— Давно хотел с тобой встретиться, — заявил он иусмехнулся. К чему относилась усмешка, мне неведомо, скорее всего он простоиспытывал неловкость, не зная, с чего начать разговор. Анатолий покосился наЛюбку и вновь взглянул на меня, точно спрашивал мое мнение.

— Она в отключке, — заверила я и настроилась натерпеливое ожидание. Торопить его я не хотела.

Мужчина сделал еще шаг, тоже опустился на корточки,привалившись спиной к стене, и теперь мы сидели на расстоянии вытянутой руки.

— Ты знаешь, где Француз? — спросил он тихо.

— Нет.

Он вроде бы не поверил, уставился в мои глаза, а я пожалаплечами.

— Когда вы виделись в последний раз?

— Давно. Через несколько дней после того, как сгорелдом его прадеда.

— Ты передала ему кассету?

Я усмехнулась и даже головой покачала.

— Пока ты только задаешь вопросы. Прежде чем на нихотвечать, мне надо знать, чего ты хочешь.

— Чтобы вся эта сволочь сдохла! — резко ответилон.

— Можно конкретней? Сволочей на свете много.

— Хорошо, — вздохнул он. — Я хочу видетьДолгих в тюрьме. — Собственные слова ему не понравились, наверное, потомучто прозвучало это чересчур наивно, но я согласно кивнула.

— Понятно. Тогда ты начал не с того. — Приходьконахмурился и теперь смотрел на меня с удвоенным вниманием. — Я думала, тыхочешь вернуть свои деньги, — заявила я.

— По-твоему, без копейки за душой у меня есть шанс?

— Так что тебя больше волнует — деньги или желаниевидеть его за решеткой? Или и то, и другое?

Он нахмурился, но, немного помолчав, все же ответил:

— Это мои деньги.

— Разумеется. И ты их, в отличие от Долгих, заработалчестно. Да? — Теперь он злился, смотрел угрюмо, а я продолжила:

— Можно вопрос? Ты хотел перехватить транспорт… На чтонадеялся? Или у тебя был покупатель?

— Ник отправил тебя сюда, чтобы это выяснить? —зло спросил он.

— Если бы Ник знал о нашей встрече, — вздохнулая, — ты бы уже блевал кровью и торопился рассказать все, чтовспомнишь. — Он хотел ответить резко, но вдруг передумал. — Кое-чтомне не нравится, — продолжила я. — И я хочу понять, что происходит.Потому и решила встретиться с тобой. Можем поговорить, а можем разойтись сразу.Ты как?

Он неожиданно рассмеялся.

— Знаешь, а вы с ним похожи.

— С кем поведешься… — пожала я плечами, поняв, кого онимеет в виду. — Так что?

— У меня был человек, готовый взять весь товар.

— Ага, из тех, что вербуют дурачков на рынке. «Аллахакбар» и все такое… — Он еще больше нахмурился и решил оставить мой вопрос безответа. — А когда дело не выгорело, придушил парнишку, через которого велс ними переговоры, чтобы темпераментные горцы не смогли тебя найти? —Ответ мне не требовался. Все так и есть. Уважения к чужой жизни он не испытывал. —У меня еще вопрос, — вздохнула я. — Ты ненавидишь Долгих. Допускаю,что у тебя есть для этого повод. Только мне что за разница — ты или он? Онпродает оружие в те же края, и для него человека удавить.., раз плюнуть.

— А ты хочешь, чтобы, воюя с этой мразью, я былблагородным рыцарем, в беленьких перчаточках и с плюмажем на шляпе?

— Не хочу, — покачала я головой. — Просто невижу смысла тебе помогать. Ты ведь не просто так меня искал, верно?

— Ты знаешь, что он сделал с моей семьей, со мной?Знаешь? Отправил меня в тюрьму, а потом разделался с женой и дочкой. Он убилмою сестру…

— И на кассете был запечатлен момент убийства?

Он кивнул.

— Видеокамеры установили даже в кабинете, о чем Долгихне знал.

— И начальник его охраны не спешил сообщить ему об этом?

— У него были разногласия с шефом. Серьезные. Он простохотел обезопасить себя.

— Шантажируя Долгих? Вместо того чтобы передать кассетув прокуратуру?

— О господи, — фыркнул он. — Какая, к черту,прокуратура? У Долгих все куплено.

— Не сомневаюсь. Потом начальник охраны спокойнонаблюдал, как тебя упрятали в тюрьму…

— Люди так устроены, — вздохнул Приходько,кажется, это обстоятельство не очень-то его расстраивало. — Все ищут своювыгоду. Я не знал, что Долгих проделывает за моей спиной, а когда узнал… Ядумал, у нас честный бизнес, хотел прекратить все это. Я требовал этопрекратить, даже угрожал. Я надеялся, что смогу его убедить. Моя сестра тожепонятия не имела, чем занимается ее муж.

— Ты открыл ей глаза?

— По-твоему, я должен был молчать?

— Нет, — покачала я головой. — Ты искалсоюзников, что совершенно естественно. В тот вечер она хотела поговорить сДолгих, и они встретились на той самой базе?

— Они поссорились, она пригрозила ему, и он ее убил. Ав убийстве обвинили меня. Подбросили улики. Если бы только это… У моей женыоставались акции. Долгих пришлось бы с ней считаться, и он убил ее.

— Вряд ли он. Скорее, поручил все тому же начальникуохраны, — усмехнулась я. — Потом Долгих узнал о видеокамере, ипесенка начальника охраны, считай, была спета. Как во все это умудрился влезтьПашка?

— Орешин помогал ему не раз. Он родственник его матери.

— Ясно. От меня ты чего хочешь?

— Я встречался с Горохом. Когда вышел из тюрьмы. Он мнемногим обязан. Я его ни о чем не просил, знал, что против Ника он пойти никогдане рискнет. Но мне нужна была информация. От него я узнал о тебе.

— И решил, что я пойду против Ника? — Подобныенадежды вызвали у меня улыбку.

— Я думал, у тебя возникнет желание отомстить. —Он помедлил и продолжил:

— Я знаю, что Ник потерял нескольких своих людей. Нетех, случайно, что измывались над тобой? — Я внимательно посмотрела нанего и молча кивнула. — Поэтому я и хотел объединить усилия. Или твояненависть распространяется только на «шестерок»?

— Могу я понять это так: ты считаешь меня виноватой вих смерти?

Вопрос вынудил его нахмуриться еще больше. Он приглядывалсяко мне, словно пытался разгадать загадку.