Пара королевских судей переглянулась, задумчиво помедлив с ответом.

– В Англии такого еще никогда не случалось, – удивленным тоном ответил сэр Эдвард, – на самом деле, в этом графстве нам впервые предстоит разбираться с такой большой группой обвиненных в колдовстве людей.

– За все время ваших ассиз?

Он кивнул. Не в силах удержаться, я посмотрела на Роджера, ему уже явно не терпелось вступить в разговор.

– До сих пор они успешно скрывали свои злодейства по всей стране, – заявил он, – тут ведь, как с ловлей мышей: поймав одну, понимаешь, что где-то поблизости целый выводок. Наш король давно подозревал, что Ланкашир стал тайным пристанищем разного рода преступников и колдунов, поэтому я только рад помочь искоренить сей порок до того, как он распространится и заразит все королевство, предоставив его на ваше правоспособное рассмотрение.

– Неужели вы подразумеваете, что такой порок подобен чуме? – поинтересовался сэр Эдвард.

– В известной степени. Обратите внимание на этих Дивайсов и Редфернов: они живут поблизости друг от друга. Если одно семейство увлеклось колдовством, а другое тоже занялось им для собственной защиты или в других целях, то это уже не случайное совпадение. Однако старуха Демдайк злодействовала уже не одно десятилетие.

Осознав, что готова испепелить его взглядом, я опустила глаза.

– Почему, как вы полагаете, эта старая женщина до сих пор избегала наказания, если дело обстоит именно так? – удивленно спросил Томас Поттс. – Неужели раньше никто не обвинял ее?

– Никто, насколько мне известно.

Убрав грязные тарелки, слуги принесли вторую перемену: устричные пироги. Впереди нас ожидали еще три перемены блюд, и за это время мне необходимо убедить судей в том… В чем же именно?

– Где вы остановились на ночь? – спросил Ричард.

– Неподалеку отсюда, на скромном постоялом дворе.

– О нет, я настоятельно прошу вас воспользоваться нашим гостеприимством.

– Не будет ли это излишне навязчиво с нашей стороны? Нам надо выехать рано утром.

– Хотя перины были бы гораздо приятнее надоевших соломенных тюфяков, – заговорщически подавшись вперед, пробурчал Томас.

Мужчины рассмеялись.

– Полагаю, – прочистив горло, заметила я, – избавившись после выезда из Йоркшира от сторонников Дженнет Престон, вы вздохнули с облегчением.

– Именно так.

– И вы еще не сталкивались с подобными протестами по поводу так называемых пенделских ведьм?

– Мы совсем недавно в Ланкашире, – ответил сэр Эдвард, отрезая устричный пирог, – и пока не ознакомились с деталями этих дел, учитывая, что сначала нам предстоит разбираться с делами в Уэстморленде. А много ли женщин обвиняется?

– Дюжина или около того. Но, к сожалению, одна уже умерла, – бесстрастно произнес Роджер, – однако в данное время я расследую очередное дело женщины из Падихама.

– Очередное дело? – мне не удалось смолчать.

– Мой коллега, господин Баннистер, возьмет показания у ее служанки, она клянется, что своими глазами видела духа-покровителя миссис Пирсон.

– И в каком же виде?

– В виде жабы.

В последовавшем удивленном молчании явственно послышался сдавленный смешок, изданный Томасом Поттсом. Роджер сделал вид, что ничего не заметил.

– Миссис Бут, служанка, чесавшая шерсть в доме Пирсонов, говорит, что попросила у нее молока. Они добавили в очаг дров, чтобы подогреть кастрюлю с молоком, а когда миссис Пирсон забирала кастрюльку, из-под дров выпрыгнула странная жаба – вернее дух-покровитель в облике жабы. Маргарет Пирсон взяла эту тварь щипцами и вынесла во двор.

– Хотелось бы мне знать, Роджер, – тихо начала я, – вы сами видели кого-то из этих духов-покровителей?

В неловком молчании Роджер задумчиво пережевывал пирог.

– Дьявол является только тем, кто жаждет общения с ним, – в итоге ответил он.

– Разве не вы говорили, – не в силах сдержаться, продолжила я, – что дух-покровитель является вернейшим признаком ведьмы? Не означает ли это, что если у предполагаемых ведьм нет духов-покровителей, то, вероятно, они просто невинные женщины?

Роджер пристально посмотрел на меня из-под набрякших тяжелых век. Поднял бокал и глотнул вина.

– С той же вероятностью они могут хорошо прятать их.

– Господа, – обратилась я ко всем участникам обеда, – у меня есть большая собака, и она повсюду сопровождает меня. Не могут ли и меня обвинить в колдовстве?

Все молчали, а я взглянула на Роджера, хладнокровно смотревшего на меня.

– Такое впечатление, госпожа, что вы напрашиваетесь на обвинение. На вашем месте я вел бы себя крайне осторожно. Вам должно поддерживать вашего мужа. Его имя, как сообщили мне сэр Эдвард и сэр Джеймс, уже известно в Уайтхолле с наилучшей стороны, поэтому не стоит портить его репутацию.

Судьи обменялись смущенными взглядами.

– Падихам тоже относится к Пендл-форест? – вежливо поинтересовался сэр Эдвард.

– Граница проходит по нашей реке, – добродушно пояснил Ричард, обозначив ножом саму границу, хотя выражение его лица оставалось непроницаемым, – поэтому в этом доме вы будете в полной безопасности.

– Вы не можете поклясться в этом, – возразил Роджер, глядя непосредственно на меня, – учитывая, что одна из обвиняемых бывала у вас.

Несколько властных и проницательных взглядов мгновенно обратились ко мне, и я невольно онемела. За нашим столом явно доминировал Роджер, и мужчины, отведя взгляды от меня, недоверчиво взглянули на него.

– Среди обвиняемых есть женщина, Алиса Грей, она обслуживала Флитвуд в качестве повитухи.

Он произнес слово «повитуха» с таким скептицизмом, словно она претендовала на роль русалки.

Лицо сэра Джеймса озадаченно вытянулось.

– Какой необычный случай.

– Весьма.

Роджер не сводил с меня глаз. В этот момент я исполнилась презрением не только к нему, но и к Ричарду, пригласившему его сюда, несмотря на то что он знал о моей цели. Все могло бы сложиться совсем по-другому, если бы мне не помешали эти двое. Я рассказала бы о деле Алисы и, вероятно, смогла бы способствовать улучшению ее положения. Но мы собрались все вместе, словно одна неблагополучная семья. В этот момент подали основное блюдо: огромная щука изящно свернулась на блюде, размером с каретное колесо. Мы с Ричардом встретились глазами, и в его взгляде горел опасный огонек, хотя к нему и примешивалось нечто вроде легкого чувства вины. Возможно, он осознал теперь последствия своего поступка.

– Господа, перед тем как мы насладимся нашим очередным блюдом, позвольте мне с разрешения моего супруга поведать вам одну историю.