Дронов в ответ только кивнул.

Мы проводили гостя до дверей, Рус помог ему одеться и вызвался проводить.

– Мой шофер довезет вас до автовокзала, – решительно заявил он, пресекая все попытки Василия Ильича отказаться.

– Ну, если только до самой станции, так я согласен, – крякнув, согласился Дронов. – Чего ж не согласиться? Спасибо. Машенька, а тебе спасибо за угощение. Жду в гости. Ниночка моя уж очень познакомиться с тобой хочет.

Он кивнул мне, нахлобучил шапку и потянул на себя дверь.

– Веди, Руслан Александрович. Где там твоя машина? – обернулся он к Берцеву.

Мужчины вышли, а я вернулась на кухню, убирать остатки то ли позднего завтрака, то ли раннего обеда.

Странная все-таки вышла встреча. И разговор странный. Волки. Чего они про них вспомнили? И говорили так, будто и не о волках вовсе. Как там Рус сказал? Что им тоже хорошей жизни хочется? Прямо, как о людях.

Составила чашки в раковину и покачала головой.

Ох, Маруся. Опять тебе какие-то непонятки мерещатся. Завязывай ты с этим. А то так и до психушки недалеко.

Руслан вернулся через несколько минут.

– Проводил?

– Да, – кивнул партнер. – Основательный мужик. Крепкий. Сейчас таких мало.

– Мне он тоже нравится. Есть в нем что-то настоящее.

– Уральская порода, – усмехнулся Берцев, а потом обнял меня, заглянул в глаза и спросил: – Мари, ты вчера была сама на себя не похожа. Чем тебя так расстроил врач?

Здрассьте. Приехали! А с чего это партнер решил к делам минувшим вернуться?

– А почему ты решил, что что-то не так? – настороженно покосилась на мужчину.

– Мари, – Руслан посмотрел укоризненно. – Я же не слепой.

– Да нормально все, – попыталась выкрутиться я. – Тебе показалось.

– А то, что ты плакала во сне, мне тоже показалось? – напряженно уточнил он.

Я удивленно посмотрела на партнера. Плакала? Ничего себе! Вот это новости.

– Рус.

– Я хочу понять, что происходит, Мари, – серьезно произнес Берцев.

Он обнял меня и крепко прижал к себе.

– Какой у тебя сейчас срок?

От неожиданности я дернулась.

Ох, партнер. Вот зачем ты такие вопросы задаешь? И что теперь отвечать? Правду? Но какую?

– Доктор уверяет, что три с половиной месяца.

Я подняла голову и посмотрела Руслану в глаза, ожидая. Да сама не зная, чего ожидая.

– И что в этом такого страшного? – спокойно спросил партнер. Только руки его чуть сильнее сжали мою талию.

– Да, в общем-то, ничего, – я передернула плечами. – Просто, до этого он ставил гораздо меньший срок.

– И ты расстроилась?

– Есть немного.

– Почему?

Берцев выглядел невозмутимым, но по тому, как напряглись его плечи, как неуловимо изменилось дыхание, я поняла, что не так уж он и спокоен, как хочет казаться.

– Да странно как-то все. Перельман – опытный врач, не мог он так ошибиться.

Ох, уже сама не знала, что думать. Ладно бы, неделя-другая, но полтора месяца! Это уже перебор.

– Давай съездим в Москву, – предложил Рус. – Покажем тебя нормальным специалистам.

– Не знаю. Может, позже. У меня конкурс на носу, после каникул как раз последние прогоны пойдут.

– Ты готова рисковать здоровьем ребенка ради какого-то конкурса?

Руслан укоризненно посмотрел на меня и покачал головой.

– Вот уж не думал, что ты такой трудоголик.

– Рус, ты не понимаешь, – попыталась объяснить партнеру. – Мои столько готовились, старались. Не могу я их бросить. И потом, Владимир Моисеевич уверяет, что все в порядке, анализы у меня отличные, малыш развивается хорошо, никаких патологий нет.

– Мари, ты, кажется, не понимаешь, – посерьезнел Руслан. – Я не собираюсь спокойно наблюдать за тем, как легкомысленно ты относишься к своему здоровью. В ближайшее время мы едем в Москву. И это не обсуждается, – предупредил он мои возражения.

– А с каких это пор ты решаешь за меня, что мне делать?

– С тех самых, когда взял на себя ответственность за твое будущее, – твердо произнес Рус. – Все, Маш, хватит спорить. Сегодня же позвонишь своей начальнице и возьмешь отпуск.

– Рус, я не могу. Я и так еле выпросила у нее две недели в сентябре. И то, под честное слово, что отработаю.

– Хорошо, я сам с ней поговорю, – спокойно сказал Руслан.

Я посмотрела на партнера. Открыла рот, собираясь возразить… И закрыла его.

Глупо отрицать очевидное. Со мной что-то не так. Эта беременность… Перельман растерян, но молчит. От него я вряд ли добьюсь ответа. Других хороших специалистов в городе нет. А это значит… Это значит, Рус прав. И раз уж он готов мне помочь, я не буду отказываться от его помощи.

– Вот и молодец, – одобрительно заметил партнер, как всегда, «прочитав» мои мысли. – Значит, послезавтра выезжаем.

– Рус.

– Не переживай, Мари, – твердо встретил мой неуверенный взгляд Руслан. – Все будет хорошо. Я тебе это обещаю.

Что ж. Хотелось бы надеяться.

Эх, Маруся, что-то ты расклеилась. Соберись. Возьми себя в руки и перестань истерить. Все будет хорошо. Тем более, партнер в этом железно уверен.

Партнер. Жаль, я не могу доказать Русу, что это его ребенок. Проклятые сроки! Хотя, еще неизвестно, как бы он отнесся к происходящему, если бы узнал правду. Переживал бы, волновался. Нет. Мне сейчас нужно, чтобы он сохранял спокойствие. Должен же хоть кто-то из нас оставаться адекватным?

– Значит, договорились, – подвел итог разговора Берцев. – Ты пока отдохни, потом соберешь вещи. А мне нужно ненадолго отлучиться. Вечером буду.

Он поцеловал меня и, с трудом оторвавшись, прошептал:

– Как же не хочется уходить. Но надо.

Еще один поцелуй – и Рус ушел, а я подошла к окну и принялась разглядывать двор.

Ну да, чего скрывать? Хотела увидеть, как Берцев выйдет из подъезда. Полюбоваться, так сказать.

Внизу, как всегда, кипела жизнь: мамаши сплетничали у песочницы, бабули – на лавочке, дети резвились на площадке, коты и собаки деловито осваивали ассортимент мусорки. Обычное утро обычного дома.

Ага. А вот и Руслан. Гибкий, стремительный, уверенный. Обитатели двора мгновенно засекли новый объект для наблюдения.

Группа у песочницы тут же оживилась, с интересом поглядывая на моего партнера, старушки настороженно поджали губы, окидывая Руса подозрительными взглядами, и даже животные оторвались от содержимого контейнеров и замерли, рассматривая нового «жильца». Лишь дети продолжали все так же спокойно возиться со своими ведерочками и машинками, ни на что не обращая внимания.