– Долгое время я знал только то, как быть воином и командовать другими. И это ни разу не подводило. Поэтому мне потребовалось время, чтобы понять, что с нами это не сработает.

– Ты понял, да? – поддразнила я, и его улыбка разрядила напряженную обстановку в комнате. – Как думаешь, ты когда-нибудь преодолеешь это, твою чрезмерную заботу?

Он снова вздохнул.

– Я никогда не перестану беспокоиться о твоей безопасности, но думаю, станет лучше.

– Когда я докажу, что могу постоять за себя, ты станешь относиться ко мне, как к остальным воинам?

Николас тихо рассмеялся.

– С уверенностью могу сказать, что никогда не буду относиться к тебе, как к рядовому воину. Но постараюсь не быть таким тираном. И когда ты продемонстрируешь, что готова к миссии, я не стану мешать. Гарантирую, что мне это не понравится, но удерживать не буду.

– Спасибо. – Это был маленький шаг, но шаг в верном направлении. Я хотела бы раскрыть ему мой секрет, но не желала портить этот момент.

«Скоро».

Он разжал наши пальцы и поместил свою руку над моей головой. Мне не требовалось другого приглашения, и я придвинулась, прижавшись к его боку и положив одну руку ему на грудь. Он погладил меня по волосам, как часто делал, и я блаженно вздохнула.

– Хочешь поговорить про Ванкувер? – спросила я спустя несколько минут тишины.

– Позже. Сейчас я хочу просто обнимать тебя.

Я глубоко вздохнула. Разве я могла отказаться?

Глава 17

– Думаю, мне начинает нравиться Калифорния. – Джордан прислонилась к перилам террасы на внутреннем дворе. – Я могу привыкнуть к этому.

Я втянула воздух, наблюдая за тем, как внизу разбиваются о берег волны.

– Я скучала по океану, когда была в Вестхорне. Там красиво, но ничто не сравнится с океаном.

– Это в тебе говорит ундина?

Я рассмеялась.

– Нет, думаю, просто Сара.

Она помолчала минуту.

– Когда собираешься рассказать мне о том, что произошло после возвращения Николаса из Ванкувера?

– Ничего интересного, если честно.

Джордан лукаво улыбнулась.

– Ничего, да? Так вот почему я видела, как он выходил из твоей комнаты тем утром перед завтраком?

– Он зашел увидеться со мной, когда приехал, потому что знал, что я беспокоюсь.

– Я так понимаю, правду ты не раскрыла, раз наш дом еще цел.

Я шумно выдохнула.

– Я хотела, но он завел разговор о нашей связи, о том, как ему сносит крышу, когда он думает, что я в опасности. Он еще не готов узнать, хотя мне бы этого хотелось. Ненавижу скрывать правду от него.

– Узы довольно сложны, судя по тому, что я видела и слышала, а для мужчин это сущий ад. В конце концов, он придет в себя, может быть, лет через десять или двадцать.

– Может быть.

Она толкнула меня плечом.

– Что не так? Горячий воин навещает тебя в предрассветный час. Почему ты не улыбаешься от уха до уха?

Я прикусила губу, вспоминая разговор с Николасом.

– Иногда я гадаю, вызваны ли его чувства нашей связью. Знаю, из-за нее мужчины становятся чрезмерно заботливыми, и Тристан говорил, что узы пробуждают у них довольно сильные эмоции. Что, если без связи наши чувства ничто?

Джордан усмехнулась.

– Ты что, ослепла? Этот парень без ума от тебя. И, очевидно, ты тоже по уши влюблена в него.

– Знаю, что я ему небезразлична. Но он никогда не говорит о своих чувствах, помимо того, как сильно беспокоится за мою безопасность.

– Мужчины ненавидят говорить о чувствах. – Подруга снова улыбнулась. – А Николас больше похож на человека действий, а не слов.

Я покачала головой.

– Не со мной. Он медлит.

– Он направился прямиком в твою спальню по возвращении. Мне не кажется, что он медлит.

На моих щеках расцвел румянец.

– Дело никогда не заходит дальше поцелуев. Ему нравится обнимать меня.

Джордан приложила руку к сердцу.

– Николасу Даншову нравится целовать и обнимать тебя. Бедная, бедная девочка. – Она драматично вздохнула. – Где я допустила промах в твоем воспитании?

Я оттолкнула ее.

– Забудь все, что я сказала. – Я радовалась каждой секунде, проведенной с Николасом, независимо оттого, чем мы занимались. Но я бы все отдала за то, чтобы он сказал, что его чувства глубже, чем простая забота и инстинкты защитника. Я так сильно любила его. Что, если он не чувствовал того же? Хотелось бы мне быть достаточно храброй, чтобы рассказать ему о своих чувствах и надеяться, что он ответит взаимностью. Но я не была храброй, а мое сердце не выдержит отказа.

– Мы жалкая парочка, правда? Проводим дни в окружении горячих воинов и не предпринимаем никаких действий.

Обрадовавшись возможности сменить тему, я спросила:

– Кстати, как обстоят дела с тем египтянином, который тебе понравился, – тот, с большим мечом? Как его имя?

– Хамид. – Ее взгляд на мгновение стал мечтательным, прежде чем она раздраженно фыркнула. – Он уехал в ЛА до того, как мы успели познакомиться ближе.

– Ох, как жаль.

Джордан усмехнулась.

– Не волнуйся. Я увижу его снова, и нам будет что обсудить.

Рассмеявшись, я снова посмотрела на воду. Бедняга Хамид. Он даже не представляет, во что вляпался.

– Все хотела спросить, – начала Джордан спустя пару минут. – Ты почти ничего не сказала о встрече с Мадлен. Каково это наконец увидеться с ней лицом к лицу?

– Странно. Она выглядит на наш возраст.

– Как и все, кого мы знаем.

Я пожала плечами.

– Да, но это совсем другое дело, когда перед тобой мать.

– Жаль, что тебе не удалось поговорить с ней до того, как она сбежала.

Я кивнула.

– Я не должна удивляться, но не могу поверить, что она убежала от меня вот так.

– Я могу поверить, учитывая все, что о ней слышала. – Джордан замолчала, и я посмотрела на нее.

– Что?

Она переминалась с ноги на ногу.

– Я тут подумала. Что, если мы схватим ее, а она ничего не расскажет? Что, если она в самом деле ничего не знает о Мастере?

– Зачем бы ей тогда убегать, если она ничего не знает?

– Не знаю. А почему бы не рассказать все отцу и не позволить ему уничтожить Мастера? Ей бы не пришлось больше убегать, если бы он был мертв.

У меня не нашлось ответа. Я много раз задавала себе тот же вопрос в последние месяцы. Вероятность того, что Мадлен может не знать Мастера, я даже не рассматривала. Не могла.

– Вот вы где.

Обернувшись, я увидела, как к нам через лужайку шагает Десмонд, одетый в джинсы и тонкий серый свитер, обтягивающий его мускулистое тело. За несколько месяцев, прошедших