Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вернулся Артур с кучей одежды, вывалил на диван:
— Гляди сама, что подойдет.
Настя покопалась в вещах, что-то выбрала подходящее, улыбнулась:
— Я ненадолго. Только переоденусь в своей комнате.
Она ушла, Антонина с ухмылкой взглянула на мужа:
— Слыхал, «в своей комнате»? Вроде как уже прописалась тут.
— Тося, перестань. Придираешься к каждому слову.
— Я, может, придираюсь, а ты вон светишься весь. Как чайник. Рад, что вернулась?
— Ничего не рад. По-твоему, зверюгой должен ходить?
— Ходи кем хочешь, только счастье с морды убери, ладно? Смотреть противно.
— Блин. — Артур крутанулся на месте. — Совсем ненормальная? Человек мокрый, замерз, заболеть может. А ты чего тут устроила?
— Не ори, уже идет.
Настя вошла в комнату, остановилась на пороге. Смотрелась она смешно: все было на вырост — футболка, куртка, джинсы. Улыбалась счастливо и искренне:
— Я готова.
Стол накрыли по-скорому в большой комнате. Антонина налила полный стакан настоянной на ягодах водки, велела:
— Нужно выпить весь стакан. До дна.
— Я не смогу, — покрутила головой Настя.
— Если не хочешь помереть, сможешь.
— Выпью и сразу помру.
— Не помрешь. Молодая, здоровая. Давай до дна.
Настя поколебалась, взяла стакан, медленно поднесла ко рту, стала не пить, а цедить — медленно, не дыша, плотно закрыв глаза. Опорожнила, рухнула на стул:
— Все! Сейчас будет конец света!
— Меньше слов, больше дела, — распорядилась Антонина. Подала соленый помидор. — Сначала закуси, чтоб забить запах, потом компотик и начинай трескать. И без рассусоливаний.
Настя сунула помидор в рот, с удовольствием пожевала его, поцеловала хозяйку в щеку.
— Мне уже клево! Голова начинает кружиться. Мамочкаа!
— Поешь и спать!
Настя ела быстро, жадно, с удовольствием. Антонина и Артур сидели по сторонам, молча наблюдали за ней.
— Больше суток ничего не ела, — с хмельной улыбкой призналась Настя. — А тут еще дождь. Еле добрела.
— В кафе не заходила? — спросила Антонина.
— Зачем? Сразу к вам. Правда, боялась, что не впустите.
— И надолго к нам?
— Как скажете. Велите оставаться, останусь. А попрете, значит, не судьба. — Настя рассмеялась. — Даже не представляете, как часто я вас вспоминала!
— Кого? — с усмешкой спросила Антонина. — Меня или Артура?
— Обоих. Меня никто в жизни так еще не принимал. Прямо как дома. Не верите?
— Верим. А чего ж от своего кавалера сбежала?
— От какого кавалера? От Ваньки? А он теперь уже не мой кавалер! Он мне теперь побоку! Теперь у меня другая симпатия.
— Кто ж, интересно?
— Вам так сразу и признайся. Секрет. — Настя пьянела на глазах, язык заплетался. — Знаете, как говорят англичане? У каждого человека свой скелет! Вот и у меня тоже.
— А может, и не скелет вовсе? — ухмыльнулась Антонина, бросив взгляд на молчаливого мужа. — Может, потолще, пополнее?
— Вы не поняли! Скелет не в смысле фигуры. Скелет как секрет! — Настя рассмеялась. — Получилось почти как стишок… «Скелет — секрет!» — обхватила голову руками, мотнула из стороны в сторону. — Ой, что я мелю? Пьяная, совсем пьяная. Люди, народ, я в дупель! — Она попыталась подняться, ее сильно повело в сторону. — Нет, так не годится. Спать, срочно спать. Кто меня проводит?
— Проводи, — сказала Антонина, обращаясь к Артуру.
Он встал, подхватил Настю под руки, вывел из-за стола. Она остановила на нем плавающий взгляд, попыталась обнять.
— Спокойно! — Артур отвел ее руку, потащил в коридор.
Настя шла путано, неровно, цепляясь за стены. Наконец они добрались до нужной комнаты, вошли внутрь. Стояли друг напротив друга, молчали. Настю заметно покачивало. Артур шагнул к ней — то ли придержать, то ли обнять. Она резко и решительно оттолкнула его.
— Не смей. Отойди.
— Ты чего? — усмехнулся Артур. — Совсем пьяная? — И снова попробовал обнять. — Неужели не соскучилась?
— Отойди, сказала. Там твоя жена.
— А зачем тогда явилась?
— Затем, что дура.
— Насть, ты чего?
— Не лезь!
Артур снова попытался обнять ее, оглянулся вдруг, увидел стоящую в дверях Антонину, резко и с силой уложил Анастасию на постель и быстро вышел из комнаты, едва не сбив жену с ног.
Оглянулся, коротко бросил ей:
— Зря ты ее напоила. Не нужно было.
Антонина, опираясь на палку, вошла в зал кафе, окинула взглядом обедающих водителей, подозвала Хамида.
— Домой, хозяйка? — спросил он.
— На полчаса.
— Грязь на улице, можно подскользнуться. Артур вернется, подвезет.
— Крикни Виталика, пусть проводит.
Хамид исчез. Антонина накинула полупрозрачный дождевик, взяла хозяйственную небольшую сумку, оперлась на палку, стала ждать охранника.
Виталик быстро подошел к ней, взял под руку:
— Держитесь, Антонина Григорьевна. Если падать, то с горы. Если лежать, то на перине, — и рассмеялся.
— Ты о чем это? — глянула она на него.
— О философии жизни. Мужчина, который рядом, должен быть надежным и одновременно мягким.
— Где ж такого найти?
— А вы посмотрите повнимательнее. Может, он где-то рядом топчется, а вы не замечаете.
— Хватит с меня топтунов. Наелась. — Антонина поправила плащ, осторожно захромала по мокрой дороге в сторону дома.
Возле калитки остановились, Савостина отпустила охранника:
— Дальше сама.
— А может, в дом пригласите? — не без лукавства спросил Виталик. — Пока муженек не вернулся, погутарим, поворкуем. Я ведь ни разу в ваших хоромах так и не был. Сделаете экскурсию, так сказать.
— В музей в городе сходим, там интереснее.
— Ловлю на слове, Антонина Григорьевна.
— Лови, только не зевни, — усмехнулась Антонина и толкнула калитку.
Настя уже не спала. Была в той же одежде, что вчера получила, гладила на доске свою. Услышала шаги, выглянула из комнаты:
— Здрасте.
— Здравствуй. — Антонина вошла, устало опустилась на диван, положила сумку рядом. — Еле добрела.
— Сказали, я бы встретила.
— Меня проводили.