– Я только начал, – усмехнулся он, потянувшись губами к ее обнаженной груди. – Я намерен заставить тебя лишиться чувств от наслаждения и попробовать на вкус каждый кусочек твоего совершенного тела.

Выполняя обещание, Малколм стал ласкать рукой ее живот, постепенно опуская руку все ниже и ниже, и, наконец, его пальцы осторожно раздвинули женские складки. Джоан задрожала и закрыла глаза, тяжело дыша и извиваясь от его интимного прикосновения. Когда он стал теребить маленький потайной бугорок, который сладко ныл и пульсировал, она глухо застонала.

Время остановило свой бег. В мире не осталось никого, кроме мужчины и женщины, обнаженные тела которых сплелись на кровати.

– Ты знаешь, что случается, когда играешь с огнем? – спросил Малколм, прокладывая поцелуями дорожку по ее животу вниз. – Можно обжечься. Или даже сгореть.

Джоан застонала, поскольку ее действительно охватил огонь. Она чувствовала его губы на своем теле, и они медленно, но верно спускались вниз. Джоан напряглась, ощутив жар его дыхания там, где только что были его пальцы. Она даже представить себе не могла, что он собирается сделать.

Она затаила дыхание. «Это же порочно». Губы Малколма нежно коснулись завитков, охранявших средоточие ее женственности. Грешно. Его язык раздвинул влажные складки и быстро нащупал самое чувствительное место. «О боже!»

Джоан показалось, что у нее остановилось сердце, и она инстинктивно отпрянула.

– О господи, разве это прилично? – воскликнула она.

– Это больше чем прилично, – прошептал Малколм. – Это чудесно. Если, конечно, ты позволишь.

Открыв глаза, Джоан обнаружила, что Малколм напряженно смотрит на нее, словно хочет убедиться, что она примет все то, что он намерен ей предложить. Она заколебалась, чувствуя, как возвращаются прежние страхи. Ей приходилось слышать рассказы о подобных забавах, но она им не вполне верила и никогда не думала, что сама может в них участвовать.

– Я никогда не сделаю тебе больно, Джоан.

– Я знаю.

– И никогда не позволю себе ничего, что причинило бы тебе неудобство.

– Я знаю.

Она действительно это знала. Ее доверие к нему было абсолютным и безусловным. Он сказал, что это чудесно, и то немногое, что ей довелось испытать, определенно ее заинтриговало. Вздохнув, она расслабилась. И в тот момент, когда язык Малколма продолжил прерванное занятие, она ощутила прилив тепла к нижней части живота.

Умелый язык. Волшебные губы. Глаза Джоан затуманились. Тяжелый жар внизу живота усиливался и в какой-то момент стал почти болезненным, но только это была сладкая боль. Язык Малколма то входил внутрь ее тела, то снова выходил, дразня и возбуждая ее. Ее спина выгнулась, и она издала хриплый крик. Напряжение продолжало нарастать.

Ощущения оказались непередаваемыми. У Джоан не хватило бы слов, чтобы их описать. Она прикусила губу, чтобы удержать крик, но неожиданно ее тело взорвалось. Или это взорвался мир вокруг нее? И она забилась в сладостных конвульсиях.

Малколм продолжал ласкать ее, пока ее дыхание и сердцебиение возвращались к нормальному ритму. Ослабевшая и удовлетворенная, Джоан открыла глаза и с удивлением отметила, что Малколм все еще полностью одет.

Призывно улыбнувшись, она ткнула его пальцем в грудь, потом ее палец опустился по плоскому мускулистому животу к завязкам брэ. В передней части брэ оттопырились, и она могла видеть его большой и твердый фаллос, тщетно пытавшийся освободиться от ткани.

– Ты сам разденешься, муж мой, или я должна сорвать с тебя одежду?

Джоан лишь улыбнулась, увидев, как быстро Малколм избавился от одежды. Его тело завораживало и манило: широкие плечи, мускулистая грудь и бедра, жесткие волосы вокруг восставшего естества. Пока она смотрела на него, он, казалось, стал еще больше, а на кончике выступила капля влаги. Джоан с любопытством коснулась восставшей плоти. Малколм застонал и сделал движение бедрами вперед. Ухмыльнувшись, Джоан взяла фаллос в руку. Он был очень твердой, зато кожа на нем оказалась на удивление нежной.

– Теперь ты возьмешь меня? – спросила она.

– Покажи мне, что ты хочешь.

Дыхание Джоан снова участилось. Она почувствовала вихрь эмоций и острое желание. Ее тело наполнилось чувственной силой. Она опустилась на кровать и раздвинула ноги, демонстрируя свое доверие и готовность принять мужа.

– Боже, как ты прекрасна! – воскликнул Малколм, подхватил ее под ягодицы и приподнял.

Одним быстрым движением он вошел в нее. Джоан стиснула его плечи, а ее тело открылось, принимая его внутрь себя. Она подалась навстречу мужу, а он снова и снова входил в нее, позволяя ей чувствовать каждый дюйм своей твердой и нежной плоти.

Ночную тишину нарушали только звуки их тяжелого частого дыхания. Хотя Джоан испытала удовлетворение лишь несколько минут назад, она вновь ощутила желание. Это шокировало ее и привело в восторг. Ее пожирал огонь, который раздул Малколм. Она рвалась ему навстречу, позволяя входить в ее тело как можно глубже. Его движения были сильными и уверенными, а она хотела большего. Она нуждалась в большем.

Джоан хотела заглянуть в его глаза, увидеть его душу. Она желала знать, испытывает ли он такие же эмоции, как она, и доводят ли они его до безумия.

– Посмотри на меня, Малколм, – прохрипела она.

Его глаза тут же открылись. Джоан увидела в них темное желание, которое еще жарче воспламенило ее кровь. Их тела, разгоряченные и мокрые от пота, двигались навстречу друг другу на удивление гармонично. И это была не только физическая гармония. Джоан ощущала, как тонет в потоке чувств, слишком сильных, чтобы их можно было контролировать.

Вот, значит, какими должны быть отношения между мужчиной и женщиной. Страстными, примитивными, дарящими наслаждение.

Она обхватила мужа ногами, привлекая к себе как можно ближе. Быстрее, сильнее, глубже. Джоан почувствовала слезы на своих щеках, но так и не поняла, почему плачет. Ее тело снова устремилось к вершине, и внутренние мышцы сжались, стараясь удержать его в себе как можно дольше.

Неожиданно Малколм тяжело рухнул на нее, а его тело затряслось в конвульсиях. Джоан почувствовала внутри себя влагу и улыбнулась, подумав о ребенке.

Малколм несколько секунд лежал на ней без движения, потом перекатился на бок, увлекая ее за собой. Чувствуя себя парящей в облаках, Джоан положила голову на плечо мужа, наслаждаясь близостью, теплом его объятий.

Он не солгал. Их взаимная страсть оказалась именно такой, как он обещал. Даже больше. Джоан была рада, что доверилась ему. Как все же прекрасно, что он убедил ее выйти за него замуж!

«Теперь мы сможем наслаждаться друг другом до конца своих дней».

Джоан почувствовала, что у нее закрываются глаза. Она стала бороться с сонливостью, но вдруг поняла, что в этом нет никакой необходимости. Когда она проснется, Малколм будет рядом, в их теплой постели. От этой мысли ей захотелось петь.