Почти двести благородных мужчин и женщин погрузились на три судна. Некоторые придворные были взволнованы, словно им предстояло путешествие в какой-нибудь этнический заповедник. Виллем, однако, работал спасателем на Каладане и не понаслышке знал, что такое наводнение и какие у него последствия. Он понимал, что ничего приятного он там не увидит, но был готов работать до седьмого пота, делая нужное дело во имя облегчения страданий людей. Надо надеяться, что он сам заслужит внимание императора, не полагаясь на рекомендации Вориана.

Очередь медленно продвигалась вперед, и Виллем оглядел людей, шедших к трапу воздушного судна. Краем глаза он заметил до странности знакомое лицо темноволосого молодого человека, который входил в это время в соседнее судно. Виллем поэтому не сумел его внимательно рассмотреть. Виллем забыл о молодом человеке и вошел в битком набитый третий транспорт.

Полет над континентом продолжался час. Транспорты прибыли на покрытую грязью равнину, где раньше были деревни дельты. Вода отступила, но дома еще не были отстроены. То, что когда-то было торговым городком на границе поселков, было смыто водой. Дома сорвало с фундаментов, и, хотя новые дома еще не были построены, местные жители уже построили здесь палаточный лагерь.

Когда транспорты приземлились на временную полосу импровизированного аэродрома, многие придворные вокруг Виллема сильно забеспокоились, словно увидели нечто совершенно неожиданное.

– Неужели это не могли давно закончить? – громко поинтересовался отпрыск семейства Ярдинов. – Чем тут занималась императорская гвардия?

– Я думал, что императрица Хадита давно справилась с бедствием, – сказал другой молодой аристократ, скорчив недовольную мину. – Такое впечатление, что работа здесь даже не начиналась.

Виллем сказал ему:

– Именно поэтому мы здесь – делать то, что надо делать.

Он первым оказался у трапа, хотя многие его спутники колебались и медлили, прежде чем направиться к выходу из судна, очевидно, не желая лезть в грязь в своих роскошных одеяниях.

К кораблю от лагеря шли сотни беженцев с грязными изможденными лицами. Император Родерик прибыл сюда впереди всех на своем личном транспорте. Теперь он стоял рядом с усталой Хадитой, одетой в рабочий комбинезон и резиновые перчатки. Стоя на шатком помосте, возвышавшемся над грязью на какие-то пару метров, императорская чета наблюдала за высадкой прибывших аристократов, которые опасливо шли по узкому настилу, проложенному над грязевым полем.

Инженеры из «простых» разбили новоприбывших на «команды», каждая из которых теперь должна была получить рабочий инвентарь. Некоторые аристократы роптали, выражая свое недовольство, оскорбляли инженеров, упоминали имена своих высокопоставленных семейств или политических покровителей. Виллем отправился в свою команду без всяких возражений.

Императрица Хадита обратилась к жителям деревни, а не к разодетым аристократам.

– Все вы граждане империи, и мы заботимся обо всех. Смотрите, я привезла помощь.

Родерик добавил:

– Я представляю вам этих благородных придворных, которые прониклись сочувствием к вашему бедственному положению. Они не пожалеют своего пота и тяжкого труда, чтобы помочь вам в то время, когда вы больше всего нуждаетесь в помощи. Они будут работать рядом с вами до тех пор, пока для вас не будет построено новое жилье.

Виллем понял, что император испытывает своих придворных, и решил подать пример другим:

– Я могу возглавить команду, сир, – я не боюсь физической работы.

В сторону Виллема повернулись удивленные лица. Многие смотрели на него с осуждением, но Виллем, не обратив на них внимания, почтительно поклонился императору.

Хадита просияла, глядя на Виллема, а Родерик одарил его теплой улыбкой.

– Очень хорошо. Да, Вориан говорил, что мне стоит обратить на вас пристальное внимание, юноша.

– Я тоже хочу в команду, – раздался еще один голос. Рядом с Виллемом стоял показавшийся ему знакомым темноволосый молодой человек. Виллем вдруг почувствовал, что по его спине пробежал неприятный холодок.

Было видно, что император остался доволен этим поступком и заговорил, возвысив голос так, чтобы все его услышали:

– Данвис Харконнен и Виллем Атрейдес, вы подаете остальным прекрасный пример, – он строго посмотрел на толпу придворных. – Пусть эти двое покажут вам, как надо трудиться для блага империи.

Виллем дрожал, едва сдерживая ярость из-за этого неприятного сюрприза. Он даже не заметил, как к ним присоединились другие, смирившиеся с судьбой аристократы. В ушах Виллема словно ревел прибой.

Данвис смотрел на него, тоже с трудом сдерживая гнев. Его глаза, когда он надменно взглянул на Виллема, сверкнули блеском дикого зверя.

Виллем натянуто улыбнулся в ответ, но в голове его вертелась одна мысль: когда он сможет убить этого Харконнена за все подлые преступления его семейства?

Он сделает это во имя чести дома Атрейдесов.