В последние годы своего пребывания у власти стремление де Витта к политической стабильности под властью голландских регентов было сосредоточено вокруг его «великой концепции гармонии». Это была формула, в соответствии с которой молодой принц мог получить место в Raad van State, особое положение в государстве и, в конечном счете, нечто вроде назначения капитан-генералом, но только на основе отстранения от штатгальтерства в каждой из провинций.

Согласно версии «Гармонии», изложенной перед Генеральными Штатами в 1667 г., принц считался недостаточно подготовленным для занятия должности капитан-генерала, пока ему не исполнится 23, а не 18 лет (или еще на год больше), как настаивали оранжисты. Но ключевой чертой «Гармонии» в том виде, в котором она сложилась в Голландии, была знаменитая дополнительная статья, которая навсегда отменяла штатгальтерство во всех провинциях. Это дополнение, сделанное — по одному из ироничных поворотов судьбы в истории Республики — не де Виттом, а Гаспаром Фагелем, пенсионарием Харлема, и Гиллисом Валкениром, позднее ставшими ключевыми фигурами режима Вильгельма III, тем не менее следует считать центральным конституционным элементом «Истинной свободы» де Витта. Летом 1667 г. оранжисты все еще держались в тени, и поэтому меры Штатов Голландии почти не встретили сопротивления. В ходе своего обсуждения 2 августа лейденский городской совет с сожалением констатировал, что хотя несколько других городов — Энкхёйзен, Алкмар, Схонховен и Эддам — без особого энтузиазма отнеслись к предложенному проекту, только Лейден категорически воспротивился отмене штатгальтерства в принципе.

«Вечный эдикт… ради сохранения свободы», как был назван закон, был должным образом принят и обнародован. Тремя его главными пунктами были отмена штатгальтерства, постоянное отделение должности капитангенерала от штатгальтерства во всех провинциях, и передача политических функций штатгальтера Голландии провинциальным Штатам. Несколько оранжистских городов, особенно Лейден, долго вели арьергардные бои против новой присяги городских чиновников в Голландии, введенной наряду с отменой штатгальтерства, по которой городские должностные лица клятвенно обязывались соблюдать «Вечный эдикт». Здесь, однако, на кон был поставлен фундаментальный политический принцип. Доктрина Гроция, Грасвинкела и де Витта предусматривала, что Штаты были абсолютным сувереном в пределах провинции и поэтому могли обязать магистратов и других чиновников придерживаться основных принципов государства. Но оранжисты отвергали такое представление о полном суверенитете Штатов, не только из уважения к Генералитету, но и из уважения к нижестоящим властям провинции. Лейден утверждал, что Штаты были не полноправным сувереном, а представителями vroedschap'ов и городов, которые являлись конечными носителями провинциального суверенитета. Это означало, согласно лейденскому vroedschap'у, что депутаты Штатов были только выразителями интересов своих «начальников» в городских советах и поэтому не могли осуществлять суверенную власть над ними.

Вечный эдикт 1667 г. рассматривался писателями, поэтами и художниками, а также регентами, как наивысшее воплощение и венец «Истинной свободы». Одним из тех, кто с энтузиазмом приветствовал его издание, был поэт-коллегиант из Роттердама, Йоахим Оудан (1628-92 гг.), почитатель де Витта, Паэца и Остенса, который написал в ее честь эвлогию (хвалебную речь), озаглавленную «Свобода, возведенная на свой трон». Превознесение Вечного эдикта шло рука об руку с празднествами по случаю недавно заключенного мира в Бреде, еще одной темы сочинений Оудана, так как мир, по всем признакам, должен был покончить с прежней ролью Англии во внутренней нидерландской политике, сделав возможным более последовательное ограничение штатгальтерства, чем то было возможно раньше, в любой момент времени после реставрации Стюартов в 1660 г. Оудан также восхвалял Питера де Грота, опубликовав поэму в ознаменование вступления последнего в новую должность — пенсионария Роттердама в 1670 г., как воплощение триумфа партии Штатов в городе и возвращения «принципов свободы» Гроция.

К январю 1668 г. Утрехт, Гелдерланд и Оверэйссел, а также Голландия приняли «Гармонию» — и она была утверждена голосами четырех провинций против трех в Генеральных Штатах. Но в 1668 г. позиции де Витта снова ослабели, оставив многие вопросы, связанные с «Гармонией», нерешенными — среди прочих, и тот, должен ли принцу принадлежать просто консультативный или «решающий» голос в Baad van State. В Оверэйсселе раскол между оранжистами и партией-фракцией Штатов привел к новой вспышке смуты, напоминавшей события 1653-57 гг. Принц вскоре должен был отметить свой восемнадцатый день рождения и достичь совершеннолетия, и это само по себе обостряло трения, так как его советники и сторонники поощряли его укрепить свое влияние и маневрировать ради получения высокой должности. Напряженность росла также между идейными республиканцами и прагматиками из партии Штатов, склонными колебаться по мере того, как принц укреплял свои позиции. Небольшой инцидент, являвшийся своего рода предзнаменованием грядущих событий, оживил званый обед, происходивший в замке утрехтского дворянина в 1668 г., на котором присутствовали все четыре амстердамских бургомистра. В самый разгар трапезы неожиданно появился Вильгельм III собственной персоной. Трое из бургомистров, в том числе Гиллис Валкенир, поспешно встали из-за стола, сняли свои очки и объявили себя «слугами» принца, тогда как четвертый, Корнелис ван Влосвейк (1601-87 гг.), более принципиальный республиканец, ловко выпутался из затруднительного положения, учтиво объяснив, что если бы он также объявил себя «верным слугой» принца, он сделал бы это искренне.

Еще до декабря 1668 г. принц и его свита начали действовать так, словно он уже достиг совершеннолетия. В сентябре он совершил поездку в Зеландию, где его торжественно приветствовали Штаты, и принял титул «первого дворянина Зеландии». Он поручил сыну Беверверта, Виллему Адриану, heer'у ван Одвейк, исполнять обязанности его представителя в Штатах Зеландии и участвовать в голосовании в качестве седьмого члена этого органа. В октябре 1668 г. вдовствующая принцесса формально сложила свои опекунские полномочия. Голландия, однако, возразила, что принц еще не достиг совершеннолетия, отказываясь на протяжении всего 1669 г. предоставить ему заранее отведенное место в Raad van State, несмотря на протесты, особенно со стороны фризов и зеландцев.

Постепенно, по мере того, как внешняя опасность и внутренний раскол из-за отношений с Францией увеличились, позиции де Витта ослабевали. Амстердамский vroedschap, расколотый между прагматиками и стойкими республиканцами, под руководством Валкенира и ван Бёйнингена вступил в тактический союз с оранжистами, чтобы изменить политический курс по отношению к Франции, укрепить военные союзы с Республикой и достичь компромисса с принцем. В мае 1670 г. было решено, что последний должен получить место в составе Raad van State с «решающим» голосом. По мере того, как оранжисты выигрывали, а он проигрывал, де Витт стремился вернуть Валкенира и ван Бёйнингена обратно в свой лагерь. Когда он потерпел в этом неудачу и разрыв между ним и Валкениром стал открытым, он попытался сместить их и, на первых порах, как будто бы преуспел. На амстердамских муниципальных выборах в феврале 1671 г. Валкенир и ван Бёйнинген проиграли, и к власти пришла бескомпромиссно-республиканская фракция Андриса де Грефа и ван Влосвейка. Но поскольку vroedschap оставался глубоко расколотым, это, само по себе, мало чем усилило пошатнувшуюся позицию де Витта.