Если дядюшка – это, конечно, не Вернан.

– А с эссом Вернаном Сайри вы знакомы, Сина?

– С вашим кузеном? Миледи, он навещает вас ежедневно, и вчера навещал. Такой приятный, учтивый. Вы не помните? Ну выпейте же…

– Выпить? – Ринна с усмешкой посмотрела на стакан.

Посторонний запах был еле-еле уловим, но Ринна любила запахи и всегда их различала. Правильно смешать специи и даже определить редкую травку – зачем ещё людям нос? Она никогда не думала, что и это свойственно скорее кошкам, пока Мара не обратила внимание на её «кошачьи» наклонности в целом. Что ж, возможно, этому она тоже научилась у своих рысей. Какая разница, у кого учиться? Во всяком случае, пить то, что в стакане, категорически не хотелось.

– Сина, вы видели в моих вещах кулон с нежно-голубыми камнями?

– Нет, миледи, только серёжки. Ах, может быть, он был на той порванной цепочке? Надо спросить у эсса Сайри.

Про брачный браслет и гильдейский знак Ринна решила не спрашивать.

– Сина, прошу вас, передайте моему дядюшке, что я очень хочу его видеть. Мы должны поговорить. А это я не стану пить. Вылейте, – она хотела вернуть стакан, но передумала, сама подошла к окну и, приоткрыв раму, выплеснула лекарство, отчего Сина ахнула.

– Можете доложить, что я выпила, – посоветовала она. – Кажется, это лёгкие сонные капли, всего лишь. Я не желаю спать, отлично себя чувствую и хочу позавтракать. Только не вздумайте добавлять мне что-нибудь в еду, прошу вас.

Горничная убежала, прижимая к себе поднос.

Да, это были сонные капли и ещё что-то неизвестное. И, получается, Ринна это пила ежедневно. И была при этом не в своем уме, как видно. А в чьём?..

Как можно, чтобы она не помнила десять дней своей жизни? Десять – в лучшем случае. Наверняка больше. Первая мысль – о том, что надо немедленно отсюда сбежать. Любым способом! И хорошо бы вообще понять, что происходит. Нет, не так. Необходимо понять, что происходит! Явно ничего хорошего.

В комнату заглянула всё та же горничная:

– Миледи, ваш дядюшка спрашивает, не соблаговолите ли вы с ним позавтракать?

– Да, конечно, – сразу согласилась Ринна, – эсс Вернан тоже будет?

– Он в отъезде, насколько мне известно. А эсс Говерик всегда ест у себя.

– Эсс Говерик? А это кто? – заинтересовалась Ринна.

– Я думаю, это друг вашего дядюшки. Он очень нелюдимый, но тоже милый, вежливый.

– Понятно. Тогда помогите мне с платьем, Сина.

Эсс Говерик. Что-то было в этом имени… знакомое?

Эсс Сайри её опекун? С какой стати? Кто его назначил? Какая глупость. И вообще, это банкир, отец Вернана? Умный и добрый человек, они так доверяли ему. Так или иначе, этот разговор что-то прояснит.

Он ждал в маленькой столовой, куда её проводила Сина. Незнакомец. Впрочем, семейные черты Сайри заметны – наверняка родственник. Горничная быстро убежала, оставив их вдвоём.

– Прекрасно выглядите, дорогая леди Ринна! Видно, что ваше здоровье улучшилось! – он расплылся в радушной улыбке.

Ринна действительно и чувствовала себя прекрасно, насколько это возможно в душевном смятении, и выглядела неплохо – если верить зеркалу в спальне. Её платье, причёска, все мелочи соответствовали прежней леди Ринне Венеш, дочери графа Ленгара, были привычными и естественными. А изгнание, цирк, кондитерская – вот что больше похоже на безумие. А Рик?..

– Доброе утро, эсс! – поздоровалась она сдержанно. – Пожалуйста, объясните, кто вы и почему мы здесь?

