– Понятия не имею.

Впервые со времен парапета во взгляде Джека было что-то кроме чистой злобы.

«Это он, – прорычал Тэйрн. – Бейд скрывала правду все эти месяцы».

«Я поняла».

Я бы спросила, как дракон может утаить что-либо в Долине, но ведь и про Андарну знали далеко не все.

«Будь настороже все время», – предупредил Тэйрн.

Рианнон стиснула мою руку и поежилась.

– Может, несколько месяцев среди мертвецов изменили его характер.

– Может. – Сойер прищурился, словно пытался пробурить взглядом дыру в затылке Барлоу. – Но лучше бы нам снова его убить.

– Мне нравится этот план, – согласился с ним Ридок.

– Давайте пока будем просто присматривать за ним, – предложила я, заставив свой голос звучать как можно ровнее.

Аплодисменты тем временем наконец утихли, позволяя собрать мысли в кучку.

Джек жив. Допустим. Он – далеко не худшее, с чем мне пришлось столкнуться за прошлый год. Я справилась даже не с одним, а с двумя вэйнителями. С помощью Ксейдена уничтожила целую стаю виверн. Может, Джек изменился. Может, нет. В любом случае, мои навыки рукопашного боя и печати стали намного лучше, а я что-то сомневалась, чтобы у него было время тренироваться в лазарете.

Ридок, Сойер и Рианнон смотрели на меня так, словно ждали, что я вот-вот отращу хвост и начну изрыгать пламя.

– Да все со мной в порядке, – заверила я их. – Правда. Прекратите пялиться.

У меня нет опции быть не в порядке.

Все трое одарили меня скептическими взглядами разной степени серьезности, затем повернулись к преподавателям.

Маркем кашлянул и в наступившей тишине сказал:

– Теперь перейдем ко второму насущному вопросу.

Он кивнул профессору Девере.

– Вчера вечером произошло беспрецедентное нападение на один из наших крупнейших форпостов, – произнесла она, расправив плечи и оглядывая зал.

Среди кадетов поднялся ропот.

– Снова? – пробормотала Рианнон. – Да что за херня там творится?

Она отпустила мою руку и начала делать записи.

Сконцентрироваться. Мне надо сконцентрироваться.

– И вот это, кадеты, уже не домыслы. Не пропаганда. Не игра. – На последнем слове Девера покосилась на Маркема. – Это нападение беспрецедентное не только потому, что после предыдущего прошло совсем немного времени, но и потому, что в нем участвовали сразу три стаи.

Она вскинула острый подбородок.

Я покосилась на карту, заставляя свой разум заработать.

Моя первая догадка – это Пелхем на границе с Сигнисеном, но был еще Келдави на границе с Брайевиком, он едва не пал на прошлой неделе. Может, летуны осознали наши слабости?

– Они напали на Сэмарру вскоре после заката, когда бо́льшая часть отряда уже завершала дневное патрулирование.

Воздух застыл в легких, а сердце замерло. Теперь Девера привлекла мое полное и безраздельное внимание. Я забыла и про Джека Барлоу, и про листовки с поромиэльскими новостями – все померкло в сравнении с этими словами профессора Деверы.

Они живы. Они должны быть живы.

Я не могла представить жизнь без Миры… и Ксейдена? Невозможно даже представить себе подобную вероятность.

О боги, Сгаэль же злилась сегодня ночью. Я полностью опустила щиты и попыталась отыскать связь, которую на таком расстоянии даже не смогла бы почувствовать. И тем не менее я искала.

«Тэйрн?»

Я хотела связаться с драконом, но беспокойство переполнило меня, подавляя любую логическую мысль. Оно было не мое, однако с тем же успехом могло бы принадлежать мне. Сердце замерло от нехорошего предчувствия.

– Трое всадников, не участвовавших в патруле, успешно защитили форпост. Их победа просто поразительна. Но хотя никто из всадников не погиб, – Девера покосилась на меня, – один получил серьезные ранения.

Нет! Отрицание, быстрое и резкое.

По моим венам побежали гнев и ужас.

Профессор Девера почесала левую сторону шеи и отвернулась.

– У вас есть вопросы?

Левая сторона шеи.

Метка восстания у Ксейдена.

С Мирой все в порядке, но Ксейден… Я не могла здесь находиться. Не могла оставаться тут, когда должна была быть там. Других вариантов просто не существовало. «Здесь» больше не имело значения. Попросту не существовало.

– Мне надо идти! – Я подхватила с пола сумку и перекинула ремень через плечо.

– Они прорвались на территорию форпоста? – спросил кто-то из передних рядов.

