И не надо никуда далеко ехать! Все рядом, под боком! Вышел вечерком, дождался объекта, дистанцию прикинул, траекторию, объем ямы посчитал и со свежими впечатлениями – домой, схемы чертить, мечтам предаваться. И в этом деле без Компанцева никак! Ничего не получится. Я пытался…

Если же дурацкий вопрос «почему?» заменить на более философское «зачем?», то тут уж я прямо теряюсь! Ну что значит «зачем»? Зачем нам необходим так называемый «образ врага»? Ясен пень, для здорового образа жизни! Друг, он что? В нужную минуту протянет руку помощи, денег подкинет, стопарь нальет. И все. А хороший враг, он всех друзей стоит! Он мыслительный процесс стимулирует, волчком крутиться заставляет! Ему ж цены нет как объекту охоты!

Тут уж без дяди Саши, как без рук! И мучиться особенно не надо, в смысле поисков прегрешений объекта. Виновен он изначально! И главное, чем хорош: если вдруг память подведет, забудешь что-то ненароком, то он, умница, сам собой все сделает. Вот, к примеру, позвонил он мне недавно…

– Алло! – нахально сказала телефонная трубка знакомым до тошноты голосом.

Я отстранил трубку от уха, осторожно заглянул в дырочки и, не обнаружив там самого дяди Саши, разочарованно вздохнул. Будь он там, я мог бы легко придавить его спичкой, но не сложилось в этот раз. Все-таки воображение – опасная игрушка: кажется, что вот только вчера с удовольствием закопал его в песок по самую шею, притоптал, подровнял, чтобы он дышать мог и мучиться дольше… Или в последний раз я его утопил, как Му-Му? А! Да какая теперь разница?! Вот же он, в трубке орет! Живехонек! Хоть сам топись…

– Алло! Дядя Паша! Ты чего молчишь? Это я!.. – пищало в трубке, а я с тоской думал о том, что просто так дядя Саша не звонит. Что-то он задумал там, на другом конце провода, и теперь, как черная чайка, парящая в вышине, предупреждает криком: «Вам-всем-придет-каюк, каюк, каюк…»

Но я и в этот раз недооценил дядю Сашу! Оказалось, что все, что можно было сделать, он уже сотворил и звонил не просто так, а узнать: удалось ли мне выжить?

– Что случилось? – спросил я хрипло.

– Ага! Живой! Как твое здоровье?

После этого вопроса у меня явственно закололо под лопаткой, и появилась давящая боль в груди.

– До твоего звонка был здоров, как бык перед забоем. А что?

– Да вот, позвонил…

Дядя Саша замолчал, и я по опыту знал – это могло быть очень надолго, а мне не терпелось узнать, что мне угрожает и с какой стороны.

– Твой звонок я уже почти пережил! Что стряслось?

– А? – очнулся где-то в телефонной сети дядя Саша. – Да я тут…

– Это я «тут», а ты «там»! – не выдержал я очередного приступа молчания дяди Саши. – Давай быстро говори, что меня ждет! А то как включу щас установку «Смерть по телефону», так тебя только по номеру и опознают!

– А у тебя есть такая штука? – неожиданно заинтересовался дядя Саша. – По телефону убить очень трудно… – с сожалением сказал он и тут же добавил: – Я вот к тебе Шевчука послал…

– Какого такого Шевчука?! – обомлел я.

– Ну, может, он и не совсем Шевчук… Но очень похож! Весь в коже, с бородой и на байке. Все расспрашивал, как мы «морок» забили да кто что сказал…

– Ты че, дядя Саша… – прохрипел я и начал кашлять.

– Его подробности интересовали, вот я его к тебе и послал. Хороший мужик…

– Какой мужик?! – заорал я, собравшись с силами. – Какой байкер?! Про «морок» не знал никто! Ни одна живая душа! Кроме нас, конечно…

– А может, ему Коля-казах рассказал? – предположил дядя Саша в искреннем желании помочь мне. – Он мне намекнул, что был у дяди Коли…

– При чем здесь дядя Коля?! – возмутился я. – Это ты все разболтал! Коля-казах в Калиновке сам себе памятник возводит с надписью «Победитель монстров». Он занят…

Прервал меня звонок входной двери. Дядя Саша в телефоне выжидательно затих, а я пытался быстро решить проблему: открывать дверь или сделать вид, что меня нет дома? Но, как ни кинь – выходило, что притворяться смысла нет. Меня заложил дядя Саша, а он любое такое дело выполнял предельно основательно и надежно.

– Убью! – пообещал я телефонной трубке, бросил ее на аппарат и пошел к двери.

За дверью обнаружился мужик, действительно, как и обещал дядя Саша, крайне похожий на раннего Шевчука: клепаные кожаные шмотки, борода, черные очки – все было при нем. Но – не Шевчук. И дело не в каких-то там мелких различиях, а в том, что настоящему Шевчуку у дверей моей квартиры в это время дня ловить абсолютно нечего. Да и не приглашал я никого…

«Встречу – урою!» – подумал я о дяде Саше, а не-Шевчуку быстро, пока он не успел открыть рот, сообщил:

– Его нет! Он ушел гулять до вечера!

Для того чтобы посетитель не усомнился в правдивости моих слов, я очень честными глазами смотрел через плечо кожаной куртки в сторону лифта, намекая на дальнейший маршрут. Но, возможно, я был не слишком убедителен, а может быть, клиент попался особо недоверчивый. Во всяком случае, моя попытка закрыть дверь успеха не имела, и мало того, я почувствовал, как мне в живот уперлось нечто твердое.

– Он – это ты! – уверенно заявил лже-Шевчук с каким-то до боли знакомым шелестяще-свистящим акцентом, и давление на мой пупок слегка возросло.

Мучимый неясными предчувствиями, я опустил глаза вниз в надежде хотя бы частично развеять сомнения, но снова был сильно разочарован. Предчувствия меня не обманули: в живот упирался обрез двуствольного ружья. И не надо успокаивать и пытаться убедить в том, что у моего страха глаза велики! Водопроводную трубу от ружья я пока еще отличить способен! А если бы это был не обрез, то при всех перечисленных обстоятельствах стволы «машинки» торчали бы у меня из спины. Кстати сказать: приклада у этой штуки тоже не было.

В общем и целом, ничего хорошего и радостного я внизу не увидел. На первый взгляд. Потом я обратил внимание на ноги рокера. Не имею понятия, какую обувь носит настоящий Шевчук, а у моего были эдакие ладные полусапожки из африканского крокодила. Черные, без единой заклепки и швов, они одной несуразностью произвели на меня неизгладимое впечатление, затмившее вид обреза у моего пуза. Я даже позволил себе расслабиться и, ухватившись за обрез и слегка развернув его, заглянуть в стволы.

– У тебя ус отклеился… – вежливо проинформировал я рокера, прищурив один глаз.

– Что? – не понял он. – Какой ус?!

– Сапог, – сфокусировал я намек. – Фасон «пальцы врозь» теперь уже не носят. Немодно и очень на перчатку похоже. Усек?

– Спасибо… – оторопело поблагодарил рокер.

Я кивнул, принимая благодарность.

– Если ты то, что я думаю, то палить из обреза и скандалить здесь ты не будешь. Но… – я медленно, чтобы не насторожить лжерокера, отвернул стволы обреза от себя и заправил их ему в бороду, – если я ошибаюсь, то, ради бога, стреляй себе!