— Как вы думаете, а нам брат разрешит покататься? — с тоскливой надеждой спросила Анхелла.

— Я бы не отказалась оценить ходовые качества этого новшества, — мечтательно покачала головой звёздная бабушка.

— А я бы хоть одним глазком хотела посмотреть на этих купцов, — вздохнула одна из тётушек и жадно переспросила: — А правда, что у них руки совершенно чистые?

Ньонская традиция наносить татуировки в применении к купечеству приобретала серьёзный вес. Так, нечестного купца могли заклеймить на всю жизнь; и напротив, крупная сделка, в которой купец был на высоте, могла быть отмечена соответствующим знаком. В Ньоне представителей этого сословия всегда было легко узнать: они щеголяли обнажёнными руками, демонстрируя всему миру свою репутацию. С купцом, который скрывал свои руки, никто и дела иметь бы не стал.

В это утро, сидя за завтраком с дамами, Эсна осознала, что у неё есть и ещё одна сторона ответственности. Из всех них она единственная, кто может серьёзно влиять на уровень их жизни, и если она не позаботится об их потребностях и желаниях — не позаботится об этом никто. Конечно, и у княгини есть влияние на сына, но опытная интриганка никогда не обременяла владыку мелкими просьбами, сберегая свой капитал для крупных операций.

Поэтому вечером Эсна решилась попробовать.

К делу она подошла самым серьёзным образом: принарядилась, приукрасилась, надушилась, и явилась в покои к супругу аккурат к ужину. С порога засветила самую яркую и солнечную улыбку, на которую была способна. Эта улыбка отразилась на его обычно хмуром лице, разглаживая его и зарождая сияние в глазах.

Конечно, ужинали они вместе; у Эсны вполне получилась довольно живая беседа, и ближе к концу трапезы она взялась за исполнение своего плана.

— Грэхард, милый, — она слегка наклонила голову, приласкала его нежной улыбкой и тихо коснулась его ладони, — у меня есть к тебе одна просьба...

В высшей степени благодушный Грэхард взял её за руку и выразительным движением бровей показал, что готов слушать.

Мило смущаясь, Эсна поведала о том, как ей самой понравилась каравелла, и как много она рассказывала о своих впечатлениях другим дамам, и как им всем тоже очень захотелось посмотреть... и, быть может, грозный владыка будет так любезен, что...

Он оборвал её излияния весёлым смехом:

— Всё, что захочешь, солнечная, — горячо заверил он. — Скажи Дереку, пусть устроит.

Эсна незамедлительно отблагодарила супруга долгим поцелуем; поцелуй ожидаемо перетёк в нечто большее; нечто большее весьма растянулось во времени; и не было ничего странного в том, что в этот раз уже она уснула в его покоях, а ему и в голову не пришла мысль её выпроваживать.

...к счастью, в этот раз владыка не проспал и тихо удалился по своим правительственным делам, успев, впрочем, отдать распоряжение прислать жене служанку, дабы та могла помочь госпоже с утренними процедурами.

Так что настроение Эсны с раннего утра было самое что ни на есть лучезарное — хотя позже она и была слегка обескуражена тем, что за весь день ни разу не столкнулась с Дереком. Возможно, она не заметила бы этого исключительного обстоятельства — обычно они пересекались по два-три раза — но как раз сегодня он был ей нужен, чтобы передать распоряжение о каравеллах.

На другой день, к её уже большому недоумению, история повторилась, поэтому на третий Эсна отлавливала Дерека уже целенаправленно, так что добилась успеха. Тот, правда, получив поручение, тут же и убежал по делам, обойдясь без своих обычных шуточек, и Эсне подумалось, что Грэхард, наверно, уж очень его нагружает. Её глазами выглядело так, будто Дерек занимается вообще абсолютно всем — хотя скорее это было связано с тем, что только Дереку владыка мог поручить деликатное дело присмотра за супругой.

Так или иначе, вторая прогулка на каравелле состоялась — без анжельских купцов, разумеется, и даже без Грэхарда. Дам сопровождали туманный принц и его благолепие — по неясным причинам, глава совета Небесного выступил в роли наперсника.

Больше всего энтузиазма проявляла звёздная бабушка. Нимало не чинясь, она подхватила под ручку старпома и отправилась с ним в путешествие по кораблю, подробно и эмоционально обсуждая все нюансы его постройки. Эсна сперва было увязалась за ними, но быстро потеряла нить рассуждений — хотя до этого дня ей казалось, что она прекрасно разбирается в кораблях, но на практике выяснилось, что большое трёхмачтовое судно — это вам не лёгкая яхта.

Вздохнув, она вернулась на ют — там для дам был накрыт стол с закусками и напитками. Туманный принц взял в оборот капитана — они обсуждали стратегию вооружения каравелл — а княгиня негромко рассказывала дочери о каких-то постройках, мимо которых двигался сейчас корабль. Остальные наслаждались морской прогулкой и вели самую светскую беседу.

В морских боях Эсна смыслила мало, пустая болтовня ей претила, поэтому она сочла возможным примкнуть к княгине.

Та неспешно втолковывала дочери, что Грэхард едва ли разрешит ей участвовать в проекте Эсны — всё-таки принцесса дома Раннидов, которая вздумала преподавать детям из бедных семей, это нонсенс! — но если прижать Милдара, то можно вытрясти из него более перспективную идею.

— Если дело в престиже и репутации, — отметила Эсна, — то нужно организовать что-то элитное.

— Да, но что? — грустно спросила Анхелла.

Дамы задумались.

Если говорить об элите, то тут образование было исключительно домашним, а идти в частные учителя — тоже недостаточно престижно для принцессы.

— Надо озадачить Милдара, — твёрдо решила княгиня и позвала: — Ваше благолепие!

Тот незамедлительно подошёл. Его морщинистое лицо осветилось искренней улыбкой.

— Небесная госпожа, — кивком выразил готовность слушать он.

— Нам бы, — княгиня весело оглядела дочь и невестку, — устроить новый приём с господином Милдаром...

— Нет ничего проще! — приложил руку к сердцу его благолепие и поклонился.

Эсна и Анхелла переглянулись с улыбками, в которых светилась надежда.

Интермедия

Сегодняшний совет в Среднем дворце явно имел морской уклон: за одним из столов собралась целая толпа офицеров флота, включая самого младшего из Руэндиров. Обсуждали пиратский вопрос: для Ньона он, как и всегда, стоял весьма остро.

Даркийские, анжельские, ниийские и либерийские пираты представляли одну сторону проблемы. Но сегодня совет интересовала другая сторона — пираты собственно ньонские. Люди эти, с одной стороны, находились вне закона, с другой — покарать их представлялось делом нереальным или, во всяком случае, трудноустраиваемым.

В этом совете младший Руэндир вёл проанжельскую партию: предлагал применить анжельские способы решения таких вопросов к ньонскому законодательству.

— В настоящий момент, — убедительно вещал он, — у выбравших однажды путь пиратства нет возможности вернуться к честной жизни. Пример Анджелии же ясно свидетельствует, что наличие такой возможности играет на благо государства.