Лицо Линкса снова исказилось от ненависти, и Марина схватилаДжаспера за руку и крепко стиснула, умоляя молчать. Ей показалось, чторазъяренный «доктор» сейчас накинется на них и прикончит несколькими ударамисабли, ибо пусть он и не знает латыни, но с оружием обращается отменно. ОднакоЛинксу явно хотелось оставить за собой не только последний удар, но и последнееслово.

– Не смей упоминать имени этой шлюхи! – взревел он. – Онаубила Марата… великого Марата!

– А других убили вы сами. Дантон, Робеспьер, Демулен – дасколько их еще, тех, кто сначала отправлял на гильотину других, а потомотправился туда сам. Монстр революции пожирает своих родителей… Вы толькоподтвердили это сегодня, прикончив Хьюго, одного из героев маленькогореволюционного переворота, который во главе с Джессикой решили учинить вМаккол-кастл. Кажется, на языке вашей демократии сие называется «переделсобственности»?

Марина бросила на Джаспера быстрый взгляд. Конечно, он незря затеял словесную баталию с Линксом. Но зачем? Надеется расположить убийцу всвою пользу? Или просто тянет время? Джаспер на что-то надеется. Например, нато, что Линкс, заговорившись, потеряет бдительность и тогда можно будет егообезоружить.

Ох, нет, шансы у них невелики. Джаспера сейчас и Макбет могбы свалить одним ударом своей когтистой лапы, да и Марина с Флорой не справятсяс сильным и безжалостным противником. Или все-таки попробовать? Девушкапо-охотничьи прижмурила левый глаз, но тут Джаспер стиснул ее руку, как быприказывая не двигаться. Значит, он и вправду чего-то ждет…

– Да какой же он герой? – Линкс пренебрежительно пнулмертвого Хьюго. – Скажете тоже! Хьюго – жалкий предатель, купился на сказки освоем аристократическом происхождении и готов был сам перейти в станугнетателей. Поэтому он заслуживал смерти и получил ее.

– Так, с Хьюго мы разобрались, – покладисто кивнул Джаспер.– Наше будущее – мое, Флоры, Алана, мисс Марион – тоже более или менее понятно.Само собой разумеется, тот же конец ждет и Десмонда, не так ли?

– Вы понятливый человек, мистер Джаспер, – ухмыльнулсяЛинкс.

– Польщен, – невозмутимо изрек Джаспер, и только высоковзлетевшие брови выдали чувство презрения, владевшее им сейчас. – И все-таки ячто-то никак не додумаюсь: а что насчет Джессики?

– Джессика получит все, чего хочет. Дитя народа, она всюжизнь терпела унижения от богатых. Сначала Ричардсоны за гроши купили ее унесчастной матери, которая вынуждена была продать свое дитя, чтобы не умерли сголоду другие ее дети. Но мы отомстили Ричардсонам! Я сам сжег злодеев в ихмерзком обиталище.

– Я так и думал, – хладнокровно кивнул Джаспер.

А Марина вздрогнула от неожиданного открытия. Выходит, онапопала не в бровь, а в глаз, сказав однажды Джессике про изобилие подкидышей,собравшихся в Маккол-кастл. Вот оно что… Джессика обрекла на лютую смерть своихприемных родителей!

– Со стороны Эмили Ричардсон было большой глупостью открытьДжессике тайну ее происхождения, – прервал ее мысли голос Джаспера.

– Выходит, вы знали? – изумился Линкс.

– О том, что Джессика никакая ни Ричардсон? Узнал на днях.Увы, слишком поздно, – вздохнул Джаспер. – Все с самого начала знала Урсула. Нов ее безумной голове царила такая путаница! А я был слеп, как крот. Надополагать, к Алистеру Джессика прицепилась, как пиявка, лишь для того, чтобы ещеодним аристократом на свете стало меньше?

– Именно так, мистер Джаспер! – в восторге вскричаллжедоктор.

– Знаете, Линкс, – задушевно молвил Джаспер, – в этойкоманде лицемеров вы мне кажетесь единственным честным человеком. И я глубокосочувствую вам!

– Что-то я не возьму в толк, мистер Джаспер, куда выклоните. С чего вдруг вы вздумали меня жалеть? – озадаченно пробормотал Линкс.

– С того, милейший, что вам предстоит испытать одно извеличайших разочарований вашей жизни, – соболезнующе глядя на «доктора», изрекДжаспер. – Что, например, вы скажете, если Джессика в один прекрасный деньстанет зваться леди Маккол?

– С какой бы стати? – растерянно моргнул Линкс. – Хьюго,сами видели, я прикончил, да и никакой он не лорд. Вас, мальчишку и Десмондаждет та же участь. Откуда возьмется еще один лорд, который даст Джессике своеимя?

– Похоже, Линкс, вы не только необразованный человек, но иглубокий дурак, подобно Хьюго, – заявил неожиданно Джаспер. – Не нужен ейникакой лорд, в том-то и дело. Джессика – вовсе не «дитя народа», как выизволили выразиться. И Ричардсоны не покупали ее за гроши у женщины, умирающейс голоду. Напротив, они получили немалые деньги, согласившись взять в свой домдевочку и всю жизнь исполнять некоторые причуды ее матери. Например, ЭмилиРичардсон с самого детства красила приемной дочери волосы, потому что матьДжессики была одержима желанием, чтобы ее дочь как можно меньше походила насвоего отца и единокровных братьев, которых Клер Крэнстон ненавидела со всемпылом своей неистовой ревнивой души. Дело в том, что Джессика – незаконная дочьлорда Маккола и леди Клер Крэнстон, то есть чистейшая аристократка по крови ипо духу. Вот так-то, мистер палач!

Слова Джаспера были последними, которые было сужденоуслышать Линксу. Потому что в следующее мгновение «доктор», в яростивзметнувший палаш, рухнул наземь, сбитый с ног метким выстрелом, а из-задеревьев вышел Десмонд, в руке которого дымился пистолет.

Алан, успокоившийся было в объятиях Флоры, снова перепугалсяи завопил. Десмонд поморщился, бросив взгляд в его сторону.

– Помолчите, милорд! У вас еще будет время кричать на своихвассалов. А мы все-таки родственники.

Подойдя к телеге, он сунул Алану пахнущий порохом пистолет.Флора обморочно побледнела, но Десмонд успокаивающе похлопал ее по руке:

– Не бойтесь, я ведь только что разрядил его. Кстати, этофамильный пистолет Макколов, он принадлежал Алистеру, так что пускай мальчишкапривыкает.

Алан, в отличие от Флоры нимало не испугавшийся, начал«привыкать» с огромным восторгом и сразу же попытался сунуть дуло пистолетасебе в рот.

– Оружие должно быть направлено только на врагов! –остановил его Десмонд.

Затем он, старательно обойдя взглядом оцепеневшую Марину,смотревшую на него как на привидение, улыбнулся Джасперу:

– Все в порядке, сэр?

– Как ты нас нашел? – спросил тот вместо ответа.

– А как вы меня заметили? – ответил вопросом и Десмонд.