лат, Гао-цунь-фу тайно донес о сем Вань-янь-ляну. Гао-цунь-фу условился с Ли-янь-лун пригласить Улу играть в мяч и во время игры убить его. Но дворовый человек Гао-цунь-фу известил о сем Улу. Улу, употребив хитрость, назвался больным. Вань-янь-лян, услышав о его болезни, отправил одного из своих приближенных для удостоверения в оной. Кроме сего, он послал Моулянхо сделать ревизию князьям северной стороны Хуай-хэ, с намерением опутать их. Улу, узнав это, весьма беспокоился. Дядя Улу, Лиши, узнав о присмотре Гао-цунь-фу за Улу, советовал ему заранее принять против него меры. Улу приказал всем чиновникам собраться в Цин-ань-сы для рассуждения о мерах против мятежников, и когда прибыли туда Гао-цунь-фу и Ли-янь-лунь, то немедленно схватил их. В сем месяце в облаках, несшихся с запада, снова был видим желтый дракон. В десятый месяц отошедшие воевать на юг темники Вань-янь-ау-шэу, Гао-хжун-цзян и Лу-вань-цзя-ну прибыли из Шань-дуна с 20 тысячами войска, а Вань-янь-моу-янь пришел с пятью тысячами из Чан-аня, и все передались Улу. Вань-янь-моу-янь представился Улу, как подданный. Все войска вошли в город и, окружив дом Улу, охраняли оный в продолжении ночи. Взятые под стражу Гао-цунь-фу и Ми-янь-лун были убиты. В следующий день чиновники и войско упрашивали Улу быть царем. Улу, сколько ни отговаривался, не смог победить их настойчивость, почему, совершив моление в храме Тай-цзу, воссел на престол царский в палате Сюань-чжен-дянь.[290] Он сделал Вань-янь-моу-яня главнокомандующим левого крыла, Гао-чжун-цзяна и Вань-янь-фу-шэу — инспекторами, а Лу-вань-цзя-ну — дивизионным генералом{407}; издал милостивый манифест, коим простил всех преступников, и свое царствование назвал первым годом Дай-дин. Император Ши-цзун указом обнародовал о злодеяниях Вань-янь-ляна, описав их более, нежели в десяти пунктах. За сим сделал угощение полководцам и войску, роздал по заслугам чины и награды, а народу простил на три года оброки. В это же время войска областей Хой-нин-фу, Хули-гай{408} и Супинь, отошедшие с Вань-янь-ляном на войну против Юга, пришли обратно. Император вынул из дворцового казначейства золото, серебро и разные вещи и раздал войску. В одиннадцатый месяц Ши-цзун назвал по смерти своего отца Олидо императором Цзянь-су, его первую супругу Пуса-ши — императрицей Цинь-цы, а свою мать Лиши — императрицей Чжень-и, императора Си-цзуна почтил названием Улинь-хуанди. Чины почтили Ши-цзуна титулом: жень-мин-шен-сяо хуанди (милосердный, премудрый и благочестивый император){409}. Император своих сыновей Шилула и Хутува сделал князьями, назвав первого Сюй-ваном, а второго Чу-ваном. При отъезде в Среднюю столицу император, по обыкновению, посетил храм Тай-цзу и могилу матери — императрицы Чжень-и. В двенадцатый месяц император Ши-цзун, по прибытии в Среднюю столицу, являлся в храм Тай-цзу; в следующий после сего день принимал поздравления от чинов в палате Чжень-юань-дянь. Он послал Гао-чжуна в царство Сунское с известием о восшествии на престол. Ши-цзун указом освободил на три года от службы воинов, сопровождавших его от Восточной столицы до Средней.

1161 год

Дай-дин второе лето. В первый месяц император говорил министрам: "Определять к должностям людей честных и отрешать от оных злонамеренных есть обязанность министров. Но есть люди, кои превосходят вас дарованиями и исправностью, и коих вы не допускаете сравняться с собою, быть может, из опасения, что они будут разделять с вами власть. Это для меня весьма прискорбно. Подобных мыслей вы не должны иметь". Дивизионный генерал Се-гэ и его помощник Пухой обвинены были в том, что они по произволу сменяли и определяли к должностям низших чиновников Средней столицы. За это Се-гэ был разжалован, а Пухой понижен двумя ступенями и лишен должности. Император Ши-цзун в палате тай-хэ-дянь сделал угощение всем чиновникам, родственникам царским и их женам, имевшим от двора степени, после коего одарил всех по достоинствам. Во время посещения кладбищ своих предков император хотел заняться облавой, но министр Валунь и другие представили ему, что на границах еще не водворено спокойствие, и государю неприлично для своего удовольствия делать выгоды. Ши-цзун, возвратясь во дворец, говорил по сему случаю Валунь и другим: "Мне всегда нравилось то, что в древности государи и великие князья в простоте сердца принимали увещевания. Господа! Когда имеете что сказать, говорите, не будьте молчаливы из своих выгод". Император повелел Субу-хэну и Гао-сы-ляню снабдить жителей Шань-дуна хлебом и всем потребным для жизни, сделать ревизию неженатым (в сей области) и донести до его сведения. Ши-цзун, желая совершить обряд жертвоприношения Небу, советовался о причтении своих предков к числу удостоиваемых жертв с Небом. При сем Ши-цзун говорил: "Почтить мертвого при жертвоприношении Небу, значит удостаиваемого жертвы сделать за себя ходатаем перед духом Неба". "Гость не может быть без хозяина, по сей по причине государи избирают своих предков и чествуют их при жертвоприношениях Небу. В Сяо-цзин{410} сказано, что дом Чжоу при жертвоприношениях Небу удостаивал жертв хэу-цзы{411}. Дома Хань{412}, Вэй и Цзинь к числу удостаиваемых жертв с Небом присоединили по одному из своих государей. Танский государь Гао-цзун первый присоединился вместе к лику жертвоприносимых Гао-цзу{413} и Тай-цзуна, а во времена сунского государя Жинь-цзуна были причислены Тай-цзу{414}, Тай-цзун и Чжень-цзун. Государи домов Тан и Сун, изменяя древние обычаи, присоединяли по два и по три государя, но после, на основании древности, сии дома причислили по одному предку. Если Ваше Величество намерены совершить теперь жертвоприношение Небу, то, по древним обрядам, надлежит одного из предков почтить жертвоприношением с Небом". Ши-цзун подтвердил, что царством Тан и Сун подражать не следует, что при жертвоприношении Небу надлежит почтить жертвою одного Тай-цзу. Сотник императорской стражи Асыбао вошел во дворец с мечом не в свою очередь и, во время ночи пробравшись в дворцовое казначейство, умертвил смотрителя казначейства Го-лян-чэня и похитил из оного золото и серебро в слитках и разных сортов жемчуг. Дворцовая полиция{415} схватила по подозрению восемь человек и при допросе била палками. Трое из них лишились жизни, остальные пять ложно признались в хищении вещей, но от них не могли получить требуемой покражи. Император Ши-цзун, усомнясь в их показании, поручил вельможе Иладао тщательно допросить их. Иладао долго производил суд над отмщенными без успеха, как вдруг дело открылась продажа золота Асыбао. Асыбао был взят и предан смерти. "При истязательных допросах, — говорил после сего император, — чего нельзя вынудить? И зачем полиция, не исследовав дела в точности, употребила наказание?" Он повелел выдать в дома умерших от побоев по двести связок мелкой монеты (двести тысяч чохов), а тем, кои остались живы, по пятьдесят связок каждому и