Она смотрела как-то странно, словно не была уверена, рад ли он, и Сашка рассмеялся от мысли: какая же она дура, ведь всё снова обрело смысл, и еще раз рассмеялся, когда она улыбнулась ему, потом сумел-таки шагнуть вперед, обнял ее и ткнулся лицом в пушистый затылок.

Она пискнула: «Сашка, раздавишь!», и он отпрянул, поняв, что переборщил, снова обнял ее, уже осторожней, а затем граница между двумя мирами исчезла.

Птицы запели, и опять журчала в ручьях вода, но земля еще качалась под ногами, когда они снова посмотрели друг на друга. Уже без улыбки, просто рассматривая знакомые черты, заново узнавая и, не в силах поверить, водя пальцами по лицу.

Сашка изумленно глядел на нее, еще раз прогоняя в голове слова Маши, не находя в них изъяна, одновременно ощущая, как их совместные логические построения рушатся как карточный домик, потому что они не имеют значения, хотя и являются правдой. Потому что сейчас в устремленных на него глазах он читал то, что увидел тогда, пасмурным зимним днем в спортзале, после турнира, за мгновение до того, как Лилия его покинула.

Спустя вечность он сказал:

— Опять ты стала худющая. Дедушка Джокер тебя что, не кормил?

Он не ждал ответа, потому что спросил не то, что хотел спросить. Она отвела глаза и коротко рассмеялась.

— Не в коня корм! А ты что, зовешь его дедушкой Джокером? — заметила она с интересом. — С каких пор?

— Я зову его просто Джокером, — сказал Сашка. — Дедулей его кличет Андрей. А ты сама как его зовешь? — спросил он, и опять это был не тот вопрос, который он хотел задать.

Лилия неуверенно посмотрела на него, взяла под руку и пошла по тропинке, что начиналась сразу от входа в башню.

— Ну… — задумчиво произнесла она. — У него действительно есть имя, но знать его тебе совершенно не нужно. Иначе он явится на зов, даже если ты случайно вспомнишь его во сне. Так он нашел меня, кстати, когда я отчаялась выкарабкаться.

Сашка искоса глянул на нее. Рука, которой она касалась своей ладонью, стала как деревянная.

— Ага, — сказал он рассеянно, и опять спросил не то, что хотел. — А у тебя какое имя было?

Она чуть слышно вздохнула, будто ждала чего-то другого, и откинула ногой ветку с тропинки.

— Ты имеешь в виду, когда была демоном? Литика. Простенько и незамысловато. Только учти, это уже не сработает!

Она опять бросила на него неуверенный взгляд и засмеялась. Сашка старательно смотрел в сторону. Бодрым и веселым голосом она добавила:

— Ты вообще собираешься рассказать, зачем вы прибыли сюда с мечами за спиной в компании Джокера?

Сашка повел глазами вокруг. Он, оказывается, забыл, как здесь красиво. Укрытые снегами горы держали на себе синее небо, отливая на дальних пиках золотом. В легком вкусном воздухе, насыщенном запахом лугов, слышалось журчание ручья и щебет птиц. Это было место невероятной красоты и роскоши, и только башня за их спинами выглядела совершенно чужой. Ненужной здесь, фальшивой, как новый развеселый голос Лилии. Этого ее нового голоса Сашка не выдержал.

Он заступил ей дорогу и взял ее за плечи. Лилия удивленно подняла брови, но он опередил ее. Его собственный голос прозвучал незнакомо, когда он задал ей вопрос, который хотел задать с зимы, после разговора с Игорем и Машей.

— Лилька, — хрипло выдохнул он. — Что ты наделала?

Фальшивая улыбка стала шире, зеленые глаза потемнели. Затем лицо Лилии исказила некрасивая гримаса.

— Потому что я была дура, набитая дура! — неожиданно закричала она, отталкивая Сашку от себя и взмахивая руками перед его носом. — Я только несколько месяцев была человеком и не понимала ничегошеньки! Что происходит со мной, с тобой, с нами и с твоими друзьями — я брела как слепая! Да, я умная, очень умная. Ха-ха, кто мне только этого не говорил! — воскликнула она с сарказмом. — С момента, как научилась читать, я поглощала знания как пылесос. Но я не знала, как это БОЛЬНО — быть человеком! — опять закричала она и всплеснула сжатыми в кулаки руками.

Глядя в ее искаженное пылающее лицо в обрамлении растрепавшихся волос, Сашка сильно жалел, что сроду не умел успокаивать людей. Поэтому он молчал, давая ей выкричать то, что долгое время копилось в ней и сейчас рвалось наружу, будто своим вопросом он разом сорвал крышку с бурлящего котла.

— Нигде не написано, что ждет тех, в ком течет человеческая кровь! — горько воскликнула она. — Нигде не написано, что любовь есть сумма всех чувств! Врут ваши поэты! Ненависть, злость, ревность, жадность в ней присутствуют так же, как все остальные чувства. Любовь — это их ОБЩАЯ СУММА! Итоговое количество. Просто ВСЁ! Ваша кровь дает вам эту способность, именно она возбуждает в демонах любопытство, зависть, страх и презрение, а я была чрезвычайно любопытным демоном!

Она убрала с лица волосы и сказала сердито, не глядя на Сашку:

— Пошли куда-нибудь, а то я взорвусь сейчас! Там есть озеро, неподалеку…

Она всё еще порывисто размахивала руками, и Сашка не стал брать ее за руку, а просто пошел рядом.

— Я сгорала от желания испытать это ощущение и решилась на трансформацию, — сказала Лилия несколько спокойней. — Сама нашла способ, старый и весьма ненадежный, как выяснилось, потому что я умерла. Вторая попытка оказалась удачней, я выжила, но никому не пожелаю увидеть то, во что я тогда превратилась — сгорбленное, скрюченное, жуткое подобие человека. У демонов нет понятия внешности — какая разница, как выглядишь… А оказалось, чтобы жить среди людей, человеком надо родиться!

Она усмехнулась.

— Оказалось, что счастья мало, а боли много, потому как даже в том облике я почти сразу умудрилась влюбиться. То есть это я сейчас понимаю, а тогда только ревела целыми днями и била зеркала, чтобы не видеть себя… По человеческим меркам мне было чуть больше шестнадцати лет. А объектом страсти оказался самовлюбленный красавец, который открыто высмеивал меня перед своими друзьями. Тоже очень умный. Осознав, во что вляпалась, я решила покончить с собой и сообщила ему точную дату. Он обещал прийти и привести с собой друзей. Но вместо него пришел Джокер…

Она замолчала, теребя на шее цепочку, ту самую, что он давно привык считать своей. Из высокой травы слышалось нестройное тонкоголосое пение кузнечиков. Сашка выискивал на пути метелки иссопа, стараясь держаться края тропинки, чтобы Лилия шла посередине. Но, погруженная в свои мысли, она ничего не замечала, а скорее всего, точно знала, что здесь нет опасного для нее растения.

— Джокер предложил сделку, — произнесла она спустя некоторое время, — твою раковину на новую внешность. Мне было всё равно, и я согласилась. Информацию он дал скупую: факт, что его внук появился здесь с двумя друзьями, затем один из них сбежал, но опять вернулся обратно. Джокеру нужна была раковина, которая, возможно, находится у этого третьего. И если она рабочая, в том же состоянии я должна была ее принести… Он дал мне карт-бланш и время до следующего лета, потому что последнее условие трудно обеспечить. Чтобы выяснить, рабочая ли раковина, достаточно узнать, что она не ворованная. Но получить ее в таком состоянии я могла только из твоих рук. А это значило получить твое доверие.