Очень скоро ею овладел сон, но прежде чем она отдалась благословенному забытью, Малколм склонился к ее уху и прошептал:

– Я оказался прав. Ты стоила того, чтобы подождать.

Когда в окно спальни медленно проникли первые лучи рассвета, Малколм лежал в постели и смотрел на Джоан. Судя по ее спокойному ритмичному дыханию, она крепко спала. Ее рука лежала у него на груди, нос прижался к подушке, а одна нога была под его ногами.

По всем правилам он должен был сейчас чувствовать полное изнеможение. За ночь он дважды будил жену, чтобы заняться с ней любовью. Он насыщался, но лишь на очень короткое время, и вскоре опять начинал испытывать томление. Никогда раньше он не испытывал такой сильной нужды обладать женщиной, никогда раньше не позволял себе так полно отдаться женским чарам.

Было невозможно осознать, что он никогда не устанет смотреть на нее, чувствовать ее в своих объятиях, слышать звук ее голоса – радостного или даже злого. Прочие мужчины восхищались ее красотой, а его пленил дух Джоан и ее сердце.

Малколм взял ее руку и поднес к губам. Она что-то пробормотала во сне и придвинулась ближе. Он вдохнул ее запах – лимон и лаванда, ну и конечно мускусный запах соития.

Он пьянил сильнее самого крепкого виски.

Он игриво сдул пряди волос, упавшие ей на щеку. Джоан сморщила нос. Ухмыльнувшись, Малколм сделал это снова и снова и, наконец, заметил, что у нее дрогнули веки.

Открыв глаза, Джоан заметила его взгляд и улыбнулась. У Малколма потеплело на душе, и он нежно улыбнулся в ответ.

– Ты, наконец, проснулась, – сказал он.

– Не совсем, – ответила она, закрыла глаза и уткнулась лицом в подушку.

– Значит, ты намерена проспать весь день, ленивая женщина?

– Даже если так, это справедливо. Ведь я почти не спала ночью.

– И кто же в этом виноват?

Джоан открыла один глаз.

– Разве я?

– Конечно. Я смертный мужчина, а вовсе не святой. Впрочем, ты могла бы ввести во грех даже святого. Твоим чарам невозможно противиться. У меня из головы вылетают все мысли, стоит мне обнять тебя и поцеловать.

Она открыла оба глаза и притворно нахмурилась.

– Теперь я точно знаю, что означает этот дерзкий блеск твоих глаз.

– Выходит, я женился на умной женщине.

Малколм погладил ее руку, потом накрыл ладонью ее бедро. Глаза Джоан потемнели, и это безмерно его порадовало. Приятно, когда женщина так восприимчива к его прикосновениям.

– Если ты снова возьмешь меня, муж, у меня не останется сил ходить, – заявила она, улыбкой давая понять, что вовсе не против продолжения.

– Тогда я буду носить тебя на руках, – прошептал Малколм.

– Приведите пленных, – велел лэрд Маккенна.

Когда четырех пленных ввели в большой зал, Джоан стояла рядом с трепещущей Бриенной. Мужчины выглядели не лучшим образом. Они были покрыты синяками и ссадинами. Судя по грязной одежде и измученным лицам, они провели тяжелую ночь, запертые в глубоких темных подвалах замка. Лэрд Маккенна повернулся к Бриенне, ожидая ответа на невысказанный вопрос. Бриенна с такой силой вцепилась в руку Джоан, что у нее побелели костяшки пальцев. Не обращая внимания на боль, Джоан продолжала стоять рядом с ней, зная, что ее поддержка необходима молодой женщине.

Наконец Бриенна взяла себя в руки, гордо подняла подбородок и в упор взглянула на самозванца. Джоан показалось, что между ними засверкали искры, и она забеспокоилась, что Бриенна сорвется. Но та держалась.

– Да, лэрд Маккенна, – сказала она, побледнев, как снег, но громко и внятно. – Это он.

Лэрд удовлетворенно кивнул и сделал знак, чтобы самозванца отделили от остальных. Мужчина споткнулся, когда его оттолкнули в сторону, а его спутники остались на месте.

– Сегодня я восстановлю справедливость, – объявил лэрд.

– Тебе нужна не справедливость, а месть, – желчно заявил Робби. – Ты не имеешь права нас задерживать. Мы не совершили никакого преступления. Лэрд Макферсон обещал награду любому, кто доставит к нему сэра Малколма. Мы не нарушили никаких законов, желая ее получить.

– Вы напали из засады на моего сына и похитили его, – выкрикнул Маккенна.

Робби отвел глаза.

– Едва ли он согласился бы пойти с нами по доброй воле.

Два других бандита презрительно усмехнулись. Джоан была потрясена их глупой бравадой. Это все равно что дразнить и без того разъяренного медведя. Да, эти люди явно не имели понятия, куда попали и с кем столкнулись.

Наглая веселость их покинула, когда лэрд вышел вперед и стал ходить вокруг них кругами. Хотя он был старше своих пленников на несколько десятилетий, его могучая сила не могла не впечатлить. Прошло несколько томительных минут, прежде чем он заговорил. Его голос был обманчиво спокойным и таким тихим, что собравшимся пришлось напрячь слух, чтобы его услышать.

– Нормальному мужчине я позволил бы вступить в поединок, и меч доказал бы его виновность или невиновность. Но вы трое – не мужчины. Вы жалкие черви.

Гримаса, исказившая красивое лицо лэрда, была пугающей. Глядя на трех пленников, стоявших перед ним, он положил руку на эфес меча. Все признаки веселости, которую ранее старательно демонстрировали пленные, исчезли без следа. Робби нервно облизнул губы. Двое других побледнели до синевы.

– Если бы не присутствующие тут дамы, я бы здесь и сейчас положил конец вашим жалким жизням, – продолжил лэрд. – Но я цивилизованный человек, а не варвар. – Он повернулся к сыну. – Ты что-нибудь хочешь сказать, прежде чем я приму решение?

Малколм обвел взглядом трех пленных и медленно подошел к ним. Остановившись, он устремил горящие глаза на одного из них, самого высокого. Без предупреждения он размахнулся и нанес ему сильнейший удар в челюсть. Тот камнем рухнул на пол. В сторону отлетели два зуба.

Джоан решила, что Малколм убил несостоявшегося насильника, но услышала, как тот застонал. Мужчина перекатился на бок и вытер рукавом туники кровь с лица. Малколм наклонился, схватил несчастного за ворот туники и рывком поднял на ноги. У мужчины из носа ручьями текла кровь, и он почти сразу стал задыхаться – хватка у Малколма оказалась железная. Не сводя со своего противника горящих ненавистью глаз, Малколм нанес ему сильный удар коленом между ног. Тот взвыл от боли, согнулся и снова рухнул на пол.

– Я имею полное право тебя кастрировать за то, что ты хотел изнасиловать мою жену, – рыкнул Малколм. – Но тебе повезло. У меня сегодня хорошее настроение.

Товарищи со страхом и жалостью взирали на скорчившегося на полу высокого бандита. По рядам зрителей – в большом зале собралось полтора десятка членов клана Маккенна – прошел одобрительный ропот. Раздались и голоса, предлагавшие более суровое наказание. Лэрд поднял руку – и все голоса стихли.