– Полностью согласен с тобой, мой дорогой друг! Так ты откликнулся на просьбу молодой… ой, ой… вижу! Странные огромные челны… трехроги… орды тупоголовых менквов… Осмелюсь спросить – ты это сделал на свой страх и риск, уважаемый Хасх-веря?

– Ты ж видишь… Иначе б давно заседал бы в Седэе.

– И я… Что ж! Пусть великий Нга-Хородонг пошлет нам обоим удачу в этом деле, она нам так нужна!

Митаюки-нэ ждала посланцев так, как, верно, еще никого в своей жизни не ждала. То, что кто-то из колдунов явится в брошенный Яхаивар, она догадывалась, знала… только вот не знала, что это будет старый знакомый, который так хорошо помог с казаками… почти помог.

Юная ведьма почувствовала посланцев еще издали, точнее сказать – они сами дали ей знать – от чего Митаюки внезапно ощутила неведомую доселе гордость, еще бы: впервые могущественные властители обратились к ней… к женщине, деве – не к мужчине! Значит, признали, значит, она им нужна! Первая женщина… не считая Нине-пухуця, разумеется. Нет, нет, ей, Митаюки, такой, как у этой ведьмы, судьбы не надобно!

– Напрасно надеешься, девочка, что они поступят с тобою, как с равной! – ни от кого не прячась, Нине-пухуця возникла за спиной юной колдуньи в образе безобразно-грустной старухи с давно не стриженными ногтями и распущенной паклей волос.

Ми вздрогнула – вот ведь, старая! Только про нее вспомнишь – а она уже тут как тут.

– Хм… – Митаюки проворно спряталась за хижину, уводя туда и Нине-пухуця – не надо, чтоб строящие частокол казаки видели их вместе. – О ком это ты, бабушка?

– Ты знаешь, о ком, – нахмурилась старая ведьма. – Они уже здесь, в Яранверге. Если хочешь, могу тебе дать совет.

– Натравить казаков на посланцев Великого Седэя?! – дева дернула плечом. – Это твой совет?

– Не такой уж плохой, девочка! Но… – Нине-пухуця скорбно покачала головой. – Вижу, ты вовсе не собираешься ему последовать. А зря! Тогда прощай… я-то с вами не собираюсь… и ты прекрасно знаешь, почему! Второй раз спасти меня от костра будет явно некому…

– Так ты останешься здесь?

Старуха округлила глаза:

– Что я, совсем обезумела? Они чувствуют меня, будут искать… не найдут сейчас, явятся еще раз – оно мне надо? Уйду в лес, затаюсь меж оберегов – пущай себе ищут… – Нине-пухуця презрительно сплюнула в пыль. – Если найдут! А тебе… удачи тебе, девочка, и помни – ты играешь с огнем!

– Прощай, – обняв старую ведьму, Митаюки шмыгнула носом. – И спасибо за все. Сказать по правде, я на тебя и сейчас рассчитывала.

– И напрасно! – отвернувшись, старуха махнула рукой. – Придержать казаков пускай тебе посланцы помогут. Попроси, коль не испугаешься.

– Не испугаюсь, бабушка! Попрошу.

– Да хранит тебя Неве-Хеге!

– И тебе удачи!

Так, в общем-то, вполне мирно, без особых претензий друг к другу, простились меж собой две колдуньи, старая, приговоренная когда-то к костру, и молодая, о судьбе которой сейчас можно было лишь только гадать, да и то – без всякого успеха.

Старуха Нине-пухуця невидимой тенью прошмыгнула меж казаков да скрылась в лесочке, щелкнув по носу любопытного Ноляко, как раз в тех местах пасшегося. Шлемоголов недовольно заквохтал, забил хвостом, пасть оскалил!

– Но-но, я тебе! – поспешно успокоила ящера старая ведьма. – Ишь, вызверился! С хозяином-то твоим мы не враги… правда, и не друзья тоже. Что смотришь? Иди, вон, к трясине, пасись – там много улиток вкусных.

Митаюки-нэ не проводила старуху и взглядом – не до того, нужно было срочно отвести глаза казакам… впрочем, посланцы Великого Седэя оказались не такими уж дурнями и обо всем позаботились сами – никто из ватажников их не заметил напрочь! Да и пластавшие рыбу девы сир-тя не дернулись.

А вот Митаюки гостей учуяла, встретила заранее заготовленной улыбкой:

– Добрый путь!

– Это тебе добрый путь, дева, – сутулясь, отозвался Хасх-веря… старый друг… или – бывший друг? То нынче только одни боги и знают. Но тем не менее Митаюки-нэ в свою счастливую судьбу верила.

– Ведаешь ли, зачем мы пришли? – спросил второй, поосанистей, повыше, но вроде б и постарше, лиц обоих колдунов не было видно под масками-черепами.

– Ведаю, мои господа! – хитрая дева поспешно спрятала улыбку.

Впрочем, могла бы и не прятать – колдуны ж!

– Что смеешься-то, дщерь? – обиженно промолвил второй. – Что, мы смешное что-то сказали? Или сами смешны?

– Прошу простить, – Митаюки глубоко поклонилась. – Не удержалась. И прошу помочь… на время моего отъезда…

– Ну и наглая же ты, дева! – покачал головой осанистый спутник сутулого Хасх-веря. – Тебе же еще не разрешили тут что хочешь творить. Надеешься, что разрешат?

– Да, мои господа. Надеюсь.

Тут наконец в дело вступил старый – или бывший – друг:

– Думаю, ей надо помочь, любезнейший Нгар Сэвтя. Нельзя бледнолицых тут просто так оставлять. Пусть что делали, то и делают, и никуда пока не уходят…

– …пока Великий Седэй не решит их судьбу, – додумал посланную мысль Нгар Сэвтя, с удовлетворением ощущая, что эта нахальная девка в мозги его и его напарника лезть не смеет. Скорее всего просто, как следует не умеет. Некому было научить.

– Согласен с тобой я, друг мой Хахс-веря. Поможем деве, наложим заклятье.

– Заклятье-то наложено, мои господа! Его поддержать только…

– Поддержим! – посланцы переглянулись. – Старуха здесь была… где?

– В лес ушла, – честно призналась Митаюки. – А куда точно – не знаю.

– От нас ушла? – Нгар Сэвтя погладил пальцами маску.

– От вас. Сказала – делать ей с вами нечего.

– Что ж… – колдуны вновь переглянулись. – Правильно сказала. Однако нам ее по лесам искать несподручно… другие поищут – найдут. Идем, дщерь.

– Так… а заклятье-то?

– Поддержали уже. Ты совсем ничего не чувствуешь, что ли?

Идущий впереди Енко Малныче вдруг остановился и замер, предостерегающе подняв руку:

– Тихо! Живо сюда… и помогите мне, думайте о… о том, о чем травояды думают. О цветах, о вкусной травке…

– Колдуны? – тихо переспросил Иван.

– О них вообще не думайте!

Небольшой отряд замер под старой ракитою, затаился, так, что слышно было, как вдалеке жужжит шмель. Вскоре послышались чьи-то голоса…

Ах, какая вкусная, сочная трава!

…громкое пыхтенье и клекот.

А за этой ракитою – молодые папоротники. Нежные, сочные!

Чей-то вскрик… похоже, что предсмертный. Резкое хлопанье крыльев…

– Все! Можете уже расслабиться, мои друзья.

Над ракитником, над рябиною и ольхою, над огромными древовидными папоротниками с шумом поднялись, полетели драконы. Не сами по себе – со всадниками, один из которых – с длинными развевающимися волосами, похоже, что женщина.