Никита остановился на полуслове и посмотрел на жену так, словно впервые ее видел.

– Их критерии остаются загадкой, Никита, – задумчиво ответил Басоргин, кивнув на то место, где несколько минут назад лежало тело Ларисы. – Как и ответ на вопрос, что именно мы от них унаследовали и каким образом. Тут научному отделу еще работать и работать. Во всех случаях, кроме вас, Анастасия.

У Насти, которая и так мало что понимала, округлились глаза.

– А при чем тут я? – спросила она.

– Твоя жена, – негромко сказал Басоргин, глядя Насте в глаза, – потенциальный маг-перевертыш крайне редкой и древней спецификации, наследующей связь со стихией воды. В некоторых источниках она упоминается как дельфин, но это условное название, оно возникло много позже. Изображений, к сожалению, не сохранилось. И на сегодня, насколько я знаю, эта способность считается утерянной. Сотрудникам Ночного Дозора с большим трудом удалось найти жалкие крохи информации. Вы единственная в своем роде, Анастасия. Успехов вам в Дозоре.

– Спасибо… – пролепетала Настя, окончательно сбитая с толку.

Басоргин уже собрался уходить, но вдруг обернулся, словно вспомнив что-то важное.

– Ах да! Никита, второй уровень хочешь? – спросил он.

– Что? Какой еще… Нет! – поспешно сказал Сурнин, вспомнив Настю, застывшую у самого бортика как над краем бездны, и вспыхивающие лепестки огня в ауре однажды оступившегося Светлого Иного. Лучше и не думать о том, какие искушения и испытания самоконтроля поджидают на «верхних этажах». – Хочу в отпуск, – вздохнул он.

– Двух недель со мной не проработали – один в больнице лежит, другой в отпуск просится. Р-работнички! – Басоргин улыбался. – Вон твое руководство стоит, с ним и разбирайся. Вопросами подготовки и переподготовки персонала сейчас Городецкий занимается. Я считаю, что ты переподготовку прошел, но ты все равно с него начни, – посоветовал он на прощание.

– А кто в больнице? – сказал ему вслед Сурнин.

– Да Александр отличился. Не волнуйся, глюкозы в него налили так, что хоть сейчас в Сумрак, все в порядке.

Басоргин отошел.

– Настюш, ты как? – спросил Никита.

– Я вообще никак. Это что-то совсем… за гранью… – прошептала Настя, скинула куртку и протянула ему. – Э-э… а моя где?

– Пойдем отсюда. Сейчас все найдется, – сказал Сурнин и обнял ее за плечи.

– Слушай, оно… Она была похожа на Ларису… Почему?

– Я тебе говорил, что в Дозоре больше вопросов, чем ответов…

Где-то в душевых капала вода, на дорожки сыпались с потолка пласты штукатурки, и время от времени со звоном падали вниз едва державшиеся на стенах осколки разбитого кафеля. Шеф Ночного Дозора задумчиво оглядел последствия и присел на чудом уцелевшую стартовую тумбочку. Басоргин подошел, встал перед ним и склонил голову в коротком поклоне.

– Ты был прав, Пресветлый Гесер. Появление Зеркального мага не так просто предугадать, как я надеялся. – Он вздохнул, достал из внутреннего кармана пиджака сложенный вчетверо лист, который развернулся и разгладился в его руках, и протянул шефу.

– Это что? – поинтересовался Гесер.

– Мои признательные показания. Там все подробно изложено, дозорный Никита Сурнин здесь ни при чем. Я подтверждаю, Пресветлый Гесер, что не было в том ни его желания, ни его вины, – произнес Басоргин.

Шеф пригладил волосы и чуть сощурил глаза.

– Оставь на память, – неожиданно предложил он. – У меня есть для тебя кое-что получше – официальное помилование. Срок наказания истек. У Инквизиции нет оснований для его продления.

И он в свою очередь протянул конверт, который держал в руках, прикрыв до времени от посторонних глаз.

– Что ни говори, а приятно отдавать сотрудникам в руки подобные распоряжения…

На сей раз у Светлого Иного, что стоял напротив, слов не нашлось.

– Ты догадался раньше, Эдвард, но я не могу понять когда, – задумчиво продолжил шеф Ночного Дозора, скользнув взглядом по распахнутой двери душевой, через которую Никита только что увел Настю.

Басоргин убрал конверт, чтобы скрыть предательскую дрожь в пальцах.

– В ту ночь, когда Никита воспользовался амулетом, – глухо сказал он. – Так они умирали. Но далеко не сразу, не в бою. Много позже, поодиночке… Так вот Никита, – решительно перебил он сам себя, – вернее, его реакция заставила меня многое вспомнить и кое о чем задуматься. Догадка подтвердилась, когда он признался, что пророк снизошел до разговора. Сегодня ты сам все видел.

– Он знает?

– Нет.

– Напарник или кто-то из оперативников?

– Тем более.

– Хм… – сказал Гесер, помолчал и встал с тумбочки. – Не думаю, что ему хватит Силы, чтобы когда-нибудь использовать этот потенциал, – сказал он. – Но мне было бы куда спокойнее, если бы Никиту инициировали не мы, и совсем спокойно, если бы его не инициировали вообще.

– До безграничных возможностей, которые потянут за собой соответствующие проблемы, там еще очень далеко, – ухмыльнулся Басоргин. – Пока он способен только безгранично увязнуть в Сумраке и сгинуть в глубоких слоях, если не поумнеет. Вот лет через сто я бы начал контролировать каждый его шаг и вздох, чтобы не пропустить что-нибудь крайне занимательное. А пока пусть этот… Сумеречный маг… для начала очередной переходный возраст без потерь переживет. Буду работать – не буду работать, хочу выше – не хочу выше, то на армию Тьмы с шашкой наголо, то заявление на стол! – Басоргин, которому явно было что добавить по данному вопросу, безнадежно махнул рукой, сбавил тон и закончил негромко и вдумчиво: – Если он останется в Ночном Дозоре – это не самый плохой вариант, он не пропадет из поля зрения. Но второй раз подобрать ему наставника будет задачей не из легких. Парень несговорчивый. А это не тот случай, когда можно пренебречь подобными вещами.

Басоргин остановился на полуслове, поймав внимательный взгляд шефа.

– Нет! – поспешно сказал он. – Нет. Прости, Гесер, но наш… ваш оперативный резерв, равно как и дополнительные силы, стянутые в столицу из Подмосковья, и так мне всю душу…

Он вспомнил, с кем разговаривает, и почтительно замолчал. С тех пор, когда он в последний раз так запросто беседовал с самим Пресветлым Гесером, слишком много воды утекло. Мутной воды.

– Что ты решил? – спросил Гесер, напомнив о разговоре, который состоялся у них в тот день, когда шеф московского Ночного Дозора неожиданно для всех, а вернее – для немногих посвященных, вернул в столицу опального сотрудника. – Раз у Инквизиции нет претензий, то я в свою очередь имею полное право объявить об окончании испытательного срока.

– Я… Я не готов ответить, Пресветлый Гесер, – пробормотал Басоргин. – Тем более – сейчас. Дай мне несколько дней… Я должен подумать.

– Ты получил право на ошибку, Эдвард? – холодно поинтересовался шеф и направился к выходу. – Так вот очень рекомендую – не спеши им снова воспользоваться. Мы еще поговорим в более… подходящей обстановке. А пока, раз уж ты все равно задержался, встреть команду зачистки.