Покои, выделенные Лаару, оказались не в пример просторнее моих. Помимо самой спальни здесь имелись еще и смежные комнаты: купальня, небольшой кабинет и что-то вроде кладовой, в данный момент пустующей и совершенно бесполезной. Впрочем, если придется задержаться, все эти помещения вполне могут пригодиться. Если не мне, то Лаару точно.

Я попробовала представить, каково это, делить с ним жилище, проводить вместе весь день, занимаясь общими делами. Получалось плохо. Мы ведь почти и не общались толком, и все наши встречи неизменно сводились к постели. И кто сказал, что сейчас будет иначе? То, что муж пожелал разделить со мной спальню, может ничего и не значить. У раан-хара слишком много забот, чтобы впустую тратить время, да вряд ли он вернется раньше наступления ночи.

Так и вышло. За окном уже сгустились сумерки, а Лаар все не возвращался. Мне принесли вечерний травяной чай, и Хальди принялась неторопливо стелить постель.

— Уже поздно. Вам нужно отдохнуть, — мягко произнесла помощница, и я с трудом отлипла от окна. В отличие от предыдущей комнаты окна этой выходили как раз к парадным воротам, и я бы непременно заметила приближение отряда. Но, увы, дорога, залитая холодным лунным светом, была девственно пуста, и на душе становилось холодно и тоскливо.

Уснуть толком не удалось. Я ворочалась на непомерно широкой постели, не зная, как устроиться поудобнее, изнывая от потребности встать и вновь подойти к окну, понимая, что это все равно ничего не даст. А когда мне все-таки удалось задремать, я вдруг почувствовала чужое прикосновение. Кто-то лег рядом, мягкая перина прогнулась, и я скатилась прямо в мужские объятия. Крепкие и надежные.

Вернулся…

Жар разгоряченного тела опалил спину, и я завозилась, силясь развернуться. Хотелось убедиться, что с ним все в порядке, ощупать с ног до головы. Заглянуть в глаза, проверяя, как сильно выцвела радужка.

— Спи. Уже поздно, — шикнул Лаар и лишь крепче стиснул меня в объятиях, утыкаясь носом в макушку.

Я замерла, напряженно вслушиваясь в ритм его сердца. Ощущая спокойное ровное дыхание на своих волосах и терпкий запах взмокшего натруженного тела. И я только теперь поняла, что Лаар даже не разделся. Насколько же нужно было вымотаться, чтобы рухнуть в постель прямо в одежде? И от него вновь несло кровью. Я чуть тронула повязку на запястье — та оказалась влажной.

Полночная звезда, неужели же ему приходится проделывать это ежедневно? Неужели нельзя никак иначе? Он ведь совсем себя изведет! Высушит до самого дна, отдав все силы на борьбу с Цветком.

И я вновь почувствовала себя беспомощной. Слабой и никчемной. Но не потому, что не могла противостоять ему, а потому, что не знала, как помочь…

* * *

Утром я проснулась, а его рядом не было.

В небе только-только занимался рассвет, высветляя макушки столетних сосен, а Лаар уже успел уехать. Насколько же рано он поднялся? Поспал ли хоть немного?

Кровать стояла пустая и холодная, слишком большая для меня одной. И я встала, зябко кутаясь в шерстяное одеяло. В камине дотлевали последние угли, и он почти что не грел. Волоча за собой тяжелое одеяние, я добрела до поленницы и подкинула несколько деревяшек в полукруглое нутро, надеясь, что сухие дрова потихоньку займутся.

Хальди ночевала в соседней, специально отведенной для прислуги комнатке, и будить ее я не стала. Лишь заглянула в щель приоткрытой двери, убеждаясь, что девушка спит, и вернулась обратно. Скинула с плеч одеяло, спеша как можно скорее облачиться в теплую одежду. И с ужасом подумала о том, как должно быть холодно в этом замке зимой, если даже сейчас, в начале лета, здесь приходится топить по ночам камины, чтобы согреться. Помнится, в нашем родном Туэнге я никогда так не мерзла. Может, все дело в том, что замок вайша стоит на холме, на продуваемой со всех сторон возвышенности, лишенной деревьев и растительности? Или это я попросту успела отвыкнуть от северного климата?

Как бы там ни было, мне по-прежнему было неуютно в этих стенах. И я остро жалела, что не застала с утра мужа. Разумом я понимала, что отправиться с ним мне нельзя, что это крайне опасно, но все равно не могла отделаться от этой навязчивой идеи.

Не зная, чем занять себя в столь ранний час, я вышла из покоев. Халида у дверей не обнаружилось. Видимо, кшатрий тоже спал — надо же и ему когда-нибудь отдыхать. Я же неспешно пошла по коридору, намереваясь немного побродить по замку. Далеко отходить от покоев не собиралась, так, лишь немного изучить окрестности. Отчего-то было неспокойно, что я ничего здесь не знаю. И без помощи Хальди или кшатрия вряд ли даже смогу найти выход наружу. А потому я медленно пошла вдоль шершавых каменных стен, с интересом осматриваясь и стараясь хоть немного запомнить дорогу.

Навстречу неожиданно выскочила одна из служанок. Вынырнула из-за поворота, чуть не сбив меня с ног. В руках ее были ведра и швабры, и они загрохотали, покатившись по голому каменному полу.

Девушка ахнула и бросилась впопыхах собирать свое добро.

— Прошу прощения, я вас не заметила, — судорожно выдавила она, старательно опуская голову и отводя глаза, прикрываясь собранными ведрами и тряпками.

Но я все равно ее узнала. И в первый момент даже не поверила в собственную удачу.

— Это ведь ты! Тебя пороли возле столба!

Служанка испуганно заозиралась, прижимая к груди свое добро. Выглядела она бледной и дерганой. Запуганной. Вчерашние побои наверняка давали о себе знать. Но тем не менее на работу ее сегодня выгнали… Отчего же тогда отказались прислать вечером ко мне в покои?

Я уже хотела задать этот вопрос, как девушка вдруг взмолилась:

— Пожалуйста, рани, не наказывайте! — Во взгляде ее горела мольба, а на глазах выступили слезы. Она даже попыталась упасть передо мной на колени, но вовремя спохватилась, вспомнив о ведрах — новый грохот точно разбудил бы всех в округе.

— Почему ты не явилась вчера? — строго спросила я, и девица побледнела еще сильнее, почти до крови закусила губу.

— Хозяева запретили. И велели держаться подальше от ваших покоев. Если они узнают, что мы говорили… — Девица всхлипнула и приложила свободную ладонь ко рту.

Мне стало жаль ее. Хотелось сказать что-то утешающее, успокоить. Но, увы, я выяснила еще не все, что хотела.

— Игнорировать мои просьбы тоже хозяева велели? — Голос по-прежнему звучал строго, и я сделала шаг вперед, наступая на и так перепуганную девицу.

— Я не специально, это все хозяйка. Госпожа Наира.

— Дочь господина Тахара?

— Да, старшая. Господин за это ругал ее сильно. И меня заодно. — Прислужница вновь всхлипнула. — Прошу вас, только не выдавайте меня… Если узнают, что я рассказала…

— Да успокойся! — прикрикнула на девушку, у которой, кажется, начиналась самая настоящая истерика. — Никому я ничего не скажу! И тебе тоже лучше сделать вид, что ничего не было. Утри слезы, а то начнутся расспросы!