Надежда Ивановна и Наташа появились в кафе нежданно-негаданно. Оставили небольшую новенькую иномарку на общей стоянке, Наташа нежно погладила ее.

— Мам, правда красивая?

— Такая же куколка, как и ты.

— Вот так. Спасибо.

Направились в кафе. Наташа махнула Хамиду:

— Эй, саксаул!.. Где хозяйка?

— Позвать? — поклонился Хамид.

— Как у минёров: одна нога здесь, другая там.

Узбек ушел, Надежда оглядела хозяйство.

— Размахнулась, гадина. Если загнать, миллионов за пять. А то и за семь.

— Мать, размечталась, — хмыкнула Наташа. — У Тоньки хватка как у Феликса.

— Какого Феликса?

— Дзержинского. Железная. Если и вырвешь копейку, то только вместе с зубами.

Показалась Антонина, увидела гостей, со спокойным видом подошла к ним:

— Не ждала.

— И слава богу. — Надежда Ивановна протянула руку. — Когда ждешь, никогда толку не будет. — Огляделась. — А муженек твой где?

— Ко мне приехали или к нему?

— Больше к тебе. Если заявится кавалер, разговор не получится.

Антонина усмехнулась:

— Кавалера нет, разговор получится, — кивнула в сторону зала. — Чай сейчас принесут.

Она выбрала столик традиционно подальше от шоферни, на ходу бросила Дильбар:

— Два чая.

Сели. Антонина внимательно и чуточку напряженно смотрела на незваных гостей.

— Ну?

— Вот так сразу, что ли? — подняла брови Надежда Ивановна.

— Сразу. Разговор, думаю, не длинный.

— Не длинный, но важный. — Мать глянула на дочку. — Начинай, Наташа.

— Я скоро выхожу замуж, — сказала та.

— Молодец, — ухмыльнулась Антонина.

— За футболиста.

— Еще лучше. Лишь бы человек был хороший.

— Человек очень хороший, — вступилась мать. — Немного тормознутый, зато зарабатывает.

— Мам, при чем тут это? — возмутилась Наташа. — Мы меня приехали обсуждать или кого-то другого?

— Меня, что ли? — удивилась Антонина.

— Тебя, Тоня, — сказала Надежда Ивановна. — Не обижайся, но мы хотим помочь тебе.

— А я уж подумала, опять про наследство.

— И про это тоже поговорим, но сначала про другое. Мать кивнула дочке. — Расскажи, Наташа, кого и где ты видела.

Хамид принес две пиалы с чаем, спросил:

— Больше ничего, хозяйка?

— Ступай.

Наташа сделала глоток горячего чая, поморщилась.

— Вот что, теть Тоня… Мне неудобно говорить, но вы то ли слепая, то ли в этой жизни вообще ничего не понимаете.

— Так считаешь?

— А как по-другому? Вы вот сидите на работе, наблюдаете за порядком, ждете, наверное, любимого мужа… Между прочим, он сейчас где?

— Ну, дома.

— Просто замечательно. А знаете, где я его недавно видела и с кем?

— Догадываюсь.

— В гостинице. С девахой. Кстати, молоденькой и симпатичной.

— А сама чего в гостинице делала? — мрачно спросила Антонина.

— С женихом встречалась. Мы любим друг друга, и у нас скоро свадьба. Он знаменитый футболист. Даже машину подарил. Вон видите, стоит там. Красивенькая… А вот ваш любимый муженек, который никто и который сидит у вас на шее, рога вам ставит. Причем крутые! А вы даже не в курсе.

— В курсе. — Антонина поднялась. — Знаю, понимаю, контролирую. У вас все?

Мать и дочь тоже встали.

— Не все! — никак не могла успокоиться Наташка. — Если знаете и даже понимаете, почему не попрете этого козла? Он ведь вам всю жизнь переломает.

— Ты с матерью больше.

Антонина пошла прочь, Надежда Ивановна догнала ее, зачастила, не отпуская:

— Послушай, Тонечка. Мы ведь не чужие. Добра хотим. Поэтому приехали не только посоветоваться, но даже помочь… Есть знакомый адвокат, он поможет. Разведись ты с этим проходимцем, выгони к чертям собачьим, начинай жить по-новому. Ты ж еще не такая старая. Обязательно кого-нибудь найдешь. А мы рядом. Поможем. И по работе поможем, и по жизни, и с наследством, будь оно неладно, разберемся. Разве мы только из-за наследства беспокоим тебя? Душа болит, Тоня. Переживаем за тебя.

Ответить Антонина не успела. Зазвонил мобильник Наташи, она поднесла трубку к уху:

— Да, мой любимый… А что стряслось? Ты где? В каком аэропорту? А почему раньше не сказал, я бы проводила. Как это не нужно? Но мы же договорились, я даже про свадьбу маме сказала! Что ты сказал? Повтори, урод, что ты сказал? Гадина, сволочь, подонок! Подавись ты своей вонючей машиной! За копейки купил, теперь, дрянь, укоряешь! Чтоб ты сдох, проклятый! Чтоб свои ноги кривые переломал! — Связь отключилась, Наташа заревела: — Мама, он бросил меня! Сказал, я тупая мочалка! Что мне делать, мама?

— Самое время попереживать за дочку, — усмехнулась Антонина, позвала охранника. — Смотри, Виталик. Вот этих теток сюда даже на километр не подпускать. Если что, вызывай полицию, — и скрылась в глубине зала.

— Корова! — крикнула ей вслед Наташа. — Старая корова! Никому не нужная капуста! Чтоб тебе твой муж тысячу рогов наставил! Чтоб ты ими все двери посшибала! Чтоб твое долбаное кафе сгорело!

Надежда Ивановна обняла ее, прижала покрепче, повела к машине.

Антонина, опираясь на палку и прихрамывая, подошла к гостиничной стойке, спросила администраторшу:

— Мне в триста шестой. К Анастасии Пантелеевой.

Девушка за стойкой внимательно посмотрела на Антонину, перевела взгляд на доску с ключами:

— Ключ не сдавали. А вы мама Насти?

— Знакомая.

— Или в номере, или куда-то вышла. Как правило, она ключ не оставляет. — Администратор взяла телефонную трубку, набрала номер. — Не отвечает. Значит, гуляет. Или подождите, или позвоните на мобильный.

— Звонила, отключена.

— Значит, ждите, если не торопитесь.

Антонина отошла от стойки, уселась в кресло в глубине фойе, стала от нечего делать смотреть на экран телевизора, где кто-то плясал.

Увидела она Анастасию неожиданно. Повернула голову к окну, заметила знакомый силуэт, привстала.

Настя толкнула входную дверь, вошла в фойе, направилась к лифту.

— А тебя ждут, — крикнула ей вслед администраторша.

Антонина двинулась Насте наперерез, помахала рукой:

— Это я жду.

Настя остановилась. Посмотрела на приближающуюся Антонину настороженно, напряженно.