И она, цокая каблучками сапожек о камни лестницы, стремительно куда-то удалилась.

Отбыла беспокойная фея, стало быть. Все же подчинилась системе. А я, если честно, в какой-то момент подумал, что она попробует найти способ обойти это препятствие. Как именно, сам не знаю, но попробовать можно было. И кто знает, как бы я на это отреагировал? Вдруг решил бы помочь? От этой мелкой паскудницы много шума и дискомфорта, но без нее скучно.

– Пошли, – велел я Назиру. – Заберем брата Миха, а после пойдем общаться с нашим воришкой-казначеем. Надеюсь, он принес добрые вести.

– Это в его интересах, – в тон мне ответил ассасин, заставив удивиться. Не замечал я раньше за ним подобного.

Ромула определили в один из чуланов, которыми изобиловала хозяйственная часть дворца. Хороший, к слову, чулан, вполне себе комфортабельный, просторный, с большим количеством полок, заставленных кувшинами и горшками. Причем не пустыми, а со снедью, которую от скуки и по причине природной жадности все это время активно подъедал этот пройдоха, что становилось понятным при виде груды объедков в углу. По крайней мере, до последнего времени. Сейчас ему было уже не до еды.

– Мне бы в нужник, – только завидев нас, просипел он, держась обеими руками за живот. – Срочно!

– Можно, – разрешил я. – Но только после честного рассказа о том, где ты был и что видел.

– Был в пустыне, видел закаты и рассветы, – промычал Ромул. – Еще змей и саксаул. Все, можно идти слабиться?

– Вали в штаны, – предложил ему брат Мих. – Мы свои, мы поймем. А-а-а-а! Да-да, тут же никак это сделать нельзя!

– Почему? – удивился я. – Нет, так-то понятно – культура, санитарные нормы… но если прямо беда-беда? Опять же – вон горшки стоят. Так сказать, классика жанра.

– Королевский дворец и место, где хранится еда, – коротко ответил Назир. – Если он здесь нагадит, то проявит неуважение к венценосной персоне и его стране. При наличии свидетелей, которые это могут подтвердить, его ждет суд, справедливый и быстрый.

– А после усечение головы, – простонал Ромул. – Ой-ой-ой!

– Да что ему усечение головы! – расхохотался брат Мих. – Этот прохиндей и из-под топора выскользнет. А вот традиции казначеев ему не обойти. Убей – не знаю отчего, но нельзя им показывать подобные слабости перед хозяином. Вот он и терпит.

Ромул меленько закивал и заплясал на своих коротких кривых ножках.

– Говори кратко, беги быстро, – посоветовал я ему. – Не продлевай свои мучения.

– Нашел я Рышхану! – проорал Ромул, выпучив глаза. – Нашел! Но лучше бы тебе, предводитель, туда не соваться. Плохо будет! Сильно плохо! Всем!

– Отведешь нас? – Я показал ему указательный палец правой руки.

– Нет! – Казначей задышал часто-часто, словно горячего хлебнул.

– Уверен? – Я ткнул его пальцем в живот. – А если подумать?

– Нет! – Скривил он лицо. – Я жить хочу! Ведь она же узнает, если я там буду. Могу карту нарисовать.

– Неправильный ответ. – На этот раз тычок был сильнее. – Сейчас случится непоправимое, приятель. Задницу ты, разумеется, вымоешь, а вот репутацию… Мы с моими друзьями ох какие болтливые!

– Отведу! – заорал Ромул. – Хорошо! Но только сам с вами не пойду, останусь за барханами.

– Если соврешь, про это узнает милостивый Юр, – тут же заявил брат Мих. – Если заведешь нас в западню – тоже. Что будет после, рассказать?

– Знаю, – с трудом выдавил из себя казначей. – Все, можно бежать?

– В путь, – разрешил я и даже моргнуть не успел, как этот плут испарился из кладовки. – Ждем тебя у выхода через три минуты!

– Пять! – донеслось до меня эхо.

