Родерик, наконец, встал, взял жену за руку и нежно поцеловал ее, ощутив на губах соль ее слез.

– Я его уничтожу, – сказал Родерик. – Клянусь тебе, я его уничтожу.

Она благодарно кивнула. Они оба понимали, что Родерик не может просто так взять и выгнать Манфорда и его сторонников из Зимии, ибо тогда разъяренная толпа бросится на штурм императорского дворца. Однако батлерианцы спасли императора от Венпорта, и Родерик, против воли, стал союзником фанатиков.

Но положение обязывает. Император должен быть сильнее всех других людей.

– Твой брат позволил батлерианцам диктовать их условия, – сказала Хадита, – и, кроме того, позволил Венпорту непомерно усилиться. Но ты лучше Сальвадора, – она сжала его руку. – Тебе следовало родиться первым.

Понимая, что она права, Родерик все же не мог признать это.

– Моя дорогая, вселенная движется, не подчиняясь нашим желаниям. Мне придется править тем, что у меня есть, – он подошел к закрытой балконной двери, а Хадита собрала детей. – Я найду способ убрать статую, чтобы нам не пришлось видеть ее каждый день. Я не хочу так помнить Нанту.

– Объяви, что статую перенесут в более людное общественное место, – предложила Хадита. – Мы можем учредить школу имени нашей дочери и у входа установить этот памятник.

Родерик ласково улыбнулся жене.

– Я знал, что ты найдешь достойный выход, любовь моя.

Родерика захлестнули сожаления. Если бы он взялся за дело раньше и убедил бы Сальвадора отречься добровольно, то, может быть, удалось бы удержать батлерианцев от кровавого разгула. Тогда не было бы мятежа, и Нанта осталась бы жить. Не было бы и миллионов других невинных жертв, павших жертвами батлерианских чисток на многих планетах. Но все мы крепки задним умом.

Вселенная движется, не подчиняясь нашим желаниям.

Подготовившись к нападению на Лампадас, Драйго вернулся на Денали с массой дел – надо было закончить проекты, заняться изготовлением опытных образцов и их испытаниями. Все должно быть готово по первому требованию директора Венпорта.

Для удобства Драйго занял квартиру администратора Ноффе, которому она была теперь не нужна, потому что тлейлаксу стал кимеком. Почти все проекты были уже мысленно отработаны, но Драйго, тем не менее, продолжал обдумывать планы Птолемея, вникая во все их детали. Хорошо вооруженные корабли «Венхолдз» и армия новых кимеков, несомненно, без малейшего труда разгромят врага. Варварский флот был безнадежно устаревшим, хотя и производил впечатление своей показной мощью и численностью. Более того, после неожиданного успеха на Салусе батлерианцы, конечно же, задрали нос, чувствуя себя победителями.

Правда, Джозефу Венпорту и самому было не занимать самоуверенности, и это тоже нельзя было сбрасывать со счетов.

К двери апартаментов Ноффе нетвердой поступью, опираясь на руку Анны, приковылял Эразм. Он был похож на новорожденное животное, которое учится передвигаться, еще не полностью владея своим телом. Анна поддерживала его, пожалуй, больше, чем было необходимо. Но что делать, Эразм действительно довольно медленно привыкал к своему новому вместилищу.

– Мне надо поговорить с вами, ментат. Могу вам кое-что предложить.

Анна кивнула. В глазах ее светилась гордость за подопечного.

Клетки, из которых состояло тело Эразма, были взяты и клонированы из тела директора Альбанса, и, естественно, внешность была до боли знакома Драйго, который не мог унять невольную дрожь при взгляде на это поистине странное существо. Правда, тело это, заключавшее память робота, производило совсем иное впечатление, нежели живой Гилберт.

– Слушаю, – ответил Драйго.

– Теперь, обретя человеческое тело, я, наконец, могу ставить новые эксперименты, на которые ранее не был способен. Я открыл для себя совершенно неожиданные новые возможности, – заговорил Эразм. – Продолжая оценивать себя, я понял, что я в долгу перед многими. Я в долгу перед «Венхолдз» за свое спасение и предоставленное убежище, я в долгу перед учеными Денали за ту работу, которую они делали и делают, и я в долгу лично перед директором Венпортом. И, кроме того, я в долгу перед вами, ментат Драйго Роджет.

– Я вижу, у вас появилось чувство личной ответственности, – сказал Драйго.

– Я учу его благодарности, – вмешалась в разговор Анна. – Я очень рада, что Эразм с нами.

Эразм снова заговорил голосом Гилберта Альбанса:

– Тело предоставляет мне неоценимые новые ощущения, порой весьма неожиданные. За все это я в особенности очень благодарен вам. Вы, Драйго Роджет, лично спасли мою сферу памяти, так же, как когда-то ее спас из руин Коррина Гилберт Альбанс. Вы сохранили мою сферу, все мои знания и весь мой опыт после того, как батлерианцы разгромили школу на Лампадасе.

– Не забывай, что я тоже помогла спасти тебя, – заметила Анна.

Эразм сложил мимические мышцы в хмурую гримасу.

– Я уже выразил тебе свою благодарность, но сейчас я преследую другую цель.

Анна оскорбленно потупила голову и отвернулась.

– Что же за цель вы сейчас преследуете? – спросил Драйго, не переставая удивляться странности всей этой ситуации. – Поблагодарить меня?

– Я хочу предложить что-нибудь по-настоящему ценное. Многие ученые Денали верят, что мои знания могут привести к прорыву, но, к несчастью, мыслящие машины не склонны к инновациям, и в результате мы проиграли джихад. Поэтому я сомневаюсь, что смогу помочь вам каким-либо творческим вкладом. Любая технология, которую я могу вам предложить, блекнет по сравнению с тем, что у вас уже есть.

– Так что же вы задумали? – спросил Драйго.

Эразм взглянул на Драйго жутким взглядом Гилберта Альбанса.

– Я не могу помочь в теоретическом прогрессе, но могу предложить свою грубую силу.

– На войне грубая сила никогда не повредит, – сказал Драйго и кивком головы предложил ему говорить дальше.

– В последние дни войны людей против синхронизированной империи вездесущий Омниус отправил в разные уголки вселенной многочисленные военные флоты. Многие из этих машин отключились и находятся сейчас в спящем режиме после того, как был уничтожен компьютерный сверхразум Омниуса.

– Люди Венпорта уже обнаружили многие из этих заброшенных кораблей-роботов, – согласился с Эразмом Драйго. – Мы отремонтировали, модернизировали эти корабли и включили их в наш флот.

Однако Эразм сумел удивить Драйго своими следующими словами: