семьи, вот почему ты беспокоишься. Волнуешься. Вот и всё. Я сделал медленный вдох и отогнал от себя беспорядочные мысли. Мысли, которым совершенно не было места в моём сознании. Ни сейчас, ни когда-либо. Каори нуждалась в поддержке. И я мог бы дать ей это.

Присев перед ней на корточки, я положил руки на колени.

— Каори, мне нужно знать, что с тобой всё в порядке.

— Я в порядке, — ответила она слишком быстро.

— Нет, это не так.

— Ты намекаешь, что знаешь, что я чувствую? — проблеск раздражения окрасил её голос, и я чуть не подпрыгнул от радости.

Всё было лучше, чем статуя, с которой я имел дело несколько мгновений назад.

— Нет, конечно, нет. Но я хотел бы знать.

Она долго рассматривала меня. Её тёмные глаза были полны эмоций, которые я не мог определить, но одно было ясно: в её взгляде назревала буря. Та, которая не обязательно была направлена на меня. За её стеной безразличия скрывалась давняя обида. И боги, если бы я не хотел знать, что стало причиной этого. Она медленно опустила взгляд. Впилась пальцами в кожу. Когда она вздохнула, её плечи подались вперёд.

— Мне… трудно об этом говорить.

Я был слишком напуган, чтобы ответить, на случай, мои эмоции заставят её замолчать.

— Я выслушаю всё, чем ты захочешь поделиться.

Она кивнула.

— Ты помнишь Винна?

Знакомый жар пробежал по моим венам, и мой внутренний зверь встрепенулся. Ярость, которую я испытал, увидев, что он сделал с Линой, членом моей избранной семьи, привела меня в убийственное безумие. Но сейчас было не время уступать моему зверю. Я даже не был до конца уверен, что произойдёт, если я изменюсь во время хождения по теням, и это было не то, что я хотел проверить.

Сделав глубокий, успокаивающий вдох, я кивнул.

— Да.

— Он был не первым, кто сошёл с ума, играя с тёмной магией, — её слова были едва слышны, как будто ей пришлось выговаривать их против их воли.

Она крепко зажмурила глаза. Замерла совершенно неподвижно.

— Мои родители тоже были такими.

Какое-то мгновение я ничего не делал. Просто ждал. У меня были свои собственные сложные воспоминания о родителях, особенно о матери. Она уничтожала меня способами, которые я никогда не хотел исследовать. Если бы какой-либо намёк на присутствие моей матери каким-то образом снова появился передо мной, неважно, насколько незначительный, я бы уже был зверем, бушующим в Китском лесу. Отбросив эту мысль в сторону, я накрыл ладонью пальцы Каори. Тени ласкали ртутные вены, и она перевела взгляд с них на меня.

— Какое это имеет к ним отношение? — спросил я.

— Не знаю. Вероятно, никакого. Это просто… — она загнула пальцы, как будто пыталась переплести их с моими. — Винн в основном экспериментировал на людях. Мои родители… экспериментировали на всём. Что, если… что, если Заклинатели пропали из-за них, а не из-за Вильгейма?

У меня пересохло в горле.

— Мы даже не знаем…

— Их сослали, когда я была маленькой, предположительно отправили в какую-то тюрьму на побережье Алламера, — она поспешно перебила меня, её слова хлестали, как вода, только что прорвавшаяся через плотину. — Но они были могущественные. Такие могущественные. И опасные. Они могли бы сбежать, могли бы каким-то образом заключить союз с королём Вильгейма. Может быть, они всё это время помогали ему ловить Заклинателей. Что, если они… что, если они снова экспериментируют? Что, если…

— Каори, дыши.

Остекленевшие глаза встретились с моими, и она резко вдохнула.

— Мне жаль.

Я отпустил её руку и встал.

— Вставай.

— Что? — она моргнула.

— Встань. Вверх.

Она медленно поднялась с дивана.

— Я не понимаю.

Прежде чем она успела сказать что-нибудь ещё, я обнял её и прижался головой к её шее. Я знал, что она не сможет почувствовать тепло моего прикосновения, но я пожелал, чтобы тени окружили её и обеспечили столько комфорта, сколько я мог дать в этот момент. Сначала она не двигалась. Затем она начала дрожать. От её дрожи по чернильным усикам пробежала рябь, но я приказал им оставаться на месте. Наконец, она обхватила голову руками и тихо всхлипнула.

Как можно мягче, я заговорил прямо ей в ухо:

— Всё будет хорошо. Я обещаю.

— Но что, если я права? — прошептала она сквозь пальцы. — Я не хочу быть правой.

Грудь свело.

— Тогда мы будем делать это шаг за шагом. Но мы ещё ничего не знаем, и если мы сосредоточимся на том, что не можем контролировать…

Я послал мягкую тень извиваться между её пальцами. Каори убрала руку и стала понаблюдать за движением тени, пока она танцевала по серебряным венам на её запястье.

— Тогда зверь победит.

Слёзы выступили на её лице, и она посмотрела на меня сквозь густые ресницы. Что-то изменилось во мне в тот момент. Не мой зверь. Ничего такого, что я мог бы назвать по-настоящему. Но оно было тёплым, полным и совершенно лишним. Впервые с тех пор, как мы прибыли в Хайрат, я был рад, что физически не был там. Иначе я вряд ли бы смог сдержаться в тот момент. Мои пальцы горели от желания смахнуть её слезы. Обхватить ладонями её лицо и прижать к себе. К…

Дрожь пробежала по мне, и я был благодарен, что она этого не почувствовала.

В этот момент маленькая настойчивая тень проскользнула под дверь и помчалась по полу ко мне. Озиас. Я был так поглощён своим разговором с Каори, что не заметил, что он ждал снаружи. Странная смесь облегчения и раздражения закипела во мне. Облегчение, потому что мне не нужно было оставаться и исследовать, что, чёрт возьми, происходит в моём сознании, и раздражение, потому что…

Я опустил руки и сделал небольшой шаг назад.

— Озиас ждёт снаружи.

Каори кивнула и потёрла ладонями руки. Прямо там, где были мои тени.

— Спасибо, Калем.

— Всегда пожалуйста.

Я одарил её улыбкой, потому что это у меня получалось лучше всего — прятаться за улыбкой. И с этими словами я направился к двери, стремясь установить некоторую дистанцию между мной и женщиной, которая перевернула мои мысли с ног на голову.

ГЛАВА 27

ЛИНА

В тот момент, когда Оз и Калем вернулись, я поняла, что что-то не так. Они затащили Коста, Нока и меня в наши спальные покои, несколько тёмных усиков всё ещё цеплялись за их фигуры после теневого перехода в Хайрат, и закрыли дверь. Быстрыми, неестественными словами они рассказали, что таинственная посылка, которую, вероятно, оставила Язмин, проникла незамеченной в крепость. Каори и