– Ну, пять, – согласился я. – Пошли, парни.

Ох, до чего недовольный вид был у Ромула, когда он, подтягивая штаны, вышел на белый свет из дверей. Если бы рядом с ним поставили кружку молока, то оно мигом скисло бы.

– Твое могущество, давай лучше не пойдем? – обратился он ко мне. – Ну серьезно, на что тебе эта сумасшедшая, а? Если очень хочется потрепать холку кому-то из ястребов пустыни, то можно Черного Мустафу в оазисе Трех Пальм прихватить. И славы сыщешь, и казна у него неплоха. Всем хорошо, все довольны.

– Вот что за человек? – восхитился брат Мих. – Как только от мягкого места у него отлегло, сразу снова юлить начал.

– Интереснее другое, – задумчиво произнес Назир. – Почему он так боится пустынную воительницу? Какая у него провинность перед ней?

– Нет никаких провинностей, – недобро глянул на ассасина казначей. – Нет! Просто забочусь о нашем повелителе, да прольется ему небо под ноги. Там опасно, он может жизнь свою молодую потерять, осиротив и нас, и вон их, и весь мир. Когда еще в него придет подобное ему светило? Вот ты знаешь, убийца? И я нет! А вы меня безвинно обижаете! Совести у вас нет! Хозяин, а ты гляди да слушай, чтобы понять, кто тебе настоящий друг, старающийся сберечь твои здоровье и жизнь, а кто к краю пропасти ведет!

– Ну жучара! – восхитился Слав, оказавшийся рядом со мной. – Ну хитрован! Внушает! А ты чего, с нами не идешь?

– Не-а, – помотал головой я. – И рад бы, да у меня свои маршруты. Знаю, что это напрочь неправильно…

– Все правильно, – помотал головой Слав. – Твои маршруты клану столько таких ништяков приносят, о каких иные топы мечтать не могут, так что не парься. И потом, у нас клан социальный, потому и народ в нем необычный, на всю голову ушибленный. И лидер тоже. Все путем, все по делу!

Он хлопнул меня по плечу, подмигнул и побежал по ступенькам вниз, к соратникам.

Вот даже не знаю, какие чувства сейчас во мне преобладают – то ли мне приятно, то ли неловко, то ли слегка завидно. Почему завидно? А отчего-то жутко захотелось плюнуть на всех этих Рышхан, Ательстанов, Плачущих Богинь и рвануть убивать Двухголового Брина вместе с остальными. Там все просто и понятно, там не надо думать, как пройти по лезвию бритвы, не распоров ступни.

– Злой какой, – пробурчал Ромул. – Чего это я жук? Да я единственный, кто о судьбе клана нашего, самого великого под небесами…

– Заткнись и слушай меня. – Я прихватил шею казначея так, что его голова оказалась у меня под мышкой. – Ты не поверишь, насколько велико мое терпение, но именно сейчас его запасы показали дно. Я не слишком жестокий человек, Ромул. Я не стану отдавать тебя брату Миху или Назиру, которые смогут сделать твои последние часы жизни такими, что ты станешь желать, чтобы они побыстрее закончились. Нет, я поступлю по-другому. Я отправлю тебя в подвалы замка. Если точнее, попрошу короля на пару минут открыть одну из дверей, которая сейчас закрыта на замки и засовы. Он запретил ее открывать кому-либо и когда-либо, но я его брат, он пойдет мне навстречу. И, поверь, то, что тебя ждет за ней, куда хуже любых пыток. Это даже хуже того, когда воры выпотрошат все твои захоронки. Не сомневаюсь, что эти мои слова для тебя сейчас звучат как ветер, который колышет ветви деревьев, но когда за твоей спиной закроется обитая железом дверь, а под ногами окажутся осклизлые ступени лестницы, ведущие вниз, в темноту, многое станет ясным. А когда ты встретишься с теми, кто ждет тебя в этой темноте… Короче, у тебя есть пять секунд.