О боги, думала ли я, что когда-нибудь услышу подобные слова от Лаара ор Гронта? Грубого, немногословного, законченного эгоиста, думающего лишь о себе одном. Да я такого даже в самом радужном сне не могла вообразить!

А потом Лаар скатился с меня, улегся рядом, притягивая к своему боку, и поднес ладонь к губам. Облизал медленно, палец за пальцем, глядя прямо в глаза.

И я вся сжалась, стиснула судорожно ноги, уже зная, что он станет делать дальше. Сгорая от предвкушения. Чувствуя, как в ожидании его прикосновений сладко ноет внутри.

И когда муж протиснул ладонь меж моих сведенных ног и коснулся чувствительной, пульсирующей в нетерпении точки, откинула голову на подушку, выгнулась натянутой струной, подаваясь навстречу его руке.

И плевать мне было, сколь неприлично это выглядит!

Он ласкал меня так чувственно, так сладко, что я плавилась, горела в его умелых руках, готовая на все, лишь бы он не останавливался. Наслаждение накатывало волнами, все более мощными и сильными. Смывая все лишние мысли и чувства. Оставляя лишь желание, неистово пульсирующее под подушечками мужских пальцев.

И я впилась ногтями в мужские плечи, чувствуя скорое завершение. И прикусила собственную ладонь, сдерживая рвущийся из горла крик удовольствия. Тело словно молнией прошило. Казалось, напряглась каждая мышца, каждая клеточка бьющегося в агонии тела.

А потом пришло расслабление, полное и бесповоротное. Когда не хочется шевелить даже пальцем, лишь лежать недвижно, ловя отголоски недавней бури.

Я почувствовала, как Лаар мягко обнял и притянул к себе, крепко сжимая в кольце надежных рук. По телу разлилась блаженная нега, и все, на что меня хватило, — лишь устроить голову на его груди, чувствуя, как гулко стучит зашедшееся в неровном стуке сердце. Его ли? Или, может, это мое собственное?

— Кажется, теперь нам обоим надо в купальню… — усмехнулся Лаар и отвел прилипшие волосы с моего лба.

— Угу… — Я сонно кивнула, скидывая с себя одеяло, которым муж усиленно пытался меня накрыть.

Странно, а вчера, помнится, я мерзла даже с горящим камином. А сегодня сама как огонь и с радостью бы высунулась в окно, чтобы немного остыть.

— Катара… — предупреждающий голос мужа раздался над самым ухом, и на меня вновь накинули край одеяла. — Не спи.

Я сонно завозилась в постели. Даже попыталась перевернуться на другой бок. Но мне не позволили.

— Нам надо поговорить, — серьезно произнес Лаар, и я напряглась от изменившегося тона его голоса, с опаской думая о том, что за разговоры среди ночи затеял муж.

Если не может подождать до утра, значит, что-то важное. Или, может, утром он так же уедет, не дождавшись моего пробуждения?

От последней мысли стало неуютно, и я теснее прижалась к мужской груди, не желая отпускать ни на мгновение.

Но он настойчиво отстранился. Заставил смотреть себе в лицо.

— Почему ты не отправила рииш? — спросил строго и грозно сдвинул широкие брови.

Еще не злился, но определенно был недоволен.

— Так ты уже знаешь?

— Про змею в покоях моей жены? Конечно, знаю!

Ох, и как я об этом не подумала. Выходит, Халид уже обо всем доложил!

— Так почему не отослала? — повторил Лаар и приподнял мой подбородок, не давая ни единого шанса промолчать.

— Не хотела отвлекать тебя от дел.

— Проклятье! И в кого ты такая упрямая?! — простонал муж. — Катара, я ведь не просто так оставил тебе рииш. И ясно дал понять, что в случае любой опасности ты должна воспользоваться им. Неужели так сложно было это сделать?

Ну вот, кажется, он опять завелся: серые глаза мечут молнии — и мне хочется сжаться, спрятаться от его пытливого взора.

— Но ведь все обошлось, — пискнула придушенно, не зная, как оправдать собственную глупость.

Я ведь и подумать не могла, что для него это так важно.

— В этот раз обошлось. Но ведь могло и не обойтись! А если бы они предприняли еще одну попытку?!

— Так это было подстроено?

Хмурый взгляд мужа и тесно сжатые губы дали ясно понять — еще как подстроено!

— И что теперь будет?

— С кем? — как-то недобро усмехнулся Лаар. — Если ты о нас — то мы покинем замок на рассвете. А вайш… с ним я уже разобрался.

— В смысле — разобрался… Ты что… ты его?.. — тяжело сглотнула, вообразив себе худшее.

Честно говоря, я даже не представляла, способен ли Лаар на убийство. Раньше думалось, что это у него в порядке вещей. А сейчас… я не знала, что и думать…

— О боги, Катара! У тебя такое лицо, будто я его по меньшей мере четвертовал!!!

— А ты не…

— Вайш жив, если ты об этом. Смерть была бы слишком простым наказанием для этого ублюдка, — сказал так, словно выплюнул.

Я попыталась было вообразить, что такого мог сделать с землевладельцем раан-хар, и меня передернуло. Сразу вспомнился рассказ Халида про ямник и отрезанный язык. И я предпочла за лучшее промолчать. В конце концов, это мужские дела, мне туда лучше не лезть. Спокойнее будет.

— Послушай. — Голос мужа смягчился, и я почувствовала легкое прикосновение к щеке. — Если я прошу что-то сделать, я прошу это не просто так. Значит, на то есть причины. И я хочу быть уверен, что ты сделаешь все так, как я сказал, что ты не подведешь. Я ведь не могу разорваться… Не могу контролировать все вокруг, как ни старайся!

И до меня наконец дошло…

Я вспомнила, как переживала за Лаара все эти дни, как мучилась неведением. И сейчас представила, что он мучился так же, находясь вдали от меня. И стало понятно, зачем нужны были рииш и эти его приказы, которым следовало безоговорочно подчиняться. Он ведь попросту хотел быть уверенным, что здесь все хорошо. Чтобы не думать, не отвлекаться на лишние беспокойства, а всецело заниматься уничтожением Цветка.

А я подвела. Не послушалась. И теперь испытывала мучительное чувство вины.

— Прости. Я не думала, что это так важно… Я больше не буду.

Вновь ткнулась носом в его плечо, и на этот раз Лаар позволил мне спрятаться.

— Знаешь, — муж усмехнулся, и я уловила озорные нотки в его голосе, — мне бы следовало наказать тебя.

Воображение тут же подкинуло несколько красочных картинок того, как муж мог бы меня «наказать», и тело мгновенно бросило в жар.

Не дожидаясь, пока он приступит к исполнению своих угроз, обвила руками его шею и сама потянулась к желанным губам.

— Непременно…

Мы выехали на рассвете. Замок я покидала с легким сердцем — возвращаться в это логово ядовитых змей уж точно не было никакого желания. Да и рядом с мужем мне было спокойнее. Лучше уж окунуться в пучину бури, но чтобы он был на виду, чем мучиться неведением в уютном и защищенном со всех сторон убежище.