Да-да! Знаю. Глупо, нелогично, недальновидно, но мне так хотелось снова ощутить объятия партнера, его страсть, его силу, его нежность… Всего его.

Что ж, видимо, Рус почувствовал это мое желание.

Он вернулся.

А потом была ночь. Волшебная, чувственная, страстная. И мы любили друг друга, забыв обо всем – об ошибках и сомнениях, о недоверии и страхе, о недавних расставаниях и ненужных обидах.

Прикосновения обжигали, тела плавились, дыхание срывалось.

– Мари. Моя Мари. Только моя, – раздавался в полутьме спальни хриплый мужской голос. – Никому не отдам.

«Твоя. Никому не отдавай. Держи крепче», – молча соглашалась я, заглядывая в родные грозовые глаза.

И тонула в них, растворяясь в непривычной нежности партнера.

Утро началось с бодрой мелодии телефона.

Стоп. Какой будильник? Каникулы же!

С трудом разлепив веки, дотянулась до мобильника и непонимающе уставилась на экран. «Василий Ильич» – высвечивалось имя абонента.

Мне понадобилось несколько секунд, чтобы сообразить, кто это.

Так, Маруся, не тупи. Что за дядечка проходит в твоем телефоне под таким колоритным именем-отчеством?

Протирая глаза, судорожно попыталась вспомнить, откуда могу знать непонятного товарища, перебирая в уме всех своих знакомых, и только потом до меня дошло – это же мой недавний попутчик! Ну тот, что кормил меня пирожками и байками про оборотней!

– Машенька, доброе утро, – услышала я надтреснутый голос. – Это Дронов, Василий Ильич. Я тебя не разбудил?

М-да. И что прикажете отвечать? Правду? Или снова соврать?

– Здравствуйте, Василий Ильич, рада вас слышать, – проигнорировав неудобный вопрос, ответила своему знакомцу. – Как поживаете?

– Да хорошо поживаю, – в трубке что-то грюкнуло. – Я чего звоню? Я тут в город приехал, на рынок, вот, хотел тебе гостинцев передать от Ниночки моей. Минут через десять освобожусь и заскочу. Диктуй адрес.

Меня умилила подобная простота.

– Василий Ильич, вы сейчас рядом с рынком?

– Рынок? – переспросил мужчина. – Нет, на рынке я уже был, скупился. Я сейчас на автостанции.

– Тогда вам надо сесть на пятую маршрутку и доехать до остановки «Театральная», – попыталась объяснить ему, как до меня добраться. – А потом нужно перейти дорогу и свернуть направо, на Коммунистическую. Вот по ней пойдете прямо, до улицы Воровского. До пятьдесят девятого дома. Старинного такого, с колоннами. Второй подъезд, двадцать седьмая квартира. Я вас буду ждать.

– Ага. Пятьдесят девятый, значит, дом, – повторил Василий Ильич. – Ну лады. Я сейчас в промтовары еще забегу и сразу к тебе, – добавил он.

Я только усмехнулась на подобное заявление. Сразу видно хозяйственного человека.

Отложив телефон, накинула халатик и пошла в ванную, по пути соображая, куда делся Рус.

В голове мелькали обрывки воспоминаний – тихое треньканье телефона, еле слышный голос партнера, отвечающего на звонок, приглушенное чертыхание. Похоже, у Берцева снова возникли непредвиденные обстоятельства.

Что ж, ничего удивительного. Партнер в своем репертуаре. Получил то, что хотел, и сбежал. Пора бы уже привыкнуть, Машенька. Тебя снова кинули.

Бросив взгляд в зеркало, торопливо умылась и заставила себя поверить, что никаких слез не было. Вода. Всего лишь вода.

Ничего. Вот позавтракаю, и сразу станет легче. И настроение поднимется с минусовой отметки до нулевой. Почему до нулевой? Ну я же реалист.

С этими здравыми мыслями вошла на кухню и растерянно уставилась на накрытый стол. Фрукты, домашний творог, мясная нарезка, сыр, орехи, какие-то баночки с йогуртами и сливками. А рядом с кувшином, наполненным апельсиновым соком, обнаружилась записка.

«Мари, я ненадолго отлучился по делам. Позавтракай и никуда не уходи. Скоро буду, не скучай».

Я растерянно уставилась на расплывающиеся буквы. Ой, опять реву. Да что ж такое-то?

А внутри билось радостное – не уехал! Не бросил. Вернется.

Я разглядывала оставленную партнером еду и не могла поверить, что тот Берцев, которого я встретила на курорте, и нынешний – один и тот же человек. Никогда бы не подумала, что Рус может быть таким заботливым.

Я вспомнила, как отзывалась о нем раньше, и покраснела. М-да, Машенька. Вот тебе и «равнодушный засранец»!

Машинально подвинула стул, села за стол и долго смотрела на обильный завтрак, размышляя о том, что ждет нас с Русом дальше. Сможем ли мы преодолеть все то, что нас разделяет? Сумеем ли найти точки соприкосновения? Ну, помимо секса. И насколько хватит интереса Руслана? Вряд ли надолго. А мне, после Федора, как-то не в кайф с изменами сталкиваться.

М-да. А с другой стороны…

Нас объединяет главное – наш ребенок. И от этого уже никуда не деться. Ни Русу, ни мне.

Эх, еще бы решиться сказать партнеру об его отцовстве. Набраться смелости и рубануть правду-матку. И будь что будет! Не поверит – переживу. Зато перестану сомневаться и мучиться.

Резкий трезвон заставил отвлечься от нелегких мыслей.

Похоже, Василий Ильич пожаловал.

– Ох, Маша, насилу до тебя добрался, – вваливаясь в квартиру, добродушно улыбнулся мой давешний попутчик. – Маршрутку не дождался, пришлось такси брать. Хорошо, водитель нормальный попался, довез меня недорого.

– Здравствуйте, Василий Ильич, – поприветствовала я гостя. – Рада вас видеть.

Я и правда с удовольствием разглядывала своего знакомца. Одет он был основательно, почти по-зимнему – теплая куртка, шапка на меху, крепкие ботинки. И неожиданно легкомысленный яркий шарф, совсем не вяжущийся с образом простого деревенского жителя.

– Иринка подарила, – смущенно крякнул пожилой мужчина, заметив мой интерес. – А я что? Ношу. Хоть и не по возрасту, а внучка обижается, если забываю надеть.

– Заботится, – улыбнулась я. – Ну, давайте вашу куртку. Я ее на вешалку повешу.

– Да я сам, – отмахнулся Василий Ильич.

Он аккуратно пристроил свою одежду в шкаф и прошел вслед за мной на кухню.

– О, да у тебя тут пир горой, – одобрительно хмыкнул гость, покосившись на обильное угощение.

Да уж, пир. Спасибо Русу. Постарался.

– Тогда и я свою лепту внесу, – добавил Дронов. – Ниночка моя пирогов тебе передала. Тут и с мясом, и с яблоками, и с грибами. Грибов в этом году много уродилось. Четыре кадушки засолили, а насушили сколько! На всю зиму хватит. Вот приедешь в гости, угощу. Знатные грибы. Да…

Василий Ильич покопался в сумке и достал из нее завернутые в холщовое полотенце пироги.