– Ви? – Рианнон попыталась ухватить меня за руку, но я уже протискивалась вдоль заполненного ряда к лестнице.

– Кадет Сорренгейл! – окликнул меня профессор Маркем.

Отвечать ему нет времени. Для меня не существовало ничего, кроме этой непреодолимой тяги. Мое тело даже не принадлежало мне, потому что меня тут не было.

– Кадет Сорренгейл! – закричал мне вслед Маркем. – Тебе никто не давал увольнительную!

«Во двор», – пронеслась в моей голове воля Тэйрна.

Мы с ним были на одной волне, не желая ждать, пока я доберусь до летного поля. До тех пор, пока мы оба хотели одного и того же, не имело значения, от кого исходила эта неконтролируемая тяга, от меня или от Тэйрна.

– Вайолет! – прокричал кто-то мне в спину, и я услышала позади поспешные шаги.

Джек Барлоу жив. Я выхватила кинжал из ножен на бедре и повернулась лицом к угрозе.

– Ого! – Боди вскинул руку. В другой он сжимал рюкзак. – Я не хочу, чтобы ты замерзла насмерть на пути туда. – Он достал из рюкзака свою летную куртку и протянул мне.

– Спасибо. – Я взяла куртку и надела ее рваными движениями, подчиняясь чужой воле.

Боди прав. Без куртки мне конец. Хорошо, что летные очки всегда лежали в сумке.

– Я не могу остаться. Не могу объяснить. Не могу здесь находиться.

– Это Тэйрн, – понимающе кивнул Боди. – Ну, беги.

И я побежала.

Глава 27

К третьему году всадник должен развить полный контроль над своими щитами. В противном случае в момент крайнего стресса он будет не только подвержен влиянию эмоций своего дракона, но и полностью контролироваться им.

Полковник Каори. Полевое руководство по драконам

Мы приземлились в Сэмарре на закате, я к тому моменту уже находилась в полном эмоциональном раздрае. Я не могла даже заставить себя побеспокоиться о том, какое возмездие ожидает меня по возвращении в Басгиат. Я справлюсь с любым наказанием, какое придет в голову Варришу.

Каждую минуту восьмичасового полета я старалась отделить свои чувства от эмоций Тэйрна, но мне это не удалось, а он явно пребывал в первобытном режиме.

Должно быть, именно поэтому у меня в груди образовалась огромная дыра, грозившая поглотить все мои логические мысли, если в самое ближайшее время я не увижу Ксейдена. Именно из-за отчаянного желания Тэйрна увидеть Сгаэль живой и невредимой, а вовсе не из-за моего собственного беспокойства за Ксейдена так отчаянно колотилось мое сердце. В конце концов, если бы Ксейден оказался при смерти, Сгаэль проинформировала бы нас об этом, как только мы подлетели достаточно близко, чтобы драконы смогли общаться между собой. По крайней мере, в этом меня заверяла едва функционирующая логическая часть моего мозга.

Это все Тэйрн виноват. Но если это не так? Насколько сильно ранили Ксейдена?

Возможно, Сгаэль сказала Тэйрну, что Ксейден выжил, и я сама могу убедиться, как сильно ему досталось, но я все равно считала каждую секунду, пока стражники поднимали решетки. Усиленные меры безопасности были необходимы по протоколу и, учитывая вчерашнее нападение, абсолютно оправданны, и все равно каждое промедление сказывалось на моих натянутых до предела нервах.

Я осознавала, что Тэйрн все еще влияет на мои эмоции, однако этот факт не означал, что я была в состоянии их контролировать.

Как только решетка поднялась достаточно, чтобы под нее можно было поднырнуть, я так и поступила. В кои-то веки мои габариты сыграли в мою пользу. Я оказалась внутри форпоста еще до того, как решетка проделала четверть пути вверх.

Внутри царил организованный хаос. По всему двору валялись куски каменной кладки, самые маленькие из которых были вполовину меня меньше, а самые крупные – вдвое больше. Одного взгляда наверх было достаточно, чтобы понять, откуда именно они упали. На северной стене красовались подпалины – должно быть, летуны прорвали периметр.

Целители работали на сортировочной станции в южной части крепости, территория вокруг них была заполнена ранеными пехотинцами. Но среди синих мундиров не было видно черной формы. Как и кремовой.

– Вайолет? – окликнула меня Мира, спускаясь с северо-западной лестницы, которая, как я знала, вела к операционной. Ни хромоты, ни перевязок, ни крови я не заметила. С ней все было в порядке. Как и сказала