– Ах, дорогая леди Ринна! – его лицо приняло торжественное и скорбное выражение. – Ваш отец позаботился о вас. Он взял с нас обязательство вам помочь, если будет необходимо. Вы, беззащитная девушка, оказались жертвой злодеев, которые мечтают лишь ограбить вас. Но мы успели!

– Что же мне угрожало?

– Тюрьма, леди Ринна. Вы якобы планировали убийство. Дикость, верно? И позор, потеря репутации! Мы сомневались, стоит ли вас беспокоить такими напоминаниями, или оставить и дальше пребывать в блаженном неведении. Но я убеждён, что лучше знать всё – в пределах, которые вы способны осознать, конечно. Мы ваши друзья. Во имя вашего отца – доверьтесь…

Вот так, значит.

Она вглядывалась в лицо собеседника. Он говорил гладко, убедительно, смотрел проникновенно. От него пахло… лукавством? Страх точно имеет запах, наверное, ложь тоже. Странно, что Ринна осознала это только теперь, раньше не замечала. Пламя знает, что происходит, но дочь Лайна Венеша должно справиться.

– Эсс, вы забыли представиться, – мягко напомнила она. – Давайте начнём с этого? Мне сложно обсуждать серьезные вопросы с незнакомцем.

– О, простите, леди Ринна! – он прижал руку к груди. – Я ведь уже представлялся, но ваша память, увы… Винтер Сайри, банкир. Теперь я владею долей в известном вам банке «Три изумруда» и призван отстаивать ваши интересы, согласно распоряжениям лорда Лайна Венеша. Он был проницательным человеком и понимал, что вы, юная девушка, уязвимы. Он позаботился о вас и об известном вам состоянии, которое мы храним.

– Очень приятно, эсс Сайри, – улыбнулась она. – Я юная девушка? Вы мне льстите. Отец оставил ещё какие-то распоряжения? Хорошо. Я правильно поняла, что вы заняли место прежнего… эсса Сайри? – она не помнила, как зовут отца Вернана, ей хватало фамилии. – Кем вам приходится Вернан Сайри?

– Мой любимый брат умер, – он печально наклонил голову, – да, я занял его место. Мне достались его дела, его должность в банке. Таковы были семейные договорённости.

– Примите моя соболезнования, эсс Сайри, – сказала она, – наши встречи с вашим племянником были столь поспешными, что он не успел сообщить мне об утрате. Ваш брат был замечательным человеком, очень великодушным и честным. Это мнение моего отца.

Ей показалось, или этот «новый» Сайри слегка поморщился?

– Но мы ведь собрались позавтракать? – напомнила Ринна самым светским тоном, – может, приступим? А потом вы покажете мне документы, – она подошла к хозяйскому месту у торца стола, эсс Сайри поспешил отодвинуть для неё стул.

Ринна села, расправив платье. Мелькнула мысль, что она, пожалуй, соскучилась по всему этому: по хорошему платью, по вот так накрытому столу, по предупредительной прислуге. Она бы даже не отказалась схлестнуться за столом с графиней Бьюлой из-за какого-нибудь пустяка – обменялись бы парой колючих реплик, понятных только «своим».

Ах, нет. О чем она только думает?!

– О каких документах вы говорите, миледи? – спросил банкир, тоже устроившись за столом.

– О распоряжении отца насчёт вас, эсс. Об условиях вашей опеки надо мной. Ведь после смерти отца я официально нахожусь под покровительством брата, графа Ленгара. Ни о ком другом опекуне и речи не было.

– Гм. Конечно, вы увидите все документы и сможете сверить печати. Граф предполагал, что у вас могут быть неприятности и потребуется дополнительная защита. Вот только мы заботились в первую очередь о спасении вас, а не о документах. Так что документы – позже. Кстати, где печать графа Ленгара? Та, которая для хранилища?