Чувствуя себя влюбленным подростком, Малколм сменил направление и последовал за женой. Ему пришлось довольно долго и терпеливо ждать на ступеньках, пока женщины не вышли.

– Малколм! – воскликнула леди Эйлин и демонстративно сморщила нос. – Что это за ужасный запах? Я думала, что ты на тренировочном поле, а на самом деле возишься в навозе на конюшне.

– Прости, мама. День получился очень напряженным. Я обучал нескольких юных оруженосцев, и мы использовали нижнее пастбище.

– То, где пасут овец?

– Да. – Он игриво подмигнул Джоан. – Мне нужно срочно выкупаться. Потрешь мне спинку, жена?

Джоан нервно покосилась на леди Эйлин.

– В озере полно воды, – буркнула она.

– Там холодно, – заныл он, и это прозвучало так похоже на Лилиас, что все рассмеялись.

– Слуги слишком заняты – готовятся к приезду гостей. Так что у них не будет времени подогреть и принести воду для твоей ванны, – сказала леди Эйлин. – Придется тебе померзнуть в озере.

При упоминании о гостях Кэтрин опустила глаза и покраснела. Кланы Драммондов и Фергуссонов должны были приехать уже через неделю, и лэрд Маккенна не делал тайны из своей заинтересованности в заключении брачного союза с одним из этих двух могущественных кланов.

Все знали, что окончательное слово в вопросе выбора жениха останется за Кэтрин, поскольку ее мать настояла на праве дочери выбрать себе мужа. Напоминание об этом обещании заставляло лэрда Маккенна скрипеть зубами, но ему приходилось держать данное супруге слово.

Малколм лишь надеялся, что сестре так же повезет в браке, как ему и Джеймсу.

Тем вечером Малколм с большим нетерпением – вероятно, подействовало купание в озере – ждал жену в постели. Не успела она лечь, как он навис над ней и проникновенно заглянул в глаза.

– Любовь моя, твоя красота затмевает даже звезды на небе.

Джоан нахмурилась.

– Я уже в твоей постели. Голая. Готовая. Нет, правильнее сказать, жаждущая. Нет никаких причин осыпать меня комплиментами.

– А мне нравится льстить жене.

– Хм. – Она обняла ногами его бедра, прижав мужа к себе. – Только хотелось бы знать, что я единственная женщина, к которой ты выражаешь благосклонность своим серебряным языком.

– Ты ревнуешь? – ахнул Малколм, придя от этой мысли в восторг.

– Нет, – спокойно ответила Джоан и с улыбкой коснулась его щеки. – Я знаю, что ты никогда не изменишь своим клятвам. Ни в мыслях, ни в делах.

Малколм промолчал, мысленно склонив голову перед ее доверием. Джоан – женщина, во всем равная ему. Она восхищала его своим умом и будоражила кровь, как куртизанка. Временами его охватывало чувство полной удовлетворенности, и он едва мог поверить тому, что сумел завоевать ее любовь.

Они принадлежали друг другу, и останутся вместе ровно столько, сколько им позволит судьба. Обнимая Джоан, Малколм знал, что его мечта стала явью. Он женился на женщине отважной и сильной духом. Их совместная жизнь никогда не будет скучной и однообразной. Именно этого он всегда хотел.

Он завоевал доверие Джоан и ее любовь, и теперь у него было самое главное в жизни – обещание счастливого завтра.

Шестью месяцами позже

Большой зал медленно наполнялся голодными членами клана, собиравшимися для вечерней трапезы. Люди, негромко беседуя, рассаживались за столы. Джоан, улыбаясь, пробиралась между ними к своему месту.

В очаге тлели угли, слуги разносили подносы с горячей едой. Одна из служанок пробежала мимо Джоан, сгибаясь под тяжестью подноса со свежеиспеченным хлебом, и желудок Джоан неожиданно взбунтовался – чем-то ему не понравился резкий запах закваски.

Она зажала ладонью рот, побежала к двери, выскочила во двор и привалилась к стене, часто и тяжело дыша. В животе бурлило, к горлу подступила тошнота. Последние лучи заходящего солнца окрасили небо причудливыми переливами золотистого, оранжевого и красного цветов, дул холодный осенний ветер.

Джоан подняла голову, подставив лицо освежающему ветру, и закрыла глаза. Она почувствовала движение рядом с собой. Ей не надо было открывать глаза, чтобы узнать Малколма. Усталость и напряжение исчезли в тот самый момент, когда он положил руку ей на плечо.

– Ты в порядке? – с тревогой в голосе спросил он.

– Я сумела удержаться и не вывернуть содержимое желудка на себя посреди большого зала, – вздохнула Джоан. – Это моя маленькая победа.

Глаза Малколма стали серьезными.

– Значит, тошнота все еще тебя беспокоит? Я думал, к этому времени уже недомогание должно пройти.

– Я тоже, – вздохнула Джоан. – Это значит, что будет девочка.

Джоан прислонилась к мужу, прижавшись щекой к его груди. Малколм погладил ее слегка округлившийся живот.

– Ты можешь что-нибудь принять, чтобы облегчить страдания?

Джоан покачала головой.

– Ничего не помогает. Я пробовала жевать маленькие кусочки сухой овсяной лепешки, но они не задерживаются надолго. Я пила ромашковый чай с ложечкой меда – та же история. Я даже вчера попробовала один из отваров твоей матери.

– О, ты, должно быть, в отчаянии, если позволила моей матери позаботиться о тебе. – Малколм нежно поцеловал жену в лоб. – Мне больно видеть, как ты страдаешь.

Джоан вымученно засмеялась.

– Это пустяки по сравнению с родами. И намного тише.

Его лицо сделалось торжественным.

– Боюсь, я лишусь рассудка от тревоги, когда ты будешь давать жизнь нашему малышу.

Джоан легко погладила его нахмуренный лоб.

– Когда у меня начнутся схватки, я попрошу твоего отца напоить тебя и держать в таком состоянии, пока наш первенец не появится на свет.

Малколм улыбнулся.

– Не только я один беспокоюсь. Лилиас ждет не дождется сестричку или братика.

– Да, с тех пор как она услышала о намечающемся пополнении в нашем семействе, она каждое утро спрашивает, не сегодня ли это произойдет.

Малколм пригладил пятерней растрепавшиеся волосы.

– Нас ждет долгая зима. Я поговорю с ней.

– Не надо. Я ничего не имею против ее вопросов. Они показывают, что ей не все равно.

Малколм застонал.

– Страсть Лилиас к тому, что ей не безразлично, в конце концов убьет меня. Она до сих пор жалуется, что ей не позволили поехать с матерью, когда рожала Давина. И еще до меня дошли слухи, что был очередной инцидент в конюшне.

Джоан отмахнулась.

– Это ерунда. Небольшое непонимание. Я думала, что миссис Иннес поведет детей кататься, а она считала, что это сделаю я.