– Мне кажется, это вполне разумная цена, – сказала Джоанна. – Я бы с удовольствием на нее согласилась.

– Моя дорогая, я не сомневаюсь, что вы были бы рады – но… извините меня за эти слова… откуда же мне знать, что вы не только будете рады, но и заплатите мне эти деньги?

– У меня достаточно денег, – устало сказала Джоанна. – Я могу заплатить вам за месяц вперед, если хотите.

– Достаточно денег? – маленькая женщина изумленно всплеснула руками. – Поразительно! И при этом вы скитаетесь по Лондону подобным образом? Ах, дорогая моя, я и в самом деле не знаю, что мне с вами делать.

– Видите ли, миссис Бёрд, я и сама нетвердо это знаю. Однако давайте решим все сразу – ведь если мы не придем к соглашению, мне придется искать другое место. Что вы говорили об окружении?

– Хорошо, что напомнили! – воскликнула миссис Бёрд. – Прежде чем я решусь на что-то, мне нужно посоветоваться с двумя моими деточками. Посидите здесь немного и подождите меня. Благодарю вас!

С этими словами маленькая женщина торопливо вышла, а Джоанна, не очень понимающая, зачем этой странной даме советоваться с детьми, осталась сидеть на стуле и ждать возвращения миссис Бёрд. Вдруг из-за двери послышались странные звуки – будто кто-то захлопал в ладоши и защелкал пальцами. Последовала пауза – и дверь приоткрылась чуть шире: видимо, те, кто за ней находился, заглядывали в комнату, где сидела Джоанна. Снова хлопки и щелчки – и миссис Бёрд вошла в комнату с улыбкой на маленьком добром личике.

– Вы им нравитесь, моя дорогая! Им обоим. Сэл говорит, что предпочла бы в качестве квартиранта вас – бухгалтеру.

– Они? Кто – они?

– Видите ли, моя дорогая, когда я говорила об окружении, я имела в виду, что оно у меня… странное. Даже, пожалуй – очень странное. Хотя и безвредное. Люди в соседней комнате – мой муж и моя дочь. Он парализован, и оба они глухонемые и немного… недоразвиты.

– О, как это грустно! – растерянно пролепетала Джоанна.

– Да, пожалуй, грустно – но могло бы быть намного грустнее, потому что, уверяю вас, они вовсе не несчастны. Если бы я не вышла за Джима, все было бы иначе, потому как, он, скорее всего, отправился бы в работный дом – и уж во всяком случае, у нас не было бы Сэл, которая нас обоих очень любит. Однако пойдемте – я вас им представлю.

Миссис Бёрд зажгла свечу и повела Джоанну в маленькую полутемную комнату. Здесь девушку ждало любопытное зрелище. В инвалидном кресле сидел огромный мужчина лет сорока; волосы и борода у него были льняные, глаза – синие и очень добрые, а лицо, светившееся бесхитростной улыбкой, напоминало лицо ребенка. Улыбка его не покидала, становясь то шире, то немного уже – но никогда не угасая совсем. Рядом с ним стояла милая девочка лет двенадцати; глаза у нее тоже были синими, волосы – светлыми, но личико было исполнено такого внутреннего огня и светилось таким умом, что трудно было поверить в то, что она глухонемая. Миссис Бёрд заговорила с ним на языке жестов – и руки ее летали так быстро, что Джоанна едва могла различить их движения. Мужчина и девочка в ответ энергично кивнули, и Сэл шагнула вперед, протягивая Джоанне руку. Та осторожно пожала ее, и тогда Сэл подвела девушку к мистеру Бёрду, который тоже протягивал ей руку.

– Ну, вот, моя дорогая, теперь вы представлены! – сказала миссис Бёрд. – Это моя семья. Я содержу их на протяжении многих лет и, слава Богу, надеюсь делать это и впредь, чтоб, если я умру раньше них, им не пришлось бы отправиться в работный дом. Сами видите, мне есть, за что благодарить небеса. Пусть они глухонемые – но не думайте, что они глупы, они многое умеют: читать, писать и вырезать по дереву. О, мы очень счастливая семья, могу вас заверить – хотя порой мне хочется с кем-нибудь поболтать, и это одна из причин, почему я беру квартирантов. Впрочем, покойный бухгалтер был не очень полезен в этом отношении, поскольку был человеком мрачным и неразговорчивым, хоть и разумным. Что ж, теперь, когда вы познакомились с моим окружением – как вы смотрите на то, чтобы остаться здесь на пробную неделю?

– Мне ничего бы не хотелось так, как этого! – воскликнула Джоанна.

– Прекрасно. Тогда идите наверх[12] и посмотрите свои комнаты, а потом мойте руки к ужину. Я позвоню служанке – ее зовут Мария – и она поможет вам с сундуком.

– Ну, вот, моя дорогая, теперь вы представлены!

Вскоре прибежала Мария – сильная, но неуклюжая девица лет пятнадцати, «девушка из работного дома», как объяснила миссис Бёрд. Как всё и все в этом доме, Мария была одета во все чистое и умыта. С ее помощью Джоанна втащила сундук по узкой лестнице – и оказалась в квартире покойного бухгалтера. Это были две маленькие аккуратные комнатки, разделенные двойными дверями; обстановку гостиной составляли диван, набитый конским волосом, круглый столик с покрашенной столешницей и несколько старых стульев с выгнутыми спинками и обтянутыми репсом сиденьями.

– Они выглядят немного неопрятно, – сказала миссис Бёрд, неодобрительно глядя на стулья. – Дело в том, что покойный бухгалтер был небрежным человеком и частенько проливал свой кофе. Но ничего, у меня есть чехлы и для стульев, и для дивана, если хотите. Что скажете? Подходят ли вам комнаты? Посмотрите, здесь хороший шкаф и комод.

– Все очень мило, спасибо! – сказала Джоанна. – Никогда не думала, что у меня будет целая гостиная для одной меня.

– Я рада, что вам нравится. Теперь я вас оставлю. Ужин будет готов через полчаса – яичница с беконом и булочки с маслом. Если захотите что-нибудь еще – только скажите, я приготовлю это для вас.

Джоанна поспешила заверить ее, что яичница с беконом – это ее любимое блюдо. Миссис Бёрд удостоверилась, что в кувшине для умывания есть вода, а рядом лежит чистое полотенце – и ушла, оставив Джоанну распаковывать свои вещи. Через полчаса новая постоялица спустилась ужинать.

Это была странная трапеза: глухонемой ребенок подливал всем чай, глухонемой великан постоянно улыбался, а маленькая хозяйка дома поддерживала разговор со всеми тремя – с Джоанной обычным способом, а со своими «деточками» – при помощи быстро порхающих рук.

Быстро убрав со стола грязные тарелки, миссис Бёрд осведомилась, не возражает ли Джоанна против табачного дыма, после чего набила для мужа длинную фарфоровую трубку, а затем принесла ему поднос с какими-то странными инструментами: мистер Бёрд немедленно взял их и принялся вырезать рукоятку трости.

– Я же говорила вам, он у меня умница! – с гордостью сказала миссис Бёрд. – Знаете, он иногда зарабатывает целых четыре шиллинга в неделю. Он отдает их мне и думает, что я их трачу – но я на самом деле не взяла из них ни фартинга. Я кладу их в сберегательный банк на его имя и Салли. Там уже около сорока фунтов. Ох! Знаете, что он сейчас говорит?