Эта тайна раскрылась, как только открыли входную дверь: Салли принесла и положила на ступени крыльца три доски с продольными желобками. Потом колесики кресла установили в эти желобки, мистер Бёрд ухватился за перила с обеих сторон крыльца и, торжествующе улыбаясь, с большим достоинством выкатился на улицу.

– Вот так-то, моя дорогая! – сказала миссис Бёрд, пока Салли уносила доски в прихожую и запирала дверь. – Необходимость – мать изобретательности. Не правда ли, она очень умна, моя девочка? Впрочем, у нас есть и еще более хитрые приспособления.

Процессия тронулась: впереди ехал мистер Бёрд, за ним чинно следовали миссис Бёрд и Салли в шляпках и накидках. Джоанна предложила свою помощь в ведении инвалидного кресла, но ей не разрешили этого, сославшись на то, что она пока не знает здешних улиц – и потому она шла рядом с мистером Бёрдом, удивленно разглядывая шумную и суетливую толчею на Эджвер-роуд.

Вскоре они подошли к Мраморной арке, где, как и всегда, широкая проезжая часть была полностью перекрыта оживленным движением омнибусов, кэбов и фургонов. «Как же они перейдут дорогу? – подумала Джоанна с некоторым испугом. – Мне страшно даже смотреть, не то, что идти!»

Однако миссис Бёрд и ее семью ничто не пугало. Велев Джоанне держаться поближе, маленькая портниха решительно ринулась в самую гущу движения. Было нечто замечательное в той уверенности, с которой Бёрды перешли оживленную улицу, хотя омнибусы и кэбы грохотали со всех сторон. Один раз кресло проехало под носом у лошади, потом едва не врезалось в колесо кэба – но, в конце концов, они благополучно достигли противоположного тротуара. Джоанне повезло меньше. Примерно на середине улицы она растерялась и едва не угодила под омнибус; спас ее полицейский, ухватив за руку и утащивший в безопасное место.

– Вот видите, моя дорогая! – сказала ей миссис Бёрд. – Хоть вы и достаточно сильны, но пока, конечно же, не можете везти кресло Джима. Для начала вам нужно научиться самой ходить по этим улицам.

Затем они гуляли по парку, и прогулка очень понравилась Джоанне. Все было ей в новинку; ей даже позволили немного повезти драгоценное кресло мистера Бёрда. К чаю вся компания вернулась на Кент-стрит. Остаток дня прошел так же, как и вчера, и назавтра все повторилось снова. В распорядке дня Бёрдов было мало разнообразия – настолько, что Джоанна грешным делом удивлялась, как это они отличают один месяц, или даже год, от другого.

Домой к миссис Бёрд покупатели приходили редко, поскольку в основном она брала заказы у крупных магазинов – их управляющие вполне доверяли ей и не боялись отдавать на дом дорогостоящие ткани, из которых она шила юбки и платья, по вечерам относя готовые заказы в магазины. Так и вышло, что миссис Бёрд и Салли целыми днями сидели и шили, Джим постоянно вырезал рукоятки для тростей, а Джоанна помогала, чем могла: сидела и слушала добродушную болтовню своей хозяйки и пронзительные трели канарейки.

После всего, что ей довелось пережить, поначалу Джоанна воспринимала новый образ жизни как отдых. Это и в самом деле было восхитительно – ни о чем не думать, не работать, если не хочется; самое же восхитительное заключалось в том, что здесь она была недосягаема для Сэмюэла Рока, а также для грубостей миссис Джиллингуотер и сплетен соседей. Атмосфера добра и любви, в которой она теперь находилась, была успокаивающей: для Джоанны было внове жить там, где не было места ни ненависти, ни страсти, ни ревности, ни насилию, где, напротив, царили доброта, милосердие и любовь.

Cпас ее полицейский, ухватив за руку и утащивший в безопасное место

Вскоре она очень полюбила маленькую миссис Бёрд, как, впрочем, и все, кому посчастливилось познакомиться с этой прекрасной дамой, а потом разделила вместе с ней искреннюю любовь к «деточкам» – большому терпеливому мужчине с детской улыбкой и прелестной девочке, излучавшей любовь и доброжелательность.

Однако через некоторое время, отдохнув телом и душой, Джоанна почувствовала беспокойство. Она жаждала работать, жаждала занять себя чем-то, что позволило бы ей убежать от собственных мыслей – однако работы не было. Уставая иногда от трелей канарейки и от вечной улыбки на лице Джима, Джоанна искала убежища в собственной крохотной гостиной, где сидела и перечитывала книги, доставшиеся ей от Генри; иной раз она убегала из душного домика в парк и гуляла до изнеможения – впрочем, у этого развлечения нашлись серьезные недостатки. Наконец, через две недели совершенно праздного существования на Кент-стрит, она вновь спросила миссис Бёрд, нет ли возможности устроиться на работу.

– Дорогая моя! – отвечала та. – Я везде спрашиваю, но пока безуспешно. Сегодня я понесу эту юбку в магазин Блэка и Паркера на Оксфорд-стрит. Тамошний управляющий – мой знакомый, спрошу у него, нет ли вакансий. Если и это не поможет – дадите объявление в газету, ибо я вижу, что вы устали от безделья, и совершенно этому не удивляюсь, хотя вы и должны благодарить судьбу, что можете позволить себе не работать: многие на вашем месте голодали бы!

Тем же вечером миссис Бёрд вернулась домой, сияя от радости.

– Моя дорогая! – вскричала она. – Снова совпадение, на этот раз – чудесное! Молодая дама, работавшая у Блэка и Паркера в отделе пальто – она демонстрировала покупательницам новые модели, – внезапно уволилась, чтобы ухаживать за заболевшим дядюшкой в Корнуолле, от которого она ожидает наследства, и теперь они ищут кого-то на замену, поскольку подходящую девушку найти трудно. Я рассказала о вас управляющему, и он сказал, чтобы я привела вас завтра утром. Если вас наймут, то будут платить для начала восемнадцать шиллингов в неделю, это не так уж много – но все же лучше, чем ничего.

Итак, на следующее утро, нарядившись в лучшее свое платье и симпатичный маленький капот, который ей помогла сшить Салли, Джоанна Хейст в сопровождении миссис Бёрд отправилась в магазин «Блэк и Паркер».

Он оказался огромен – с множеством отделов и целой толпой служащих, не говоря уж о покупателях.

– Видите, моя дорогая! – сказала миссис Бёрд, с почтением взирая на огромные витрины, заполненные шедеврами модного искусства. – Это первоклассный магазин. Идите за мной и ничего не бойтесь.

Она провела Джоанну по лабиринту переходов и комнат – и вскоре они оказались перед внушительной дверью красного дерева с застекленным окошком, на которой было написано: «Кабинет управляющего. Беспокоить только по деловым вопросам». Как раз в тот момент, когда они подошли, дверь эта распахнулась, и из нее выскочил удивительный экземпляр мужчины – напомаженный и завитый красавец с маленькими белыми ручками; волосы у него были настолько волнистыми, что невольно наводили на мысли о щипцах и плойке.

Его взгляд упал на Джоанну, и он немедленно согнулся в поклоне.

– Могу ли я вам чем-то помочь, мадам? У нас сегодня столпотворение, так что, боюсь, вам не уделили должного внимания, и я готов…

– Она не покупательница, мистер Уотерс, – сказала миссис Бёрд, до этого момента скрывавшаяся за спиной высокой Джоанны. – Она – та самая молодая особа, о которой я с вами разговаривала.