– Как тебе удалось передать сообщение, вот чего я не понимаю!

– Еще раз говорю, – повторила я, – я не знаю, что случилось.

Полли долго смотрела на меня, затем наконец приняла решение.

– И правда не знаешь? – Она указала на стражника. – Идем со мной.

Мы снова взобрались на невысокий холм, с которого не было видно поле битвы, зато просматривалась гавань. И сразу стало ясно, что так взбесило Полли.

Над гаванью клубился плотный черный дым, под которым плясало пламя, пожирая снасти и паруса. Я всмотрелась пристальнее, стараясь разглядеть шлюпку серафских колдунов, но в кромешном хаосе разглядеть ничего не смогла.

– Создатель милосердный, – пробормотала я.

На сей раз я была рада, что не вижу подробностей. Наверное, матросы и солдаты, спасая жизни, попрыгали за борт и теперь сражаются с пламенем и обломками своих кораблей.

– Ты и правда не знала. – Полли тяжело сглотнула. – Скажи, чары все еще направлены на город?

Этого она видеть не могла. Роялисты задействовали всех колдунов: и на поле, и в гавани.

Я ответила честно:

– Нет. Чары исчезли. Они бы в любом случае продержались недолго.

– Следовательно, город уже освободился от их воздействия?

– Если я хоть что-то понимаю в «воздействии», то да. – Я тяжело вздохнула – стражник со своим штыком все еще находился поблизости – и рискнула спросить: – Как это произошло?

– Как? – Полли повысила голос. – Они отправили брандер![2] Какие бы жалкие отговорки ты ни придумала для… Мы должны были это предусмотреть. Сосредоточить здесь все наши корабли – чудовищная ошибка! Будь оно все проклято.

Ее голос переполнял гнев, но она застыла неподвижно с каменным лицом, наблюдая за уничтожением цвета галатинского флота.

Аннетт! Меня озарило вспышкой понимания, но радость угасла, стоило представить, как страдают люди, погибающие в гавани. Я не могла радоваться их смерти.

Но Аннетт!

Роялисты владели огромным флотом, и мы надеялись лишь на то, что наш адмирал сможет задержать их отступление. Однако ей удалось добиться большего успеха.

Со стороны битвы донесся рев. Люди Нико, освободившись от воздействия магии, вырвались из города. Я распахнула глаза, ведь это значило, что они смогли прорваться даже без моей помощи, без чар удачи и проклятий. Мы оттеснили роялистов, и армия реформаторов зажмет их в тиски. Противник окажется в безвыходном положении, ему остается лишь сдаться.

– Долго это не продлится, правда? – заметила я.

Рот Полли сжался в узкую линию.

– Нет, насколько я понимаю. Больше всего мы боялись оказаться в тисках вашей армии, но и тогда у нас оставался запасной план – мы думали, что успеем отступить к гавани. Теперь это невозможно. – Она помолчала и внезапно добавила: – Я могла бы убить тебя. Наверное, так и следует поступить.

Я содрогнулась.

– Вам больше не нужна козырная карта для торга?

– Нужна… – Полли наконец сумела отвести взгляд от пылающей гавани и повернулась ко мне. В глазах ее блестели слезы, но она быстро их сморгнула. – Как бы там ни было, я бы предпочла, чтобы у Галатии – даже такой упрямой и несговорчивой – осталась чародейка с магическими способностями. Пусть страна будет защищена перед серафцами на случай, если те решат обернуть свои заклинания против нас.

Я немного смягчилась. Полли, леди Аполлония, любила родину. Любила ее очень сильно, извращенной любовью, заставляя соответствовать своим требованиям, однако это была любовь.

– Пусть мы находимся по разные стороны революции, мы обе переживаем за Галатию, – заметила я. – Не могу ничего обещать, но я постараюсь проследить, чтобы с заключенными хорошо обращались.

– Знаю, – вздохнула Полли. – Ты это уже доказала, глупышка ты эдакая, когда отпустила меня после того, как я пыталась тебя прикончить.

– Убийцы из тебя не вышло.

Полли горько засмеялась.

– Да… Если бы мне удалось задуманное, этот день, быть может, окончился бы иначе.

– Сомневаюсь, – отозвалась я. – Моя роль была незначительной. Все сделал народ Галатии.

– Так я тебе и поверила. – Полли расправила плечи, разгладила темно-синюю юбку. – Полагаю, скоро начнутся переговоры.

* * *

Я не ожидала, что меня допустят на переговоры о капитуляции роялистов. Однако король решил, что им нужен козырь в рукаве, поэтому прислал за мной посыльного. Меня доставили со связанными руками и, самое смешное, с повязкой на глазах. Показуха, чтобы успокоить тех, кто боялся, что я могу с помощью магии повлиять на исход дела.

Я не видела, куда меня привели, но тень и легкий ветерок подсказали, что мы под каким-то навесом, воздвигнутом вблизи поля сражения. Возможно, на постаменте с тентом.

Что за нелепая претенциозность – потратить силы и время, чтобы возвести здесь специальное укрытие для судилища. Словно кто-то готовился нарисовать чудесную картину торжественной капитуляции мятежной Галатии, и художник делал зарисовки с натуры. И вот я здесь, опутанная веревками, как свинья на рынке, притом с завязанными глазами.

Я слышала, как прибыли реформаторы. Сердце подскочило к горлу, не давая сделать вдох, и я насторожилась, надеясь узнать дорогие голоса. И боясь кого-то из них не услышать.

– Вы можете снять с нее повязку. Чтобы проклясть вас, ей необязательно видеть.

Кристос – дерзкий и самоуверенный. Даже в такой момент ему плевать на манеры. Я облегченно выдохнула.

– Повязка останется, – раздался звучный голос самого короля. – Что ж. Похоже, здесь вы нас превзошли.

– Мы превзошли вас по всем направлениям.

Теодор! У меня едва не подогнулись колени. Глубоко скрытый страх, что мой принц не пережил битву, всплыл на поверхность и испарился. Слезы намочили повязку.

– И теперь требуем полной капитуляции.

– Неужели полной? – заговорил Поммерли.

– Разве это не правильный термин? – раздался отрывистый выговор Сайана.

Я улыбнулась – все трое в безопасности!

– Правильный, – подтвердил Кристос. – Просто он лукавит и пытается блефовать, надеясь скрыть факт, что они полностью окружены нашими войсками и не имеют возможности отступить.

– Довольно! – Несмотря на свое нынешнее непрочное положение, решительно приказал бывший король Галатии. – Мы готовы сдаться. Но у нас имеются условия.

– Вы не можете ничего требовать, – заявил Кристос.