Недоверчиво сжатые губы фюрера кривились. Гитлер выглядел явно больным, что было неудивительно, ибо личный врач постоянно колол ему гормоны и наркотики. Этот бойкий, постоянно хохочущий весельчак и трус Моррель имел на Гитлера странное, гипнотическое почти влияние. К тому же фюрер умел еще и мастерски разыгрывать и взрывы бешенства, и приступы отчаяния.

«Фанатик, жуткий фанатик! — думал Браун, глядя на его подергивающееся лицо. — Или принимает наркотики…»

— Я понимаю ваши оправдания, Браун, и уже не раз приказывал улучшить условия труда и контроля. Гестапо работает там 24 часа в сутки. Но мне нужны не оправдания — ракеты, ракеты, ракеты! Это мое оружие возмездия и, может быть, глобальной победы! Я понял это! Я готов остановить всю авиационную промышленность и направить ее на производство только ракет. Скажите, Браун, вы можете в самое ближайшее время дать нам сверхмощную ракету, что понесла бы свой заряд на Нью-Йорк! На Вашингтон! И вообще в любую точку Земли!

— В принципе, мой фюрер, такая работа уже идет… Но… время… время.

— Ах, как я хочу, Браун, чтобы внезапно, внезапно! — он поднял кулаки и потряс ими, — мое оружие возмездия обрушились бы на этот иудейский муравейник с его небоскребами. Внезапно! Сотни ракет, тысячи ракет! Дайте мне знать, я остановлю производство самолетов, чтобы печатать ракеты. И то же самое мне нужно для Восточного фронта. Там это обеспечит мне победу без потерь моих солдат. Без потерь!! Поймите, Браун, это будет Победа! Без потерь!

Браун, этот черноватый невзрачный человек, с обличьем обыкновенного конторского клерка, оставался непроницаем. О, как непредсказуема судьба! Спустя годы именно этот человек, работая уже в США, куда он был вывезен союзниками и даже всем был обеспечен, создал именно ту страшную ракету, о которой молил его Гитлер.

— Браун! В ваших руках судьба миллионов немцев, судьба Германии, райха! А пока я даю приказ немедленно усилить выпуск «ФАУ». Десятки тысяч их мы должны, как сюрприз, преподнести наступающим варварам! Ваши ракеты, Браун, обеспечат нам почетный мир! Я награжу вас рыцарским крестом с брильянтами. Ваш золотой бюст при жизни будет установлен в столице райха!

— Мой фюрер, я буду счастлив, если просто успею наладить массовое производство «ФАУ». Но для этого нужны огромные ресурсы. Мне говорят, что все резервы исчерпаны…

— Браун, запомните: для гениев нет нерешаемых проблем! И вы обязаны найти такое решение и доложить мне! Составьте план, список… люди, материалы, деньги, возможные источники. Я жду ваших предложений через три дня!

Браун уходил, почти подняв плечи.

И, возможно, Гитлер сумел бы с его помощью осуществить, хотя бы частично, свою страшную мечту. Свершиться ей не дала (об этом, кстати, помалкивают и по сей день историки) интенсивная бомбардировка городов и промышленности Германии, когда тысячи тяжелых бомбардировщиков начали буквально засыпать бомбами гитлеровский райх.

Однако новое оружие искал не только Гитлер. Еще в 1939 году Берия доложил Сталину, что, по разведданным, в США, Франции, Англии, Италии, Дании и Норвегии ведутся работы по расщеплению атомного ядра и созданию оружия чудовищной взрывной силы, — супербомбу тогда еще не называли «атомной», ее просто не было, не было даже в чертежах. Физики-атомщики копались каждый на свой манер, страх и риск. Тогда Сталин словно бы отмахнулся от проблемы, считая ее — и, может быть, справедливо — далекой утопией, но предложил Берии продолжать сбор сведений.

