности монеты, определяя ее обменный курс на рынке.]

[Зонт на Востоке с древности являлся важной регалией царской власти. Подробнее см.: Аин 19. Высочайшие регалии: Абу-л Фазл Аллами. Аин-и-Акбари. Избранные главы// Абу-л Фазл Аллами. Акбар-наме.