Мой отец пополз назад через поле. Он забарабанил в дверь черного хода, потому что не мог встать, повернуть ручку и открыть дверь.

Назавтра после обеда, когда нога Вергилия уже была в гипсе и его усадили на два стула у окна, Джимми Мак зашел проведать его. Он выслушал полный отчет о наших коровах, которые были повернуты на утоплении. Потом медленно кивнул и поскреб в начинающейся щетине бороды, которая у него была всегда, за исключением воскресений.

— Ничего такого не случилось бы, — сказал он, — но они ищут воду, чтобы напиться.

Мой отец рассказал это нам. Как и все другое, что он рассказывал, эта повесть тоже была не в его пользу. Он никогда не был героем, и из этого я делаю вывод, что мы должны были познать нечто вроде благодати, — если для познания благодати надо потерпеть жестокое поражение.

В тот год он решил отвести Большой Луг под картофель. Я думаю, надо говорить «посадить картофель». Принцип был прост. Вы покупаете семенной картофель, выкапываете ямки, всовываете в каждую по картофелине и закапываете. Каждый семенной клубень, купленный вами, даст минимум десятикратный урожай. Возможно, двадцатикратный, если год будет хорошим. У Томми Мерфи был в Корке кузен с бороной. Тот кузен приехал в Клэр и только вносил корректировку. Он пришел, влез на стену и посмотрел на поле.

— Там несколько камней, — сказал он. — Их нужно убрать.

Оказывается, у него было Корковское мастерство преуменьшения. Кто знал, что одно поле может скрывать столько камней? Если бы их выложить один к другому, то там не было бы вообще никакого поля. Если бы у вас была склонность к Ветхому Завету, как у Мэтью Бэйли, то вы предположили бы, что камни дождем сыпались с неба[551] каждую ночь. Возможно, так и было. Или, возможно, каждый фермер в округе откопал свои камни несколько лет назад и свалил их на наши поля, пока МакКарроллы мечтательно смотрели на Атлантику и сосали водоросль. Оказалось, у нас коллекция мирового класса. Были верхние камни, средние камни, глубинные камни. И еще валуны.

Вергилий взялся за дело. Кожа на кончиках его пальцев, суставы обоих больших пальцев, костяшки пальцев обеих рук, коленные чашечки сразу почувствовали это. Он вышел в поле еще до петухов мартовским утром, впечатывая тепло своих ног в высокие резиновые сапоги. Он вышел через черный ход, тихо бормоча на выдохе. Кончиками ушей почувствовал мороз, пока пересекал открытое поле, направляясь к верхнему углу, где опустился на колени, решив, что стоять на коленях гораздо лучше, чем наклоняться. Он скреб в земле, выбирал камни и бросал их в ручную тележку. Утренняя заря вставала под скорбный стук, — стук, пугавший сорок, пока не стал для них привычным, и они опять прилетали клевать червей. Те поднимались на поверхность, не понимая того, что понимали птицы, а именно того, что мужчины готовили землю Весной, а картофель сажали около Дня Святого Патрика[552].

О чем думает мужчина, когда целый день стоит на коленях в поле возле реки? Понятия не имею. Полагаю, некоторым пришло бы в голову, что, возможно, поле было непригодно. Но, как и я, в вопросах сельского хозяйства мой отец был простаком, и потому я полагаю, что он просто подумал, что это и было то, что называют «обрабатывать землю». Если вы знаете латынь, сделайте перерыв, прочитайте «Георгики» Вергилия, написанные приблизительно в 30-м году до н. э., и тогда увидите, что Вергилий тоже испытал затруднения с занятием сельским хозяйством. Но у него не было наших камней. У нас на ферме всегда их было слишком много.

Мой отец наполнил тележку до краев и внезапно обнаружил, что изобрел новую боль под названием «разгибание спины». Он подошел к тележке и хотел поднять ее за ручки, и тут его озарило — он понял Архимеда: камни тяжелые, земля мягкая[553]. Папа не мог толкать тележку. Колесо погрязло в земле.

— Только птицы были свидетелями позора вашего отца, — сказал он нам. — Пришлось вынимать камни из тележки.

Он решил не вывозить камни на ручной тележке, а собирать их в конические кучи по краям борозд. Камни все еще там. Они заросли травой, и потому наш задний луг похож на инсталляцию художника или на зеленое море с замороженными гребнями волн. Эти кучи — памятник Картофельным Годам, я полагаю. Коровы Мака используют эти камни как скребки для задниц.

Вергилий оставил нам Метод Суейнов. День за днем он продвигался на коленях, вынимая камни. Потом он продвигался на коленях, кладя в землю семенной картофель. Его руки стали похожи на старые географические карты. В каждой морщине и линии была часть нашего поля. Когда он посадил всю картошку, кузен Мерфи возвратился с бороной и закрыл их землей. Потом Кузен стоял на стене, и мой отец в виде С-образной кривой стоял возле него.

— Это место здорово проклято камнями, — сказал кузен с акцентом жителя Корка. Потом напустил на себя проницательный вид, помолчал, кратко кивнул на теперь невидимый картофель и добавил Язычески-Христиански-Суеверное Благословение, которое мы здесь используем во всех случаях:

— Ну, да принесут они вам удачу. Да благословит их Господь[554].

Бог, оказывается, не является большим поклонником картофеля в Ирландии. Может быть, осталось какое-то незаконченное дело между Ним и Уолтером Рэли. Может быть, как и табак, картофель не должен был быть принесен в эту часть мира. Может быть, Бог специально не поместил здесь ни того, ни другого, ведь Он знал, что делает, и тем растениям было предназначено оставаться в Южной Америке. Ясно же, они не должны были прибыть в эту страну. Это-то ясно. Если вы помните, Он уже послал довольно серьезное сообщение. Прекрати Жить на Картошке, Ирландский Народ, — такова была суть. Ловите Рыбу — это было продолжение, но люди не отнеслись к этому серьезно.

Однако за две недели до Пасхи первый картофель моего отца пророс. Мэри пришла к задним воротам и взглянула на своего мужа, осматривающего борозды, и в зеленых побегах, я полагаю, она увидела оправдание. Папа не был безумцем, он был всего лишь мечтателем. Мужчины вообще гораздо более склонны к мечтательности, чем женщины. Это данность. Прочитайте «Ностромо» (Книга 2819, Джозеф Конрад, Пингвин Классикс, Лондон), прочитайте «Джуда Незаметного» (Книга 1999, Томас Харди, Макмиллан, Лондон), прочитайте до того места, до которого дочитал мой отец и до которого потом добралась и я, до страницы 286, Том Первый, «В поисках утраченного времени» Марселя Пруста[555] (Книга 2016, Даблдей, Нью-Йорк), прочитайте «Ридерз Дайджест, Краткая История Мира»[556] 1975 года (Книга 1955, Ридерз Дайджест, Нью-Йорк) и после этого скажите мне, что мужчины не мечтатели. Но у Папы была хорошая мечта. Возможно, лучшая, настоящая, мечта о том, что мужчина и женщина могут жить вместе на участке земли возле реки, мечта, в которой вы могли просто быть. Хотя каждый сидящий на подоконнике в почтовом отделении утверждал, что все пять акров поля МакКарроллов не годятся для выращивания картофеля, картофель там был. Мэри вошла в кухню, будто танцуя. Ее мать месила кулаками тесто.