В марте 1943 года Берия снова положил на стол Сталина оперативную сводку о том, что в США, по-видимому, уже создано оружие ужасающей взрывной силы — атомная бомба. Доклад оказался настолько неожиданным, что Сталин разгневался.

— Гдэ ви были ранще? — Сталин обвел грозным взглядом всех присутствующих и особенно задержался на генерале Фитине, человеке с лицом добродушного кладовщика или завхоза. Вот уж никак не походил он на главу столь важного ведомства в системе госбезопасности, как внешняя разведка.

Генерал Фитин молчал, ожидая, очевидно, более конкретного вопроса и не собираясь оправдываться. Этот человек был из тех каменно-невозмутимых, кто пошел бы и на расстрел, не моргнув глазом и с тем же каменно-спокойным лицом.

Фитина взял под защиту Берия.

— Он, — сказал Берия, кивнув на Фитина, — по-моэму, сдэлал всо, чьто мог. Конспырация там, в Амэрикэ, стращная. Ми действовали чэрэз агентов-эврэев. Эврэев много в числе разработчиков бомбы. И нэкоторыэ могут быт на нашей сторона… Могут быт…

— Щьто прэдлагаэтся? — перебил Сталин.

— Нужьно собрат всэх наших фызыков-атомщиков. Нужьно как слэдуэт их потрасти… Может… оны зажьралыс на харощих пайках… В двух нащих «шарашках» уже идот работа. Но, навэрноэ, нужэн спэциальный… наркомат… Поставыт задачу…

— Хараще… — внезапно согласился Сталин. — Наркомат будэт. Промишлэнност построим… Уран у нас уже эсть. (Сталин не сообщил Берии, что его собственная разведка уже доложила о ведущихся в Америке работах и даже назвала имена основных ученых: Ферми, Теллер, Бор, Понтекорво, Сциллард.) — На днях ми заслущяэм предложения… наших ученых. Руководителей развэдки… прыгласым… Курыроват всо это дэло… мнэ кажется, должен товарищ… Бэрия…

Берия грозно надулся. Приказ есть приказ…

— А сэкрэт бомбы… — продолжал Сталин, — ми думаэм… лучше всэго… украст! Или… купить… Сдэлайтэ для этого… всо возможное и… — он помедлил, — и нэвозможное.

Забегая вперед, автор сообщает читателю, что секрет и чертежи первой американской атомной бомбы были действительно украдены советской внешней разведкой. Берия и Фитин знали свое дело. Позднее за неведомую автору провинность Сталин сослал Фитина в Свердловск, куда отправил также и Жукова, а судьба Берии известна.

Взвалив на Берию (и Маленкова) всю тяжесть создания атомной промышленности, Сталин знал: Берия не подведет. Берия жесток и требователен. И никто из членов Политбюро не справится лучше с поставленной задачей. А выполняли ее армия, войска МВД (тогда еще НКВД) и сотни тысяч зэков, строителей утопического Города Солнца. «Социализму» надо было опять догнать и перегнать эту уверенно лидирующую Америку.

* * *

А война никак не заканчивалась. Теперь Сталин был не слишком озадачен ее исходом. Война, если можно так сказать, планово кончалась в соответствии с решениями Ялтинской конференции ТРЕХ. По строгому плану, разработанному Генштабом, она должна была закончиться взятием Берлина 1 МАЯ 1945 года. Это и был бы долгожданный ДЕНЬ ПОБЕДЫ. (Почему его празднуют 9-го, трудно понять до сих пор.)

Война кончалась. Чудовищная военная промышленность день и ночь печатала танки, бомбардировщики, штурмовики, орудия, ракеты. Промышленность срочно ставила на поток даже знаменитый немецкий фауст-патрон, почти не успевший примениться. Солдатам мотопехоты начали выдавать бронежилеты и новые автоматы, еще не получившие своего прозвища «Калашников». Приземистые длинноствольные танки «Иосиф Сталин» пополняли танковые армии и, словно еще более чудовищные самоходки, поражали любую бронированную технику.