– Черная с косой!

Чтобы, не дай бог, не высказать своего отношения кпроисходящему, я тоже принялся за десерт. Некоторое время мы молча лопалиэскимо, и вдруг Николетта взвизгнула:

– Ой, смотрите!

Все уставились на крошечную зеленую лягушку, которуюНиколетта держала на ладони. Я улыбнулся.

– Это…

Но Николай мгновенно перебил меня:

– Вот! Мандрагора действует.

– В каком смысле? – слегка испуганно отреагировала маменька.

– Порча вышла! – авторитетно заявил Николай. – Мандрагора вкровь пошла, теперь нечисть выгоняет.

Вот тут я не утерпел и засмеялся в голос:

– Ерунда. Эскимо с сюрпризом. Внутри его лежала игрушка.

– Порча.

– Игрушка.

– Порча, – стоял на своем целитель.

Спорить с идиотом мне не хотелось, я решил воззвать к егоразуму.

– Ну посмотрите же, лягушка резиновая. Каким образом,по-вашему, порча могла принять подобный вид?

Вера схватила безделушку, сжала ее в кулаке, потом раскрылаладонь. Я удивился. От лягушки осталась кучка крошек.

– Это песок, – сообщила астролог, – такой обычно в почкахскапливается. Все болячки от порчи. Но Николетта выпила мандрагору, иэнергетическая сущность трансформировалась…

Слушать маразм далее у меня не хватило сил. Я дунул наладонь Веры, крошки мигом просыпались на пол.

– Виноват, я ошибся. Просто мне попалась машинка из резины,а у Николетты в мороженом было печенье, покрытое глазурью, в форме лягушонка,сувенир для детей, наверное, малышам он по вкусу.

– Что ты наделал, – в обморочном состоянии прошепталНиколай, – теперь все!

Вера закрыла глаза и занудила:

– От ворот поворот, уйди на вечерней звезде, укатись наночной лошади…

Мне стало не по себе, парочка выглядела очень странно.Может, у них болит желудок? Едят какую-то дрянь, спят на мочалках, вдругфруктовый лед «ударил» по их отвыкшим от нормальной пищи организмам? Тот жеЖенька Милославский рассказывал мне, что диета – это огромный стресс. К нему вклинику частенько привозят женщин, свихнувшихся на почве бесконечного подсчетакалорий. Дурочки отказываются от всякой пищи, превращаются почти в кроликов,питаясь только салатом и капустой, а потом, когда заболевают от истощения,пытаются вернуться к нормальному режиму еды. Ан нет, вот тут-то их иподстерегает опасность. Организм не хочет принимать «человеческую» еду: суп,кашу, мясо. Долгое время уходит на адаптацию. Результат диеты: выкрошившиесязубы, слоящиеся ногти, редкие волосы, кожа в прыщах, запах изо рта и вес…тридцать кило. Считается, что скелет, обтянутый пергаментной бумагой вместокожи, с зияющими дырками во рту, тощими руками, полулысый, покрытыйкрасно-синими пятнами, издающий смрад, вызывает особый интерес у большинствалиц мужского пола. Значит, я принадлежу к меньшинству, мне по вкусу женщины,похожие на наливное яблочко. Конечно, вес в сто пятьдесят кило являетсяизлишним, но есть же золотая середина. К тому же девица, жеманничающая надтарелкой, всегда вызывает у меня сомнение: небось она и по жизни такаякривляка. А та, что с аппетитом уплетает обед, скорей всего, веселый человек,без лишних комплексов.

– Вера, пошли, – вскочил Николай, – может на нас перейти.

– Да что случилось? – сердито спросил я.

И тут Николетта вынула изо рта еще одну лягушку.

– Вот, – подскочил Николай, – сколько порчи!

Я выхватил у маменьки кусок печенья:

– Посмотрите! Это всего лишь сухой бисквит!

Николай шарахнулся в сторону.

– О… о… о, ужасно! Ты взял все чужое на себя! Теперь…Николетта, что у тебя болит?

– Ну… ноги, – пролепетала маменька, – туфли узкие, жмут!

– А из внутренних органов? – перебила ее Вера.

– Желудок, печень, сердце, легкие, – стала перечислятьобожающая изображать из себя смертельно больную маменька.

– С этой секунды все твои хвори перейдут на Ваню, –отчеканил Николай. – Ужасно!

Наверное, он думал, что испугал Николетту, но та выгляделаочень довольной. Маменька с удовольствием отдаст мне свои болячки. Одно хорошо– она здорова, как первый космонавт.

Я встал:

– Извините, господа, мне пора, хочу приятно провести вечер.

– Ваня, ты куда? – в голос закричали Николай и Вера.

– По делам.

– Не ходи!

Но я уже вышел за дверь. Ей-богу, мое терпение лопнуло.Подобное случается крайне редко, но сегодня именно такой день. Интересно,сколько на свете дураков, верящих целителям и астрологам вроде Николая и Веры?Оторопь берет, когда начинаешь понимать, до чего глупы некоторые люди!

Я сел в машину, завел мотор, поехал к арке, повернул… и тутпрямо под колеса мне метнулась черная тень. Кошка! Нога немедленно нажала напедаль, но сразу остановить «Жигули» сложно, даже если скорость небольшая, ихпротащит чуть-чуть вперед. Но именно этого чуть-чуть и будет достаточно, чтобыубить глупое животное. Только не следует думать, что, пообщавшись с Николаем иВерой, я превратился в дурака, который опасается черных кошек. Вовсе нет,просто я не способен нанести вред никому живому.

Поняв, что машина все еще движется вперед, я крутанул руль ивъехал в стену дома. Послышался неприятный звук. С ужасающим мяуканьем муркаулепетнула в окно подвала. Я вышел и стал обозревать «морду» своей «коняшки».Слава богу, ничего особенного, всего лишь разбитая фара.

Не успел я сесть за руль, как затрезвонил телефон.

– Послушай, Ваняша, – зашептала Тася, – может, ты вернешься?

– Что-то случилось?

– Ну… нет.

– Тогда с какой стати я должен возвращаться обратно?

– Эта Вера…

– Говори быстрей.

– В общем, она тут гадать села и сообщила, что у тебясегодня будут сплошные неприятности от кошки, пустого ведра, священника итрубочиста. Лучше возвращайся домой!

– Спасибо, Тася, – каменным голосом ответил я, – очень мило,что ты сочла нужным предупредить меня.